Гусси. Защитница с огненной скрипкой - Джимми Каджолеас Страница 54

– Чего?

– По-моему, пора делать ноги.

– По-моему, ты прав.

И мы помчались сквозь тьму. Синтия преследовала нас, щёлкая зубами и завывая по-волчьи. Я различила в кромешной тьме странные и неуклюжие очертания птичьего питомника.

– Туда! – закричала я. – Давай, мы успеем!

Позвольте признаться, что нет ничего глупее этих слов, когда ты стараешься от кого-то удрать. Можете сразу считать себя последним дураком. Потому что Синтия совершила невероятный рывок, прыгнула и вонзила все свои внезапно удлинившиеся зубы мне в щиколотку.

Я грохнулась, и грохнулась очень сильно.

Коннор попытался оторвать её от меня, но она так пихнула его, что он врезался в Сверчка, и оба кубарем покатились по земле.

Тут распахнулась дверь птичника, и на крыльце показался мистер Майелла. У него был совершенно дикий вид: волосы всклокочены и свисают на лицо, щёки небритые, глаза налились кровью. Он размахивал пурпурной свечой, которую держал в одной руке, а в другой сжимал что-то, весьма похожее на человеческое ребро. Он ткнул этой штукой в Синтию, и она выпустила мою ногу и отступила в тени.

– Оставь нас, исчадие тьмы! – закричал он. – Изыди туда, откуда пришла!

Синтия зашипела на него и плюнула, так что здоровенный комок слизи угодил мистеру Майелле в щёку.

– Я велю тебе убраться, и быстро! – рявкнул он и снова атаковал ребром. Синтия, злобно завывая, подскочила на месте и метнулась прочь.

– Быстро, быстро, дети! – подгонял нас мистер Майелла. – Густавина, ты можешь идти?

Я встала. Было больно, но терпимо.

– Да, – сказала я. – Могу.

– Ну так скорее! – воскликнул он. – Пока за тобой не явился кто-то похуже мисс Синдерляйн.

Внутри было темно и холодно. Несколько тусклых свечек едва освещали коллекцию волшебных диковин мистера Майеллы, но даже им было не под силу развеять тьму, посланную Погибелью. Не выпуская из руки кость, он увлёк нас внутрь.

– Что это у вас? – спросил Коннор.

– Это ребро самой святой Петуньи, – сказал мистер Майелла. – Я выслеживал его не один десяток лет. Пришлось отдать за него целую пинту крови адской гончей, и всё равно я едва не расстался с жизнью.

– Ужас, – вырвалось у Коннора.

– Вы что, серьёзно? – удивилась я. – Святая Петунья – первая из великих Защитниц. Все наши Ритуалы построены на её канонах. – Я подняла взгляд на мистера Майеллу. – Можно подержать?

– Конечно, можно. – И он протянул мне ребро. Оно было совсем лёгким и казалось таким хрупким, будто вот-вот переломится. Однако я сразу же ощутила исходившую от него силу, так что даже волосы встали дыбом на голове. Мир вокруг словно заиграл новыми красками, даже несмотря на Погибель, и я почувствовала, как во мне струится энергия давно ушедших Защитников.

– Отлично, Густавина, – заметил мистер Майелла. – Просто прекрасно.

Я вернула ему ребро, и как только оно покинуло мою руку, меня охватила слабость и головокружение, я как будто пробежала милю. Наверняка так и должно быть, когда тебя покидает чужая сила и ты снова становишься самим собой.

– Нам нужны кое-какие вещи, – сказал Коннор.

Я отдала список мистеру Майелле. Он быстро прочёл его рядом со свечой и удивлённо задрал брови.

– Какая странная подборка, – заметил он. – Уже и не помню, чтобы кто-то искал языки саламандр.

– Это для нового колдовства, – призналась я.

Мистер Майелла сурово посмотрел на меня и сказал:

– Новое часто опасно, Густавина. Ты уверена, что знаешь, что делаешь?

– Нет, – сказала я. – Но не думаю, что у нас есть иной выход.

– Пожалуй, ты права, – кивнул мистер Майелла. – Что ж, я по мере сил соберу всё, что здесь перечислено. Мои птицы так напуганы, что роняют перья быстрее, чем хотелось бы, так что тебе хватит сполна.

– Хорошо, – сказала я. Я смотрела, как он копается в ящиках и глиняных горшках, собирая ингредиенты зелья, перечисленные Ангелиной. Наконец пришла пора собрать перья кардинала, и мистер Майелла открыл большую деревянную дверь в питомник.

– Мистер Майелла, можно мне тоже туда войти? – спросила я.

Мистер Майелла тяжело вздохнул.

– Почему бы и нет, – сказал он. – Эта ночь открывает истины и ломает старые правила.

Мы вошли вместе и закрыли дверь. Я снова оробела под строгими взглядами кардиналов: самцы, как кроваво-красные ангелы, и буровато-зелёные самки, как листья между ними. Окутанные тайной, исполненные силы, и в то же время незаметные для окружающих.

– Хочешь узнать тайну? – заговорил мистер Майелла. – Все стараются использовать перья самцов из-за яркого алого цвета. А ведь на самом деле у самок они содержат гораздо больше силы. Не потому, что у самцов в перьях меньше волшебства – вовсе нет. Но его воздействие иное, более упорядоченное, поддающееся контролю. А ведь самое неукротимое колдовство укрыто в более скромных тонах. Не хочешь испробовать серо-золотистые перья?

– Думаю, да, мистер Майелла, хочу, и даже очень, – кивнула я.

– Тогда они твои.

Птицы не сводили с меня чёрных блестящих глаз, спокойные и невозмутимые. Мне показалось, что я вижу в них великую мудрость и достоинство, превосходящие рамки нашего мира и устремлённые в неизмеримые выси. И как они только уживаются в тесных, хотя и золочёных клетках питомника? Разве не хотелось бы им получить свободу и оказаться в диком лесу, где их волшебство служило бы им одним?

Мне давно следовало об этом спросить, но я не решалась – после того как мистер Майелла спас мне жизнь. Однако я была Защитницей, и это была моя работа – задавать неприятные вопросы.

– Мистер Майелла, – начала я, – что вы делали в ту ночь, когда дедушка Вдова уехал из посёлка?

– Что я делал? – повторил он, стоя ко мне спиной и с преувеличенным вниманием собирая перья. – Я уже тебе говорил. Ухаживал за птицами.

– Но я вас видела, – возразила я, – вы были на улице. И куда-то очень спешили. Куда?

Его плечи разом поникли. Как будто я только что проткнула воздушный шарик.

– Ладно, Гусси. Да, ты меня видела. И насколько я могу судить, ты теперь знаешь и про Сердце Долины, на что оно способно и для чего предназначено?

– Я знаю, что оно не должно принадлежать кому-то одному, но только самой пустыне, – ответила я. – Что оно не может принадлежать или служить человеку.

– А вот это, – мистер Майелла резко развернулся, – полная чушь! Оно не может принадлежать кретину, неспособному оценить и использовать его тайные свойства.

– О чём это вы, мистер Майелла?

– Этот камень – самый мощный источник волшебства во всей пустыне, – отчеканил он, – а его разменивают на мелочи, продавая по кускам городским мошенникам. Это несправедливо, Густавина, это величайший позор.

Он поднял голову и так и сверлил