Предел. Воплощение - Евгений Сладков Страница 21

— Власт! Эй, Власт! — раздался голос Микта. — Не хочу мешать твоим думам и Испытанию, но можешь мне немного пособить? Не хочу подыхать тут и так. Помоги ногу хоть немного замотать? Одному совсем несподручно, а так, может, смогу ещё немного побарахтаться.

Вынырнул из своих мыслей и уставился на светлого:

— Ты, похоже, не ногой ударился, а головой? Дай-ка посмотрю, заодно и удостоверюсь, что у тебя галлюцинации, связанные с восприятием времени.

— Ничего я головой не бился!

— Как не бился? Бился-бился! А иначе как объяснить, чего за ересь ты несёшь? Раз уж довелось встретиться, вместе дальше и пойдём! Сейчас только посмотрим, что там с ногой твоей, подлатать попробуем. Ты сам встать можешь? Надо бы тебя поближе к свету.

— Боюсь, что нет. Пробовал буквально перед твоим эпичным появлением — не вышло.

— Нет так нет. Сейчас подумаем, как тогда вытащить ко свету. Где там у тебя нога болит конкретно?

— Щиколотка, левая.

— Давай, я повыше возьмусь да выволоку тебя за ноги сюда? Подойдёт такой вариант?

— Погнали!

Сказано — сделано. Но тащить Светлого оказалось тяжелее, чем можно было предположить по его комплекции. Хорошо, что недалеко. Пару раз слышал скрежет зубов с его стороны — похоже, пострадал сильнее, чем говорил. В тусклом свете стало видно, что и лицо его ещё бледнее, чем казалось, а лоб покрывала испарина. Голова вроде без повреждений — не зашибся, а значит, временной парадокс может иметь реальное место. Если, конечно, он не в бреду, а это легко проверить. Спросил, выбрасывая в его сторону отогнутый вверх средний:

— Микт, а сколько пальцев показываю?

— Ах ты ж! Я ж запомню! — сердито пробурчал болезный в ответ.

— О, похоже больной не бредит. Голову всё же не зашиб! Хорошо-то как!

— Не зашиб! Я и раньше говорил это! Там рюкзак ещё мой возле стены, подтяни его тоже, пожалуйста.

Вернулся во тьму ниши, нащупал там искомый предмет, вытащил и его к свету, бросив рядом с телом страдальца.

— Что ж, больной, давайте приступим к ампутации! — осклабился я, присаживаясь возле пострадавшей ноги, вытаскивая нож и перехватывая его поудобнее. — Да не ползи ты от меня! Шучу я! Сейчас аккуратно штанину подрежу, посмотрим, что с ногой.

Микт чуть успокоился и перестал пытаться в ужасе отползти от меня, но настороженно смотреть не прекратил. Я же аккуратно поддел низ штанины, подсунул нож и сделал разрез сантиметров десяти. Твою ж! Постарался удержать выражение лица, но, кажется, не удался этот манёвр мне, потому как раздался вопрос:

— Всё настолько плохо?

Не зная, что ответить сразу, пожевал чуть губами, но произнес:

— Да Предел его знает. Я ж не лекарь, но выглядит паршиво. Распухла и отекла. Цвет тоже далёк от естественного — красный, прям как у вашего Чака! А ты ей вообще шевелить можешь? Пробовал?

— Да, пробовал, могу. Просто больно очень, но вряд ли перелом — скорее всего, растяжение сильное. С переломом доводилось сталкиваться. Там, правда, рука страдала, но и ощущения там совсем другие «радовали».

— Тогда сейчас понажимаю в паре мест, а ты скажешь, где больнее всего.

Но план потерпел неудачу — стоило лишь слегка коснуться, как в ответ раздался стон и всё тот же скрежет зубов.

— О-хо-хо, так дело не пойдет. Надо чем-то фиксировать лодыжку твою, но чем — ума не приложу. Нет у меня ничего подходящего.

— А что нужно-то?

— Какую-нибудь пластину небольшую, но жёсткую, лучше — две. Тогда шину можно попробовать наложить.

— В рюкзаке у меня, в боковом кармане блокнот-альбом для рисования есть. Взгляни, может подойдёт?

Открыл карман рюкзака в поисках озвученного, достал, в тусклом свете прочтя надпись на обложке — «Бестиарий», с весьма умело нарисованной картинкой Радужного Единорога. Насколько ж колоритная тварь! Блокнот оказался весьма толстенький, из грубой, скорее даже жёсткой бумаги — современной далеко до той, что была в прошлом. Но сейчас это очень даже хорошо — то, что нужно! Приподнял ногу пострадавшего, подсунув под икру рюкзак, чтоб щиколотка оказалась на весу. Достал одну из одёжек, к которой не так давно значки цеплял. Отпорол один кусок, скомкав из него плотный клубок, и протянул Микту:

— Держи, закуси.

Пока дожидался, чтобы тот сделал это, надрезал ещё в паре мест вещь, окончательно приводя её в негожий вид, но зато получая своеобразные завязки-шнурки, которыми и затяну потом самодельную шину. Сделал пару нетугих оборотов тряпицы вокруг лодыжки, чуть согнул блокнот и приложил его поверх неё, затем снова несколько оборотов тряпицы, уже более тугих. Пока проводил операцию, старался отрешиться от звуков, раздающихся со стороны головы Светлого. Проверил, чтобы между повязкой и кожей ноги проходил палец, после чего завязал импровизированные шнурки очередным хитрым узлом — рифовым. Почему именно им? Банальный «бант» не подходит — предстоят нам дальнейшие приключения, а этот узел может при движении развязаться в самый неподходящий момент. А двойная скользящая петля не подходит из-за материала шины — не эластичный он ни разу. Потому затянул покрепче выбранное решение и отчитался:

— Готово! Ты как там, живой ещё?

— Тьфу, — выплюнул повязку Микт, — Вроде да, но это не точно.

— Не-не, у нас с тобой план совершенно другой, а именно — превозмогать! А что и как — так сейчас дальше и решим. Перво-наперво нам бы раздобыть чего съестного-питьевого. Я надеялся, что после испытания-игры что-то получу, хоть какую-то награду, но — нет, ничего, вообще ничего. А Голос ведь говорил: «Награды достанутся достойным!». Тьфу! У тебя как, было что-нибудь?

— Не-а, после испытания облазил всю комнату, все стены простучал, да даже плитки пола пробовал разбить и отковырнуть! Но в итоге пустота. Из съестного, каюсь, уже тоже ничего не осталось. Кое-что с собой прихватывал на перекус, но за все прошедшие часы умял всё…

— Хех, значит, с нашей первоочередной задачей определились. А вот насчёт твоего «обратно, к небу» — тут у нас тоже неудача. Ты со своей травмой кое на что не обратил внимания. Ступеньки, с которых мы так впечатляюще навернулись, ведут в стену. Похоже, что проходы через пелену здесь исключительно односторонние.

— А ты прав, как-то не заметил я этот момент… Но тогда у нас остаётся только один вариант.

— Почему один? Два же! — поправил я Миктлана.

— Один! Коридор! Нечего вниз лезть. Ты-то меня хоть послушай! Не будь как та полоумная гильдейская!

Уже предчувствуя, что услышу в ответ, не удержался и спросил:

— Гильдейская, говоришь? Хм-м… А были у неё какие-то особые приметы?

— Да я