Право на дом - Анна Щучкина Страница 27

В конце концов, овации мне не нужны – лишь плата по счетам.

Никто не потревожил наше короткое торжество: зал тщательно охраняли стражи и солдаты Густаво. Ближе к полуночи, когда гости совсем опьянели, а Тан начал флиртовать с очаровательной служанкой, я подал руку новоявленной супруге. Пришло время незаметно удалиться. Дагадар, слегка коснувшись прохладной ладонью моей руки, быстро поднялась. Мне показалось, что с ее губ сорвался вздох облегчения. Ни разу не проявившая непокорность, иноземная принцесса явно чувствовала здесь себя так же, как и я: чужой.

Отец искоса глянул на меня. Тяжелый взгляд обрушился подобно шторму, но я парировал его церемониальной фразой:

– Отец-император, ваши дети просят уединения.

– Вы еще не увидели последний дар. Внести главное блюдо!

Приказ был отдан не слугам, а Густаво. В распахнутые двери в самом начале зала вошли четверо солдат, неся большой поднос, накрытый такой же большой крышкой. Позади них шагали еще двое.

Дагадар едва заметно вздрогнула, а до моего тонкого обоняния донесся запах свежей крови. И смерти.

Встав в пяти шагах от пьедестала, на котором находились наши троны, солдаты замерли. Густаво подал знак. Двое свободных солдат сняли крышку. Торжественно взревела музыка…

Постепенно, подобно цветам, следующим за солнцем, все, находящиеся в зале, оборачивались взглянуть на дар императора своим детям. И замолкали, наткнувшись на головы мертвецов.

Четыре головы, четыре главы домов. Из их разинутых ртов торчали свернутые трубочки бумаги, а на лбах красовались печати.

Император улыбнулся и, пригубив вино, произнес негромко, но так, чтобы слышали остальные:

– Непокорные погибнут. – И добавил уже тише, только мне: – А теперь иди и обрюхать эту дуру – ребенок укрепит наши позиции.

Я моргнул и ответил:

– Благодарю, отец, за подарок. Непокорные погибнут!

Мои слова разбили оцепенение: толпа завопила, закричала, прославляя дом Фуркаго. А я с горечью подумал, что весть о кровавом подарке облетит всю Таррванию уже к завтрашнему вечеру. И рядом с именем одного тирана впишут имя другого – мое. Кивнув, я потянул за локоть принцессу, которая неловко поклонилась, и мы молча удалились.

Стража отдавала честь при виде нас, я благосклонно улыбался, все желали нам долгих лет жизни, хмельной запах следовал по пятам… Наконец добравшись до покоев, я наказал страже никого не впускать до утра и захлопнул двери. Устало вздохнув, провел рукой по отполированным до блеска рогам и рухнул в кресло возле окна. Принцесса налила воды в кубок из кувшина, стоявшего на резном столе, и поднесла мне, на что я благодарно кивнул. А затем покорно села на кровать, положив ладони на колени.

Пригубив воды, я бросил взгляд на принцессу. Ее белоснежное шелковое одеяние так контрастировало с медной кожей. Потянув за золотой шнурок на шее, Дагадар освободилась от платья.

Шелк скользнул на пол, обнажив стройное тело, крепкую грудь с темными ареолами сосков. Легким движением принцесса сорвала с лица маску и вытащила из волос заколку: тяжелые локоны скользнули на спину. Но язык тела выдавал Дагадар: ее сотрясала мелкая-мелкая дрожь.

Я поставил кубок на пол и, подперев голову кулаком, с интересом спросил:

– Зачем вы это делаете? Разве я говорил, что желаю вас?

Глаза Дагадар почернели. От ярости или презрения?

– Мой муж и господин души моей. Ваш отец…

– Отца здесь нет, – резко ответил я. – А вы дрожите. Насильником меня никогда не называли. Надеюсь, не назовут и впредь.

– Вы уверены, господин?

– Хотите, чтобы я поклялся на своей крови, что не причиню вам вреда? Все просто: вы не любите меня, а я не люблю вас. Но брак важен для империи.

– Хорошо.

Но голос раздался справа от меня. Я выхватил меч. Дагадар, полностью одетая, стояла возле стены и задумчиво рассматривала дротик в своих руках.

– Как?.. – Я обернулся к кровати, но там оказалось пусто. – Даже запах…

– Вы просто устали, наследный принц. Мираж пленил вас. Это было лишь крохотное испытание. Здесь яд, который медленно убил бы вас. – Принцесса помахала дротиком и спрятала его в собранных в высокую прическу волосах. – Поздравляю, испытание пройдено.

Всю усталость сняло мгновенно, а напряжение, повисшее между нами, натянулось струной.

– Я могу позвать стражу прямо сейчас.

– Не позовете. Им вы доверяете еще меньше, чем мне, – все работают на императора, все служат его величеству. А я не служу никому, кроме себя. Мне можно доверять.

– Но ты чуть меня не убила. Ладно, убить меня трудно, но могла покалечить.

– Но ведь не стала?

– Резонно.

С моих губ сорвался смешок. Но какой же овечкой она притворялась!

– Я хочу, чтобы вы отвели меня туда.

– Не понимаю.

– То место, куда вы тайно пробираетесь почти каждую ночь.

– Ты следила за мной?

– Никто, кроме меня, за вами не следил. А уж отловить меня еще труднее, чем отличить мои миражи от истины.

Искоса взглянув на Дагадар, я подумал о риске. Обозначить границы или продолжить эту опасную игру?.. Нетривиальная ситуация почему-то забавляла меня.

– Зачем тебе это?

– Я отвечу на этот вопрос после. Слишком много воды пролилось уже – песок времени ускользает, надо спешить.

– Тогда клянись лунами, что не причинишь мне вреда.

Она строго взглянула на меня. Да, эту часть их культуры я знал хорошо, поэтому и не сомневался, что принцесса откажется. Но с ее губ легко сбежало:

– Клянусь лунами и непроизносимым именем моего отца – вреда от моей руки ты не получишь.

Словно вздох пролетел по нашим покоям. Все источники света разом погасли, и только лучи двух лун прорезали ночной мрак, мягко упав на ковер. Принцесса шагнула вперед. Черные татуировки засияли серебром на ее лбу, а луны, казалось, пришли в движение.

– Я поклялась. Клянись и ты.

Дотронувшись кулаком до сердца, я произнес:

– Клянусь не причинить тебе вреда – свет луны свидетельствует, сестры следят за нами с неба и говорят: мы видели, мы предадим его засухе, если обманет.

На губах Дагадар впервые с ее прибытия во дворец заиграла улыбка.

– А теперь отведи меня. Я скрою следы.

* * *

Я мягко прикрыл дверь за спиной принцессы. Рука рыжебородого родственника с тихим шелестом встала на место – мой слух четко уловил это.

Пройдя завесу, мы неспешно продолжили путь по темным тоннелям, спускаясь все ниже и ниже. Дагадар зажгла приготовленную лампу, на влажных стенах заплясали тени.

С каждым шагом