По краю земли - Катерина Ромм Страница 37

Камила храбро встретила его взгляд.

– Ну, кто с ней? Кто?! Дариан?

«Нет». Она цокнула языком, сдвинула брови и словно через силу изобразила бороду на своём лице.

– Отец! – Меркурус поспешно выпустил Камилу, чтобы не сделать ей больно. – Так вот где!..

– Что… что это значит? – воскликнула Венда за его спиной.

Камила вскинула руки, но разве она могла его остановить? Меркурус растолкал ребят, чувствуя, как безумие волнами захлёстывает сознание. Чистая ярость пронзила тело; мышцы напряглись, в голове стало ясно, как никогда прежде, в ушах застучала кровь. Со всей силы Меркурус ударил в дверь ногой, а затем ещё раз и ещё. Он не знал, пыталась ли Камила удержать его за сюртук или отбежала в сторону; не видел, что делают остальные. Для него существовала только эта деревянная дверь, а за ней – убийца, алкаш и мошенник. Его отец!

Айлек пробормотал что‐то про засов, однако Меркурус не слушал. Дверь была хоть и крепкая, но старая, очень старая, и древесина возле замочной скважины понемногу поддалась и треснула. Меркурус доломал дверь и ворвался внутрь.

В три прыжка преодолев узкую лестницу на второй этаж, он на мгновение замер и глубоко вдохнул. Айлек последовал за ним с котелком и ножом в руках. Это напомнило Меркурусу об истинной цели их визита. Он постарался успокоиться. Вытер пот со лба, отдёрнул занавески и шагнул в комнату.

– Ты?! – взвыл грузный мужчина с грязными светлыми волосами и густой бородой. Он развалился на тахте, а Варнара, в сарафане с широким вырезом, подчёркивающим её огромную грудь, примостилась рядом. Женщина не выглядела испуганной. Она пялилась на Меркуруса и часто-часто моргала, сжимая в смуглых руках изящную рюмку. Воздух провонял алкоголем.

– Пьянь! – бросил Меркурус. Да они даже не заметили, что внизу кто‐то выломал дверь! Схватив подвернувшийся под руку стул, Меркурус грохнул его об пол.

Стул развалился. Варнара взвизгнула и вскочила.

– Молодой человек, я вас попрошу! В моём доме…

– Варнара, сядь! – Отец Меркуруса сгрёб её за колено и вернул на тахту. Женщина грузно повалилась на него и расплескала содержимое рюмки.

Меркурус развернулся к Айлеку, выхватил у него нож и котелок и бросил их на стол.

– Вот это ты сегодня продала моим друзьям, – едва сдерживая гнев, сказал он, обращаясь исключительно к женщине. – Это мошенничество! Верни деньги…

– Лекарства, – подсказал Айлек.

– Лекарства!

– С какой стати? – крикнула Варнара. – Пусть докажут, что это я продала!

Отставив рюмку, она стирала разлившийся виски с груди подолом сарафана.

– Ничего мы не будем доказывать, – тихо сказал Меркурус. – Шлюха…

– Ну-ну, Ме-е-еркурус! – Отец лихо вскочил с тахты – Меркурус не ожидал от него такой прыти – и встал между сыном и Варнарой. – Безмозглый ты выродок!

– Есть в кого, – бросил Меркурус.

– Да в мамашу твою психованную!

Меркурус покачал головой, напрягся и прыгнул вперёд, выбрасывая кулаки.

Его отец был крупнее, сильнее. Отец умел делать больно. Но Меркурус знал если не все, то большинство его приёмов, к тому же тот много выпил. Один раз он сумел сбить сына с ног, но Меркурус поднялся, сжал зубы и ударил отца в ухо. Мужчина пошатнулся и лишь чудом устоял на ногах; Варнара закричала, когда на изглоданный молью ковёр брызнули капли крови. Меркуруса кровь только раззадорила – он с остервенением бросился на отца, готовый мстить за маму, за себя, за всех людей, которые когда‐либо пострадали от рук этого монстра.

Наконец, словно идущий ко дну булыжник, отец медленно завалился на пол. Казалось, последние силы покинули его, и, закатив пьяные глаза, он замер. Меркурус без промедления склонился над дурно пахнущим телом, обшарил карманы и забрал себе горсть изумрудного металла.

– Вор! – заверещала Варнара.

Она с ногами забралась на тахту, выставив на всеобщее обозрение смуглые ляжки, и прижалась к стене, на которой висел ещё один безвкусный ковёр.

– Это мои деньги, – тяжело дыша, сказал Меркурус, – которые он мне должен! Он должен мне гораздо больше, но… Говори, где лекарства, на которые ты выменяла свой дрянной товар?

Варнара прищурила глаза и сложила губы, словно для поцелуя.

– Он тебя не защитит. – Меркурус ткнул пальцем в отца. – Говори быстро! Ты хотела ограбить этих детей. Ты такая же, как он, только и можешь, что наживаться за счёт слабых!

Но женщина, казалось, утратила всякое ощущение реальности.

– А ты весь в отца, мальчик, – пробормотала она с хищной улыбкой, подбираясь к нему. – Такой же…

– Руки прочь! – Он сделал выпад и прижал кинжал, инкрустированный дурацкими стразами, к её горлу. – Где лекарства?

– Эй! Мар… как тебя там? – раздался звонкий голос за спиной. – Всё в порядке, Фелтон нашёл лекарства внизу, под прилавком!

– Тебе повезло, – прошипел Меркурус и швырнул кинжал Варнаре под ноги. – Можешь оставить свои сокровища себе.

Венда подхватила его под руку и потащила за собой, прочь из затхлой дыры, вниз по лестнице, на свежий воздух. Лишь когда Меркурус оказался на улице и отдышался, к нему вернулись чувства. Он ощутил вкус крови во рту и осознал, что хромает.

β

Из уборной донёсся приглушённый грохот – видимо, Венда что‐то уронила. Для Камилы шум был смягчён расстоянием, дверью, болезнью, но он не мог не разбудить мать с отчимом. В самом деле, минуту спустя мама заглянула в комнату, кутаясь в пуховой платок, и вопросительно подняла брови. Камила качнула головой и улыбнулась, сложив ладони в шар – это означало луну, «доброй ночи». Мама кивнула и снова ушла к себе, а Камила достала лист бумаги и карандаш. Под руку попалась старая брошюрка с крылатыми выражениями на латыни, которую Камила недавно приобрела на блошином рынке. Положив листок сверху, Камила написала крупными буквами «НУЖНА ПОМОЩЬ?» и отправилась в уборную.

Венда сидела на перевёрнутом тазу и потирала ногу.

– Нет, – сказала она громко, скользнув взглядом по записке Камилы, а потом добавила ещё несколько слов, но уже тише и склонившись вперёд, так что не было видно её губ.

Камила вздохнула. Так продолжалось весь вечер: Венда не могла запомнить, что не все люди могут слышать, не все могут говорить. Не все такие, как она… Очевидно, Венда жила в каком‐то другом мире, беззаботно-бирюзовом, как глубина небес. И неужели Ангел действительно ближе к таким людям, чем к ней, Камиле, просто в силу их происхождения?

Ни Венда, ни мальчики не признались, кто она такая, да и Меркурус совершенно не обратил внимания на её имя – а то бы, может, подумал дважды, прежде чем ввязываться в драку с отцом ради незнакомцев. Но Камила несколько раз