Светлый пепел луны - Тэнло Вэйчжи Страница 19

В это время чёрный ворон вспорхнул с белой пустоши и завис над восточным павильоном. Поместье генерала строго охранялось, отслеживались и птицы, которые могли доставить послание. В голубей стреляли сразу, но вслед несчастному ворону летели лишь проклятия.

Тан Тай Цзинь открыл окно и вытянул на улицу руку. Ворон сел на неё. Взгляд юноши смягчился. Он ласково погладил чёрные перья, и птица в ответ тихонько каркнула. Тан Тай обхватил тонкими бледными пальцами шею ворона и резко свернул. Голова птицы мягко свесилась на бок. Юноша разодрал еще тёплое тельце и достал из брюшка восковой комочек, разломав его, вытащил полоску бумаги. Быстро прочитав сообщение, выбросил трупик ворона за окно и прикрыл глаза в глубокой задумчивости.

Мёртвую чёрную птицу на снегу быстро запорошило падающим снегом.

* * *

Су Су гуляла во дворе поместья. Навстречу ей шел мужчина в коричневом ханьфу. Она не сразу поняла кто это, но узнав, окликнула:

— Второй брат, подожди, пожалуйста!

Е Чу Фен обернулся и удивлённо поприветствовал:

— Третья сестрица…

— Второй брат, ты куда-то выходишь из поместья?

Чу Фен смущённо посмотрел на свои сапоги и пробормотал:

— Чернила… Чернила закончились, пойду, куплю.

Су Су с недоверием посмотрела на него. Несмотря на привлекательное лицо и широкий разлёт бровей, выглядел он весьма неуверенно. Из всех сыновей семейства Е у этого брата наименьшее чувство собственной значимости. Трёхлетним ребенком генерал привез его из деревни и просто отдал экономке со словами:

— Его зовут Е Чу Фен.

Все дети генерала выросли при своих матерях, кроме Си У и Чу Фена. Мать Си У, как известно, умерла слишком рано и ее воспитывала бабушка. Е Чу Фэн родился на свет после того, как раненый генерал Е Сяо несколько дождливых дней поправлял своё здоровье в доме одинокой деревенской вдовы.

Люди в поместье прекрасно знали о происхождении второго сына и смотрели на него свысока. Он и сам чувствовал неловкость своего положения и старался быть как можно незаметней. Даже малолетний четвертый сын знал, что второй трусоват и его можно легко напугать. Е Чу Фен всегда был замкнут и общался только с Бин Шан.

Су Су в очередной раз подумала, что старшая сестра любима буквально всеми, не только принцем Сюаня и Пан И Чжи. Даже такой молчун, как Е Чу Фен с ней ладил. Су Су уже не терпелось познакомится с этой удивительной девушкой.

Внимание третьей сестры явно было Чу Феню в тягость, он вдруг забеспокоился и, склонив голову, спросил:

— Третьей сестре что-то нужно от меня?

— Да… В прошлый раз я столкнула Бин Шан в воду, и мне теперь очень неловко… Я слышала, что принц Сюань скоро покинет императорский дворец и будет жить в своём собственном. Я бы хотела приготовить для старшей сестры подарок в качестве извинения. Я знаю, что ты с ней дружен, подскажи, что ей нравится?

Е Чу Фен только отмахнулся:

— Третья сестрица ошибается, мы лишь иногда разговариваем, не более того. Вряд ли я могу знать, что ей нравится.

По тоскливому выражению его лица Су Су догадалась, что докучает второму брату. Он, как и все остальные обитатели поместья, прекрасно знал, что третья сестра склочная и мстительная, и что она влюблена в супруга старшей. Поэтому дальнейший разговор был бесполезным.

— Коли так, не смею больше задерживаться второго брата.

Е Чу Фен вздохнул с облегчением, приветственно сложил руки и повернулся чтоб уйти, как вдруг Су Су почувствовала очень знакомый запах.

— Чем это от тебя пахнет?

Е Чу Фен изменился в лице и оттолкнул сестру, которая ходила вокруг и обнюхивала его, как маленькая любопытная собачка.

— Третья сестрица…

Увидев, что он покраснел от смущения, она остановилась и проговорила:

— Ох, извини, мне показалось! — но сама всё пыталась вспомнить: откуда ей знаком этот запах?

Е Чу Фен спешно удалился.

Мучавший вопрос Су Су хотела было задать духу нефритового браслета, но тот упорно не отзывался, и она сдалась.

В этот момент к ней подбежала раскрасневшаяся Чунь Тао:

— Госпожа! Си Си сказала, что Би Лю больше вам не служит?

Су Су кивнула.

Служанка не смогла сдержать радостную улыбку. Су Су приподняла бровь, и Чунь Тао поторопилась пояснить:

— Нет-нет, Чунь Тао вовсе не хочет сказать ничего плохого о Би Лю… Не подумайте, что я ревную, нет… но…, - она совсем разволновалась от смущения, — Просто пока Би Лю не было рядом, вы стали совсем другой, так что… Мы с Си Си боимся, что госпожа станет прежней. — Тут она поняла, что сказала дерзость и окончательно растерялась. — Я не посмела бы сказать, что барышня была плохой, я… я…

Видя, что Чунь Тао почти в отчаянии, Су Су пожалела ее и поспешила успокоить:

— Всё хорошо, я нисколько не сержусь.

Хотя перемены в поведение их хозяйки на самом деле с Би Лю никак не связаны, несомненно то, что она дурно влияла на Си У. Поэтому беспокойство Чунь Тао и Си Си имело под собой основания.

— Удалось ли тебе что-либо разузнать о втором и третьем молодых господах?

— Отвечаю: рабыня спросила экономку, она сказала, что в последнее время оба молодых господина часто уходят засветло, а возвращаются затемно, особенно второй.

Су Су удивилась:

— Выходят на целый день?

Чунь Тао подтвердила.

— Но слуги не знают, чем они занимаются.

Су Су почувствовала, что интуиция её не подвела: с Чу Фенем и вправду что-то не так. Сегодня у него внезапно закончились чернила. А что нужно было до того? Бумагу? Кисти?

Поразмыслив, она позвала экономку и велела найти пару нищих. Выдав каждому по серебряной монете, она дала им задание приглядеть за вторым и третьим господами, узнать — куда ходят, что делают, и вообще о любых странностях в их поведении. Она торжественно взмахнула тонкой рукой:

— Кто выполнит работу хорошо, получит золотой!

Нищие воодушевились и принялись истово благодарить Су Су:

— Третья госпожа, будьте уверены, каждое движение заметим, каждое слово запомним!

Су Су вспомнила наставление дядюшек о том, что в этом мире всё продается и покупается. Верно говорится, у кого есть деньги, тот заставит и злого духа муку молоть.

И действительно, не прошло и двух дней, как один из соглядатаев пришёл к ней с донесением.

— Третья госпожа, я видел второго господина. Эти два дня он ходил в один и тот же дом, во дворе которого растут несколько