Линии Леи - Евгений Луковцев Страница 11

полицейского. И в немалом чине, потому что по первому его слову поезд сняли с маршрута и отогнали в депо. Там уже ждала группа экспертов, которые немедленно начали осмотр места происшествия. А Виктор Петрович усадил меня в уголке и принялся выжимать всё до капли, что сохранилось в моей полуживой голове.

— И куда они в результате делись? Из пустого вагона на пустой станции? Почему их никто не видел?

— Может, потому, что они были невидимые? Я вроде говорил об этом, раз сто примерно.

— Голову вам надо обязательно проверить, это я тоже уже говорил. Давайте пока исходить из вещей реальных, объективных.

— Не получится! — я тряхнул головой и охнул, под бинтом на затылке запульсировала боль. — Никак не выйдет здесь с реальностью и объективностью.

— Почему? — Например, потому, что эти двое перед нападением следили за мной на Киевской. Потом я прыгнул в вагон и уехал, а они остались. Вы знаете способ догнать поезд, идущий из центра вечером в пятницу, при забитых пробками наглухо дорогах? Либо этих двоих ждал на Киевском вокзале реактивный истребитель, либо здесь реальностью даже не пахнет.

Собеседник задумался.

— А как вы узнали, что они за вами следят, невидимые?

— Нет, тогда они ещё были видимые.

— В таком случае, как вы узнали, что нападавшие на вас невидимые — это те самые, бывшие видимые?

И в самом деле, откуда? Я не подвергал этот факт сомнению, я абсолютно уверен, что именно они. Но почему?

— Вот видите? — укоризненно продолжил "майор". — Наверняка и у всего остального найдется объяснение, если хорошо подумать. Например, если на вас напали сзади и сразу ударили по голове, вы и не могли бы тогда никого разглядеть!

Я вздохнул и принялся по десятому кругу рассказывать, что произошло в вагоне. Виктор Петрович опять слушал меня крайне внимательно, записывал каждую новую припомненную мной деталь, но вслух по-прежнему продолжал высказывать крайнее недоверие.

— Как, говорите, он сказал? Королева приказала?

— Нет, не приказала. Королева накажет, если не принесут пакет. Она их обоих поломает, он сказал, или как-то в этом роде.

— А что там было такое, в этом пакете? Что их интересовало?

— Без понятия. Я в него даже не заглядывал.

— Хммм… допустим. И что же, они забрали этот пакет?

— Ну откуда мне знать? Я вырубился до их ухода. Нет в вагоне пакета?

— Нет, — с грустью подтвердил "майор".

— Значит, забрали. Не мог он тоже стать невидимым?

Виктор Петрович задумался, озабоченно погрыз колпачок ручки, а потом махнул рукой, подзывая одного из сотрудников. Подошедшему белокурому парню зашептал на ухо. Я с безразличным выражением лица прочёл по губам: "Ощупать руками каждый миллиметр. Буквально, руками! Есть шанс, что пакет ещё здесь, просто обесцвечен".

Вот так-то. И ты мне, "майор", будешь рассказывать про травму головы? Знаешь ты всё прекрасно, и про невидимок, и про пакет. Ваньку валяешь.

Полицейские отвернулись от меня, разобрать их дальнейший разговор стало невозможно. Тогда я решил не терять времени зря, воспользоваться моментом. Достал из кармана телефон и нашел в списке контактов нужный номер.

— Привет, Лёш! Извини, я по делу. Мне очень нужна твоя помощь!

Алексей Смыслов — мой старый знакомый и, возможно, единственный сейчас человек, имеющий реальную возможность выручить. Уж он-то действительно служит в полиции, именно в управлении на метрополитене. Поэтому я без сантиментов изложил свою просьбу.

— Даже не знаю, чем тебе помочь. Ты же знаешь, я не имею права сливать служебную информацию. Даже если ты пострадавший, все равно — посторонний.

— Подожди, Лёш, ты не так меня понял! Я не прошу стирать или воровать для меня эти записи. Я даже не прошу мне их показывать, если на то пошло. Но я вижу, что следователь этот что-то темнит. Если я прав, то боюсь, что потом вообще не смогу ничего доказать.

— Тогда чего ты хочешь?

— Чтобы ты просто снял копию и сохранил у себя. Хорошо бы, чтоб ты посмотрел это видео сам. Ты же имеешь допуск к системе видеонаблюдения, так что нарушением это не будет даже формально. И тогда ты сам примешь решение. А может, мне что-то дельное посоветуешь.

— Ещё раз, как фамилия того майора, который тебя допрашивал?

— Он не называет. Я знаю только имя и отчество. Виктор Петрович.

— Это всё очень странно. Ну, хорошо. Я не буду ничего обещать, но обязательно проверю и перезвоню.

— Спасибо. Жду звонка.

Я не успел нажать отбой, а "майор" уже стоял у меня за спиной.

— Надеюсь, вы никому не успели рассказать о случившемся?

— Нет ещё, — без раздумий соврал я. — А что, надо было?

— Я вас предупреждаю, никакую информацию отсюда нельзя разглашать. Тайна следствия!

— Разве уже возбуждено уголовное дело? Могу я, как потерпевшая сторона, узнать номер? И по какой статье?

Виктор Петрович посмотрел на меня всё так же невозмутимо, устало и как-то грустно.

— Дело ваше. Всё равно в вашу версию вряд ли кто поверит, скорее вызовут вам неотложку. Но вот нашу работу утечка информации может весьма осложнить. И тогда наши с вами дружеские взаимоотношения могут ухудшиться.

— А вы уверены, что говорите именно про наши взаимоотношения? Меня только что едва не отправили на тот свет, а вы обсмеяли мои показания и советовали проверить голову.

— Между прочим, я абсолютно искренне. И голову советую проверить, удар был сильным, возможно сотрясение. И руку тоже покажите врачу обязательно, не нравится мне ваша рана. Ножа мы, кстати, тоже не нашли.

— Понятно, забрали с собой эти… Боня и Диба.

— Как-как? Как вы их назвали?

— Боня и Диба. Я же вроде говорил. Или нет? Они так называли друг друга. Один другого — Боня, тот его — Диба.

— Буньип и Диббук! — встрял в разговор молодой белокурый полицейский. — Те два мигранта из ориентировки!

Мы с "майором" разом повернулись к нему и вытаращили глаза. Конечно, мы сделали это немного по-разному. Скажем, я бы при виде лица "майора" мгновенно прикусил язык. Но парень был неопытный, он посчитал нашу мимику одинаково живым интересом к его информации, поэтому продолжил.

— Тогда проясняется их невидимость. Непонятно только, каким боком они в этом де…

Виктор Петрович шагнул к нему и пресёк этот поток красноречия, разве что ладонью рот не заткнул. Потом повернулся ко мне и театрально закатил глаза, как бы говоря: видите, с кем приходится работать?

— Поздновато уже, правда? — сказал он мне. — Вам бы домой пора. Отлежаться, отдохнуть. Может быть, вам машину организовать?

— Благодарю. Отсюда мне пешком быстрее будет.

— А, ну и славно. Но Михаил вас всё равно проводит.