Ступени над Бездной. Том 1 - Баобэй Мэйжэнь Страница 40

Цин Фэн, ощущая тяжесть его молчания, горько усмехнулся и сказал:

– Я понимаю, что теперь ты не захочешь водиться с таким человеком. Запачкать кровью с моих рук твои белоснежные одежды было бы непростительно. Но позволять тебе жить обманом, выдавая себя за того, кем я не являюсь, было бы чересчур жестоко.

В конце концов, все обдумав и совладав с эмоциями, Чэнь Тай произнес спокойно:

– Это совсем не так. Я хочу, очень хочу тебе помочь, мой друг. Твоя жизнь была поистине тяжелой, и мне понятна твоя печаль. Но терзание ума не сотрет злодеяний с твоих рук, а только покалечит душу. Покаяние – это прежде всего оставление прошлого и печали о нем. А если хочешь искупить вину, то совершай добро в противовес былому злу. Будет тяжело оставить тревожные воспоминания, но изучение путей духовного совершенствования поможет тебе в этом.

Цин Фэн глубоко вздохнул и повернулся к нему. Его фениксовые глаза излучали свет.

– Твои слова звучат так обнадеживающе. Я счастлив, что встретил тебя. Еще бы ты научил меня правильно мыслить.

Чэнь Тай улыбнулся ему:

– Клянусь, я буду хорошим учителем.

После этого печального разговора они легли отдыхать, а на следующий день уже достигли подножия горы Синшань.

– Учитель, – произнес Цин Фэн задумчиво, когда они поднимались по извилистой тропе в гору. С того утра он стал обращаться к Чэнь Таю исключительно так. – Я думал над этим всю ночь, и у меня возник вопрос. Значит ли то, что я пошел по пути искупления, что теперь мне нельзя есть мясо?

Чэнь Тай посмеялся над таким наивным вопросом, озвученным так серьезно.

– Все зависит от того, насколько ты хочешь очистить свою душу. Если это тяжело для тебя, ты можешь отказываться от мяса постепенно, скажем, сократить его прием до одного-двух раз в неделю.

– Два раза в неделю? – удрученно повторил Цин Фэн. – Это… действительно сложно. Но я постараюсь.

Вдруг кусты неподалеку зашевелились, и на тропу выполз большой рыжий лис. Вид у него был полумертвый, он сильно хромал на переднюю лапу. Увидев юношей, лис замер и встревожился, но в итоге не убежал, а, наоборот, пополз ближе, словно молил о помощи.

Цин Фэн опустился перед ним на корточки и поднял на руки.

– Учитель, смотри, кажется, ему сильно от кого-то досталось. Хвост весь ободран, ухо прокушено.

Чэнь Тай, проникшись состраданием к бедному лису, погладил мягкую шерстку. Лис, казалось, расплакался на руках Цин Фэна от радости, что кто-то наконец пожалел его. – Мы заберем его в монастырь и там будем лечить.

К полудню они наконец достигли ворот Храма Лазурного Дракона – Покровителя Востока.

Часть 4

Яркая луна (II)

На территории монастыря росли персиковые деревья, которыми любовались все послушники и старейшины. Как раз была ранняя весна, и сад превратился в сплошное розовое облако. Чэнь Тай, оповестив старейшин о новом ученике, первым делом показал ему сад.

– Когда я уходил, персики еще не зацвели, – с восхищением произнес он, разглядывая нежные розовые цветы. – Я думаю, ты мог бы заботиться о саде. Насколько я понял, ты опытен и в садоводстве.

Цин Фэн кивнул и улыбнулся:

– Когда-то я работал в персиковом саду. Заботиться о нем не будет проблемой. Спасибо, учитель.

Чэнь Тай умиротворенно вздохнул, счастливый, и они прогулялись в глубь сада. Лис все еще лежал на теплых руках Цин Фэна и вскоре задремал, сморенный нежным персиковым ароматом, только его рыжий хвост покачивался в такт шагам юноши.

Под раскидистыми деревьями обнаружилась небольшая беседка, предназначенная для созерцания и размышления, и молодая ученица сидела там одна за вышиванием. Стоило юношам приблизиться, как она оторвала взгляд от полотна и ее лицо озарилось светом.

– Старший брат вернулся! – воскликнула она и выбежала из беседки навстречу. Ей было около семнадцати лет, и она была настоящей красавицей, с бледным овальным лицом и яркими глазами. Ее скромную прическу украшала веточка персикового дерева с розовыми цветами.

Чэнь Тай неловко заулыбался, когда младшая сестра накинулась на него с объятиями.

– А-Лань, негоже так кидаться на мужчин, – сказал он, смеясь.

– Ты не мужчина, а мой братец, – ответила девушка и отстранилась. Тогда ее взгляд упал на Цин Фэна, неловко стоящего в стороне, поглаживающего дрыхнущего лиса по макушке. – Кто это с тобой?

Чэнь Тай пересказал ей все, что с ним приключилось, а девушка слушала и периодически бросала смущенно-заинтересованные взгляды на юношу в черном.

– Бедный лисенок, – произнесла Чэнь Лань, когда Чэнь Тай завершил рассказ. – Он, наверно, натерпелся бед. Можно его погладить?

Она подошла совсем близко к Цин Фэну и нежно потрепала лиса по макушке. Лис довольно дернул ушами.

– Молодая жрица может позаботиться о нем, – сказал Цин Фэн с улыбкой и просто передал лиса в руки Чэнь Лань. – Ваши нежные пальцы ему сделают приятнее, нежели мои, покрытые мозолями.

Чэнь Тай при виде их милого переглядывания почувствовал, что ему нужно вмешаться, и умудрился вклиниться между юношей и девушкой, загородив Цин Фэна своим телом.

– Какая славная идея, мой друг, – сказал он. – А-Лань изучает лекарственные травы у своей наставницы и точно позаботится о нем лучше нас.

– Хорошо, – с радостью ответила Чэнь Лань. – Приходите ко мне почаще, поглядеть на него. Ты же останешься в монастыре и не будешь больше так надолго уходить?

Чэнь Тай засмеялся и пообещал в ближайшее время никуда не собираться.

Целую весну Чэнь Тай провел никуда не выходя. Цин Фэн занимался персиковым садом за скромное жалованье и крышу над головой, а в остальное время они вдвоем изучали путь добродетели по древним книгам. Чэнь Тай терпеливо объяснял неграмотному юноше все сложные места, но читать он так и не мог научиться.

– Все черточки переставляются, не могу запомнить ни одного слова, – пожимал плечами Цин Фэн. Чэнь Тай утешал его и принимался читать вслух.

Цин Фэн слушал и всегда хвалил его: «Голос у тебя такой чистый и звонкий, учитель, и слушать такое чтение одно удовольствие».

Чэнь Тай, не привыкший к похвале, краснел и отнекивался. Вскоре он убедил себя в том, что заигрывать с людьми было просто манерой общения юноши, однако эти слова не могли перестать его волновать.

Лис вскоре пошел на поправку и уже бегал по двору, однако когда его решили выпустить на волю, принялся скулить и царапаться, точно не хотел уходить, а когда его насильно посадили на землю за пределами монастыря, он и вовсе расплакался как человек. Пришлось сердобольному Чэнь Таю забрать его в монастырь насовсем, как питомца. Лис