Покорение Дракона - Юлия Фим Страница 43

Да. Это всего лишь их очередная игра. Да-да, игра. Он привык играть и побеждать, терпения ему не занимать. И сейчас он тоже победит. Получит свою награду – свою императрицу.

Шэнь натянул улыбку и пустился в чарующие объяснения, что тело Чживэй намного ближе, чем кажется.

Если бы не небольшая стычка с Сюанцином, то можно было бы сказать, что все прошло гладко.

Единственное, о чем Шэнь теперь мог думать, – ему нужно поговорить с Чживэй до обмена телами. С телом наверняка и воспоминания вернутся, и у него больше не будет времени признаться в своих чувствах. Особенно из-за присутствия Сюанцина. Они не будут его слушать.

Когда они остались с Чживэй наедине, он набрал воздуха в грудь и выплеснул все то, что крутилось в его голове каждый день.

Но Чживэй лишь непривычно мягко сказала:

– Мы поговорим об этом позже.

Ее слова повисли в воздухе, как невидимая стена. Шэнь кивнул, хотя внутри все сжалось в глухом протесте.

Чживэй вышла из комнаты с уверенной грацией, будто все было под ее контролем. Шэнь, словно прикованный невидимой нитью, последовал за ней. Взгляд его скользил по ее силуэту, и он ловил себя на том, что хочет ее удержать, потребовать ответа.

У самой двери их ждал Сюанцин. Его глаза, такие глубокие и наполненные безмолвной нежностью, были прикованы к Чживэй. Она едва взглянула на него, а он уже одарил ее улыбкой – легкой, словно прикосновение теплого летнего ветерка. В этом взгляде Шэнь уловил то, что ему самому было недоступно: любовь, спокойствие и уверенность, от которой нутро его будто пронзило ледяной иглой.

Шэнь застыл на месте, наблюдая за их молчаливым, но таким красноречивым обменом взглядами. Когда между ними успела образоваться такая крепкая и безмолвная связь?

Ярость захлестнула Шэня. Как он смеет так смотреть на нее! Под ложечкой противно засосало: любовь Сюанцина казалась настоящей и чистой, а его собственная – нет. Взгляд Сюанцина излучал уверенность, будто он точно знал, что Чживэй предназначена ему. Но эта уверенность была другой, не такой жадной и уродливой, как та, что грызла Шэня изнутри.

Сюанцин смотрел на Чживэй так, как мужчина смотрит на свою жену: с уважением, нежностью, восхищением. Шэнь заметил это, и гневное пламя внутри него разгоралось все сильнее.

Не отдавая себе отчета, Шэнь потянулся к Чживэй, желая взять ее за руку. Но его пальцы лишь сжали воздух: она уже отошла от него.

Он прикрыл глаза, заставляя себя успокоиться. Медитация, совершенствование – в этом он силен. Гнев начал утихать, уступая место холодной решимости. Нет, он не позволит себе стать рабом своих уродливых мыслей. Он справится, он контролирует себя.

Во время пересадки души ей было больно. Шэнь сделал шаг к ней, желая ее поддержать. Однако Чживэй произнесла его имя. Тот стоял неподалеку и, казалось, просто молчал. Но его молчание заполняло все пространство. Вечно, вечно он оказывается не там, где нужно.

Глаза застлало гневной дымкой, пламя вспыхнуло в душе: вечно, вечно Сюанцин мешается под ногами. В его голове вновь всплыла сцена на горе. Всего один взмах меча, одно мгновение – и Чживэй произносила бы лишь имя Шэня.

Шэнь стиснул кулаки, заставляя себя вернуться к реальности. Он не допустит, чтобы злость овладела им. Нет, Сюанцин не виноват. Он может ее любить. Это не запрещено.

Так или иначе, Чживэй принадлежит Шэню. Она его императрица, его судьба. А Сюанцин, что ж… Вероятно, ему не до смертных. У Сюанцина своя цель – бессмертный мир.

Гнев утих.

Да, так и будет. Зачем Сюанцину эти смертные дрязги? Он отправится в бессмертный мир завоевывать новые высоты.

Чживэй открыла глаза. На ее губах появилась знакомая дерзкая улыбка, которая заставила сердце Шэня болезненно сжаться. Он сделал шаг ближе, сжимая кулаки и пряча их под широкими рукавами: готов к любому приговору.

Он взмолился небесам, чтобы в ее глазах отразились ярость или гнев – что угодно, только не холодное отчуждение. Этого он точно не выдержит.

Однако она улыбнулась. Безмятежно, словно не помнила их последней встречи в ее прошлой жизни. Он протянул руку, помогая ей подняться и выбраться из гроба.

– Ты… – Слова застряли в горле.

Сказать: «Ты ничего не помнишь?» невозможно. Чживэй сразу бы поняла, что он что-то скрывает.

– Теперь мы можем поговорить? – выпалил он, стараясь не выдать торопливости, хотя сердце стучало где-то в горле. Он опасался, что ее воспоминания могут вернуться в любую секунду.

– Да. Но только после того, как я приму ванну, – она прервала его прежде, чем он успел задать следующий вопрос. – Это тело не мылось целый год. Я не чувствую себя грязной, но мне это нужно.

Она вдруг ласково улыбнулась – такой улыбки он никогда у нее не видел.

– Спасибо, что сохранил его в таком порядке.

– Я тебя очень ждал, – ответил он просто.

– Как ты себя чувствуешь? – Сюанцин возник за ее спиной.

«Молчун» – совсем неподходящее прозвище. Скорее, вездесущий. И теперь ему нужно обращаться с ним уважительно? Как с легендарным бессмертным? Нет уж.

Шэнь попытался придумать, как ему их разлучить на какое-то время, но размышления прервал голос слуги.

– Ваше Величество, – встревоженный голос Хэлюя раздался с лестничного пролета. – Истинная восьмая Чжао Сюин просит встречи.

Приезд сестры был совершенно не вовремя.

– Перекрой западную часть Запретного города, даже слуги не должны здесь появляться. От Башни Спокойствия до Дворца Созданного счастья. Организуй ванну для Чживэй и мою встречу с сестрой. Пусть приходит в Императорский сад, принеси нам чай.

Кинув взгляд на Чживэй, Шэнь отправился выполнять свои обязанности.

* * *

Шэнь медленно опустился на резной деревянный стул у круглого каменного стола, установленного под раскидистым кипарисом. В лучах утреннего солнца зелень казалось теплого желтоватого оттенка: такая обычно предвещает прекрасный денек. Его взгляд скользнул по цветущим пионам, а пальцы нервно коснулись края стола.

Почему проблемы не приходят по одной?

Чжао Сюин, старшая сестра, единственная из братьев и сестер Шэня, кто все еще оставалась в живых. Она сумела сохранить свою жизнь благодаря соглашению: Сюин не вмешивается в его борьбу за трон в обмен на отдаленное существование в своем летнем доме.

Но ее возвращение было неожиданным и настораживающим. Как и ее требование встречи, на которую она, впрочем, не спешила явиться.

– Она намеренно заставляет вас ждать, Ваше Величество, – недовольно пробормотал Хэлюй. – Мы не должны слушать ее! Проявите силу, прикажите ей убраться.

Шэнь взглядом приказал ему молчать, и в этот самый момент Чжао Сюин появилась в саду, двигаясь со спокойной грацией. Тонкие складки ее шелкового наряда скользили по мощеным дорожкам.

Она остановилась у стола, за которым сидел Шэнь.

– Эта подданная благодарит за столь щедрый дар вашего времени, – произнесла она, склонив голову.

Он разрешил ей сесть напротив себя и ответил любезнейшей из улыбок. Сестра говорила о себе в третьем лице, как того требовали приличия, подчеркивая свое уважение. И все же в этом было что-то неприятно-сладкое. Когда-то, пять лет назад, она едва удостаивала его даже взглядом.

Хэлюй важно надулся. Ему льстило, когда его Императору демонстрировали заслуженное почтение. Но Шэнь знал: его сестра – не простая женщина, она самая хитрая из всех женщин и мужчин в империи Чжао. Она бы не вернулась без причины и не стала бы льстить ему, если бы не задумала что-то.

– Ты проделала такой длинный путь, сестра, – взгляд его остался на пиале с чаем.

«Разве наш уговор не гласил, что ты оставляешь Запретный город и свою жизнь за пределами моих владений?» – это не было сказано вслух, но он был уверен, что она поняла намек.

– Тень моя была моим единственным другом, – Сюин едва отпила чай. – После хаоса Запретного города единственное, что я слышала, – лишь эхо падающих