Вавилон. Сокрытая история - Ребекка Куанг Страница 71

Но она тоже просияла.

– И у меня. Я ждала хоть какого-то эффекта, и все получилось. Ох, Робин, это было так чудесно…

– Как будто пишешь весь мир заново, – сказал он.

– Как будто пишешь рукой Бога. Я никогда не чувствовала ничего подобного.

Они в унисон улыбнулись. Робин смаковал вкус печенья, растворяющегося во рту. Теперь он понял, почему это любимое печенье Летти: такое маслянистое и мягкое, оно сразу же растворилось, и по языку, как мед, растеклась сладость с привкусом лимона. Они справились. Все хорошо, мир продолжает вращаться, и больше ничто не имело значения, ведь у них получилось.

Колокола отбили час дня, и дверь снова открылась. Из нее вышел широко улыбающийся Рами.

– У вас тоже получилось, да? – спросил он, хватая печенье.

– Как ты догадался? – спросил Робин.

– Потому что Летти ест, – ответил он, не переставая жевать. – Если бы кто-нибудь из вас провалился, она бы размолола это печенье в порошок.

Виктуар пробыла в комнате дольше всех. Прошел почти час, прежде чем она вышла из башни, хмурая и взбудораженная. Рами тут же подскочил к ней и обнял рукой за плечи.

– Что случилось? Все в порядке?

– Я придумала креольско-французскую словесную пару, – ответила Виктуар. – И она сработала, причем чудесно, но профессор Леблан сказал, что не запишет ее в книгу этого года, потому что вряд ли креольский принесет помощь кому-либо, кто не говорит на креольском. А когда я сказала, что она может пригодиться для жителей Гаити, он засмеялся.

– Ох, дорогая. – Летти погладила ее по плечу. – И тебе не позволили сделать другую пару?

Она задала неправильный вопрос. Робин заметил вспышку раздражения в глазах Виктуар, тут же потухшую. Виктуар вздохнула и кивнула.

– Позволили, французско-английскую, хотя она оказалась не такой эффективной, к тому же я была так потрясена, что не могла писать ровно, но кое-какой эффект все же был.

Летти сочувственно засопела.

– Уверена, ты сдала экзамен.

Виктуар потянулась за печеньем.

– Да, я сдала.

– Откуда ты знаешь?

Виктуар бросила на нее удивленный взгляд.

– Спросила. Профессор Леблан сказал, что я прошла. Что мы все прошли. А что, вы не знали?

На мгновение они озадаченно уставились на нее, а потом разразились хохотом.

Вот бы выгравировать на серебре воспоминания, подумал Робин, чтобы они возникали снова и снова на протяжении долгих лет – не как резкие искажения дагерротипа, а как чистый и невероятный сгусток эмоций и ощущений. Ведь чернил на бумаге недостаточно, чтобы описать этот золотой полдень; теплоту незатейливой дружбы, когда все ссоры забыты, все грехи прощены; солнечный свет, стирающий воспоминания о холоде аудитории; липкий вкус лимона на языках и изумленное, восторженное облегчение.

Глава 14

Нам грезятся сегодня

Улыбки, вздохи, и любовь, и перемены.

В душе же сумасбродно.

Мы облачаемся в фантазии, что необыкновенны.

Уинтроп Макворт Прейд. Бал

Теперь они были свободны. Ненадолго – начались летние каникулы, а потом все мучения повторятся, только с удвоенной силой, во время экзаменов на четвертом курсе. Но сентябрь казался таким далеким. Стоял май, а впереди ждало целое лето. Сейчас казалось, что у них в запасе целая вечность, можно бездельничать и просто быть счастливыми, если только удастся вспомнить, каково это.

Раз в три года в Университетском колледже проводился благотворительный бал. Эти балы были вершиной светской жизни Оксфорда; они давали возможность колледжам продемонстрировать свои прекрасные территории и огромные винные погреба, богатым колледжам – похвастаться спонсорами, а более бедным – попытаться пробить дорогу наверх по лестнице престижа. Балы позволяли колледжам спустить лишние деньги, которые они по какой-то причине не выделили нуждающимся студентам, на грандиозное мероприятие для богатых выпускников. Это обосновывали тем, что деньги привлекают деньги и нет лучшего способа получить пожертвования на ремонт аудиторий, чем повеселить богачей. Гости и впрямь отлично проводили время. Колледжи каждый год пытались перещеголять друг друга в разгуле и зрелищности. Всю ночь рекой лилось вино, не умолкала музыка, а те, кто протанцевал до зари, могли рассчитывать на завтрак, который с восходом солнца разносили на серебряных подносах.

Летти настояла, чтобы они все купили билеты.

– Нам именно это и нужно. Мы заслужили возможность побаловать себя после этого кошмара. Виктуар, ты поедешь со мной в Лондон, и мы купим подходящие платья…

– Исключено, – заявила Виктуар.

– Почему это? Деньги у нас есть. А ты будешь ослепительной в изумрудном или белом шелке…

– Лондонские портные не станут меня одевать. Единственный способ для меня войти в ателье – это притвориться твоей горничной.

Летти была потрясена, но лишь на мгновение. На ее лице тут же появилась деланая улыбка. Летти обрадовалась, что восстановила отношения с Виктуар, и постарается изо всех сил, чтобы так и оставалось, понял Робин.

– Ничего страшного, ты можешь взять мое платье. Ты чуть выше, но можно выпустить подол. И у меня полно украшений, которые я могу тебе одолжить. Напишу в Брайтон и попрошу прислать мне кое-какие из маминых. У нее были прелестные шпильки, можно сделать что-нибудь с твоими волосами…

– Похоже, ты не понимаешь, – тихо, но твердо сказала Виктуар. – Я в самом деле не хочу…

– Пожалуйста, дорогая, без тебя не будет никакого веселья. Я куплю тебе билет.

– Ох, только вот этого не надо. Не хочу одалживаться.

– Можешь купить нам, – сказал Рами.

Летти закатила глаза.

– Сами купите.

– Правда? За три фунта? Дороговато.

– Поработай в серебряной мастерской одну смену, – предложила Летти. – Всего-то полчаса.

– Птах не любит толпу, – заявил Рами.

– Это точно, – подыграл ему Робин. – Становлюсь слишком нервным. Начинаю задыхаться.

– Не валяй дурака, – фыркнула Летти. – Балы чудесны. Ты никогда не видел ничего подобного. Линкольн водил меня на бал в Баллиоле, и колледж совершенно преобразился! Там устроили такое светопреставление, какое и в Лондоне не увидишь. И бал бывает только раз в три года, в следующий раз мы уже не будем студентами. Я бы все отдала, лишь бы еще раз побывать на балу.

Остальные беспомощно переглянулись. Погибший брат был ударом ниже пояса, и Летти это знала, но все равно не побоялась прибегнуть к этому приему.

Поэтому ради бала Робин и Рами записались на работу. Университетский колледж разработал схему «труд вместо билета» для студентов, которые не могли позволить себе купить билет, и студентам Вавилона особенно повезло, ведь, вместо того чтобы разносить напитки или собирать пальто, они могли работать в так называемые серебряные смены. Многого от них не требовалось, только периодически проверять, чтобы пластины, служащие для