Покорение Дракона - Юлия Фим Страница 39

И прежде чем они вернутся к решению проблем, Чживэй решила объявить главное.

– И, кстати, подождите, – сказала она и повернулась к друзьям. – Я Лю Чживэй. Я вернулась.

Сяо До только фыркнул, Лин Цзинь недовольно поджала губы, и даже Шэнь промолчал. Никто из них не выглядел удивленным.

– Чживэй, я не думаю, что хоть одна смертная стала бы так бесцеремонно меня пинать, – сказал Сяо До.

– И что хоть одна смертная увязалась бы на прогулку с Императором, – добавила Лин Цзинь.

Чживэй повернулась к Шэню. Он все еще молчал: лишь выражение его лица передавало целую гамму чувств. Самой яркой эмоцией, отразившейся на его лице, была боль. Взгляд его бегал по ее лицу, словно пытался за мгновение разглядеть все. Он сделал неуверенный шаг ей навстречу, и Чживэй подбадривающе улыбнулась.

– Это правда ты, – произнес Шэнь и стремительно обхватил ее в объятии, прижимая к себе.

Глава XI

Ласточки в гнезда, высь исчерпав, прилетели, цветы лесные от сочной влаги заметней

Стихотворение Ду Фу

Шэнь крепко прижал Чживэй к груди. Его рука скользнула по ее волосам, а сам он дрожал, словно переживал сильнейшее душевное потрясение. Он лишь слегка отстранился, чтобы взглянуть ей в глаза, но почти сразу же отвел взгляд, похоже, непривычный к чужому лицу под именем Чживэй.

– Спасибо, что ты жива, – прошептал он ей на ухо.

Она обвила руками его спину, положила голову ему на плечо. На мгновение комната перестала существовать, остался только цветочный аромат ее Императора. Однако мгновение быстро растворилось, словно распыленные в ветреный день духи, и на место радости пришла тревога.

Ей хотелось радоваться воссоединению с человеком, который в этом мире стал ее путеводной звездой. Воссоединению с мужчиной, который своими шутками, несгибаемой волей и умом подталкивал ее сражаться, потому что ей не хотелось уступать ему ни в чем.

Радости не было. Только смутная мысль: «Ты невероятно красив», а дальше она как будто упиралась в своих чувствах в стену.

Впрочем, возможно, тело не откликалось, потому что не принадлежало ей.

Ее взгляд упал на нахмурившегося рядом Сюанцина. Тот застыл, словно обратился в камень, и только кровь стекала с меча Байлун, который все еще послушно находился в его руке.

Сяо До тоже смотрел на Сюанцина, в его взгляде промелькнуло понимание, после чего на лице заиграла широкая улыбка.

– Беленькое Величество, ты ее не узнал? – фыркнул Сяо До, чуть ли не с разбегу присоединяясь к объятию. – Не знаю, как ты вернулась, но я так рад тебя видеть!

– Почему ты не вернулась ко мне? – прозвучал горький шепот Шэня ей на ухо.

Она и вернулась к нему. Разве нет?

Чживэй, зажатая между Шэнем и Сяо До, увидела, что Сюанцин, колебавшийся мгновение, тоже присоединился к ним. Ему уже не так много досталось самой Чживэй, поэтому он положил руку ей на плечо, чтобы хоть немного касаться. Лин Цзинь осталась стоять в стороне, гордо вздернув подбородок, словно бунтующий подросток. И только поймав взгляд Чживэй, она, как будто проявляя снисходительность, протянула руку и положила ту на другое плечо.

Воссоединение друзей прошло именно так, как его себе представляла Чживэй: неловко. Все пятерка была не слишком хороша в выражении чувств. Каждый прятался за своей маской: Сяо До за шутками, Лин Цзинь за холодностью, Чживэй за злостью, Шэнь за многозначительными улыбками, а Сюанцин за молчаливостью.

И все-таки… все-таки на душе потеплело. Пусть даже их небольшая компания все еще хранила как минимум один грязный секрет предательства.

– Чживэй, – испуганный голос Ифэй мгновенно заставил всех повернуться к ней. Он предвещал беду. – Мэйцзюнь не приходит в себя.

Чживэй тут же высвободилась из объятий и бросилась к сестре, лежавшей на коленях Ифэй. Она была безжизненно-бледной и неподвижной.

– Она умерла? – спросила служанка, заливаясь слезами.

– Нет, – резко возразила Чживэй. Она приложила два пальца к шее сестры, чтобы нащупать пульс. Очень вяло, но тот бился.

Оздоравливать дух и тело было особым талантом Чживэй. В страхе и злости она обратилась к собственной внутренней энергии, та послушно откликнулась, нарастая внутри. Обрадовавшись, Чживэй уцепилась за нее, чтобы потянуть наружу, однако вместо этого пальцы словно нащупали там лишь воздух.

Тошнота и слабость накатили одномоментно, лоб покрылся испариной, и ее бросило в дрожь. Она все еще была отвратительно слаба и беспомощна, но Мэйцзюнь не должна пострадать из-за этого.

– Бессмертный? – она позвала Сюанцина, холодным обращением показывая, что ему еще придется ответить за свои секреты.

– В Запретном городе у меня лучшие лекари, – мгновенно отозвался Шэнь.

Чживэй лишь скользнула по нему взглядом, но ждала, что скажет Сюанцин.

Тот, не теряя времени, присел и положил ладонь на лоб Мэйцзюнь.

– Она жива, – сказал он.

Чживэй выразительно закатила глаза.

– Нужен лекарь, – подтвердил он. – Она – обычный человек. Моя бессмертная энергия может разрушить ее ядро.

Говоря это, он, похоже, не заметил, как сильно сжал кулак. Чживэй лишь мельком отметила этот жест фрустрации, после чего обернулась к Шэню.

– Тогда нужно доставить ее в Запретный город немедленно.

– Ей обеспечат лучшее лечение. – Шэнь сел с другой стороны от Чживэй и взял ее за руку.

Все с готовностью кивнули, чтобы следовать за ним, и только Сюанцин отступил на шаг. Вероятно, не хотел выпускать Дракона за пределы Тысячи Снежных Пиков. Может, это и было разумно, но Чживэй все равно это не понравилось.

– Отдай меч Байлун, – сказала она холодно, – если остаешься.

Он посмотрел на тело убитого бессмертного и покачал головой.

– Я иду с вами, – решительно возразил он.

* * *

Мэйцзюнь расположили во Дворце Вечной Весны, и, судя по недовольному ворчанию Хэлюя, который был не рад увидеть всю компанию в сборе, это был один из домов для проживания наложниц.

Вызванный немедленно императорский лекарь высчитывал пульс Мэйцзюнь, приложив пальцы сквозь платок. По его указанию он единственный сидел возле кровати, остальные стояли в стороне, чтобы не мешать прислушиванию к энергетическим потокам.

Чживэй злилась и бросала выразительные взгляды на Шэня: «Мне плевать на приличия, вылечи ее».

Всегда величественный Чжао Шэнь, внушающий всем сладкую дрожь любовной лихорадки одним своим присутствием, виновато опускал голову: «Положись на меня».

Хэлюй испепелял Чживэй яростным взглядом, даже не представляя, что он волнует ее даже меньше скопившейся по углам пыли (та могла задержать выздоровление Мэйцзюнь). Ифэй не отводила взволнованного взгляда от Мэйцзюнь, тревожно улавливая любые изменения в ее дыхании. Лин Цзинь, Сяо До, уже одетый Сюанцин и сама Чживэй стояли в стороне, скрытые под личинами простых людей.

Каждый раз, когда Чживэй оглядывалась, она встречалась с внимательным взглядом Сюанцина. Казалось, он видел ее насквозь, словно в этой комнате умирающей была именно она, хотя отчасти так и было.

Молчание лекаря действовало на нервы, тишина сгущалась.

Чживэй подняла руку и, не взглянув на Сюанцина, мягко коснулась его лица, закрывая ему глаза. Его пристальное внимание, непрерывное и настойчивое, будило в ней неясное беспокойство; даже не глядя, она ощущала его взгляд. Красные глаза пронизывали ее, будто выжигали что-то в ее ауре, заставляя внутреннюю энергию реагировать на него.

Сюанцин не шевельнулся, то ли не понимая намека, что надо отвернуться, то ли решив пренебречь им.

Вот бы вызвать его на бой на мечах, этого бессмертного убийцу-предателя.

– В теле госпожи много холода, а ее внутренние силы ослабли, – проговорил наконец престарелый беловолосый лекарь. – Она застряла между мирами и не может проснуться.

Шэнь сделал едва заметный успокаивающий жест рукой, давая Чживэй понять, что он разберется, и следом задал вопрос:

– Как ей помочь?

– Я пытался влить в нее силы, но она не принимает их. Все равно что пытаться напоить песок. Ваше величество, мое мнение, если позволите…

Шэнь кивнул.

– …это ее выбор – оставаться в небытии. Некое потрясение или чужая злая сила сбили ее с толку?..

Лекарь завершил предложение