Право на дом - Анна Щучкина Страница 40

наполненный горем и безысходностью, который сжимает сердце в железных тисках. Боль внутри разливается по телу, как ядовитая лава, обжигая каждую клетку. Проникает в душу, вытягивая последние крупицы радости. Это ощущение – словно острые осколки стекла, которые медленно и неумолимо режут изнутри, оставляя за собой кровавые следы. Каждый вдох становится мучением, а каждый выдох – напоминанием о том, что утрачено навсегда.

– А-а-а-а!!!

Крик становится мольбой о помощи, о понимании, о том, чтобы кто-то разделил эту невыносимую боль. Но вокруг лишь тишина, холодная и безжалостная, как сама смерть. И в этом безмолвии я понимаю: потеря – не просто отсутствие дракона, родных; это утрата части себя, которую невозможно вернуть. И этот крик, этот вопль горя будет вечным эхом, пока в сердце живет память о любви.

Я вдруг почувствовал чьи-то крепкие объятия: кто-то плакал вместе со мной. Аиса, дочь Дэниела, утешала меня. Меня? Знала бы она, какое я чудовище.

– Тише, тише, – мягко проговорила она. – Мы все вернем.

Печаль и безысходность сплетались внутри меня в ярком вихре, заставляя сердце колотиться с безумной силой. Аиса запела – ее голос, будто поток воды, струящийся среди лесов, наполнил комнату древней силой и мудростью. Народная песня, передававшаяся из поколения в поколение, рассказывала о жизни и смерти. Эта старая мелодия принадлежала моему дому, когда-то великому роду Корс. Каждая нота проникала в самое сердце, словно магия, обладающая силой исцелять душу. В этот момент Аиса наклонилась ко мне, провела рукой по голове, как заботливая мать укрывает своего малыша от бурь внешнего мира. Я, погруженный в дремоту, ощущал лишь тепло.

Сны, которые обычно причиняли мне страдания, рассеялись, уступив умиротворению. Когда песня завершилась, вокруг стало тихо. Я открыл глаза и увидел радостное, сияющее лицо Аисы. В этот миг я осознал: даже в самые мрачные времена можно найти свет и покой. И хотя мир вокруг полон угроз и испытаний, рядом с ней я нашел свое прибежище.

– Александр, – произнесла она едва слышно.

Я и не замечал раньше, какой у нее красивый голос. И ямочки на щеках…

– Александр! – громко позвал Дэниел, и я тут же отвел взгляд от Аисы. – Ты проспал пару часов. Готов идти дальше? Мы ведь ожидали, что дом Корс будет истреблен.

Я кивнул и постарался ответить твердо:

– Идем к нему.

* * *

– Дэниел, забирай дочь и уходи. Я должен быть один. Мы с ним вместе взлетим в небо.

Я старался собрать все свое самообладание. Сейчас мне нужен Хетт.

Сначала Костераль зажег факел – его яркий огонь освещал пространство. Мой друг всегда на шаг впереди: я не подумал о том, что в пещере будет темно. Дэниел сосредоточенно, уверенными и четкими движениями вызывал портал. Аиса вдруг нежно прикоснулась ко мне, и я отвлекся; девичья рука легла на мое плечо, опустилась к локтю, придержала в знак поддержки и понимания. С одной стороны, мне было приятно присутствие Аисы, ее искренность и сопереживание, а с другой – я испытывал смятение. Мой путь выбран, и лучше этой девушке держаться от меня подальше. Нам не стоило привязываться друг к другу, ведь в глубине души я знал: если начну считать Аису своей, то никто не спасет ее от меня.

– Идем. – Дэниел притянул к себе дочь. – Если через пять оборотов двух лун ты не найдешь меня, я вернусь.

И даже в этот момент я пытался смотреть только на него.

– Ты меня всегда видишь?

– Тебя – всегда.

С этими словами мой верный вассал ушел – и увел с собой девушку, которая для меня недоступна.

Я выдохнул. Почему горе так сближает людей? Потом ведь все равно приходится от них бежать.

Повернувшись к пещере, я сжал в руке факел. Осталось не трусить и ступать уверенно.

Может, не стоило отсылать Дэниела? Мне пришлось в одиночестве шагать по узкому извивающемуся коридору, который вел в сердце пещеры. Каждое движение сопровождалось эхом, отголоском шагов, который казался чуждым в этом мрачном месте. Он знал, что я иду. Моя сила чуяла его и ликовала в предвкушении этой встречи. Стены пещеры провожали меня зловонным дыханием сырости и гниения, словно сама земля пыталась проглотить незваного гостя, оставив от него лишь тень и страх. Камень, покрытый влажным мхом, казался живым, шепча о давно забытых тайнах.

– Вот зачем мне это все?! – воскликнул я в пустоту и усмехнулся. – Я стал так часто беседовать сам с собой… но на самом деле – с тобой. Знаю, ты меня слышишь. Сейчас мне нужна сила, способная одолеть Астраэля. Вместе с тобой у нас будет шанс на победу.

Пламя факела с трудом пробивалось сквозь густую тьму, создавая колеблющиеся тени на черепах, разбросанных по земле. Они лежали здесь, как мрачные напоминания о судьбах тех, кто решился войти в эту проклятую пещеру. Каждый из них хранил в себе историю – о смелости и безумии, о надежде и предательстве, о том, как жажда власти погубила немало благородных душ и алчных сердец. А кем был я?

Сердце стучало в такт моим шагам. Внезапно впереди послышался легкий шорох, нарушая зловещую тишину. Желание убежать охватило меня, но я замер, прислушиваясь к звукам, которые казались отдаленными и угрожающими. И вот я увидел цепи – тяжелые, ржавые, прикрепленные к каменной стене. И в их объятиях увидел его.

Темный дракон, словно вырванный из самых недр ночи, лежал на земле. Его чешуя была чернее угля, а изумрудные глаза искрились яркими огнями, как звезды в безоблачную ночь. Эти глаза смотрели прямо на меня, проникая в самую глубину моего существа и взывая к силе. Я чувствовал себя уязвимым перед этим древним созданием. В его взгляде скрывалась мощь, способная разметать горы и развеять мрак.

– Я вернулся за тобой. Прости, что оставил тебя, – дрожащим голосом произнес я. Дракон медленно приподнял голову, и в его глазах зажглось новое сияние. – Мы возвращаемся в Таррванию!

Глава 17

Аниса

Слова Ро отравили мое сердце недоверием. В этой беспощадной тьме, где бродят лишь страхи и сомнения, я перестала надеяться. Все светлое ушло вместе с мамой…

Из блокнота Бо

Гер’оц’тир. Подземный храм Кеола 945 год правления Астраэля Фуркаго

После гибели драконов и фарффлов прошел, по моим подсчетам, месяц, и я окончательно убедилась: меня хотят здесь удержать. Формально все говорят, что я гостья, которая ожидает выздоровления своей спутницы. Кроме того, храмовники помогают найти интересующие