Рука Короля Солнца - Дж. Т. Грейтхаус Страница 17

Я заметил, что его одежда сшита из более грубого материала, чем моя, и к тому же вышла из моды. В сочетании с цветом кожи – скорее как у моей бабушки, чем у меня, – это вызвало у меня вопрос: каким образом он получил право сдавать имперские экзамены, – и я спросил, чем занимался его отец.

– О, он обычный фермер, – ответил Лу Чистая-Река. – Когда я был маленьким, каждое хозяйство в нашей деревне выделило определенную сумму на образование самого способного ребенка. – Он ухмыльнулся и показал на себя. – И они не зря потратили свои деньги, верно?

– Тебе повезло, – сказал я. – Представляешь, что было бы, если бы ты потерпел неудачу?

– Ха! Если бы я сейчас не сидел здесь, я бы уже, наверное, бросился вниз с самой высокой скалы.

Мы рассмеялись, и напряжение, которое копилось во мне на протяжении нескольких лет, наконец отступило. Это была реальность. Я сдал экзамены. И через месяц, возможно, начну изучать магию в качестве ученика Руки императора.

– За то, чтобы нам не пришлось совершать самоубийство! – радостно объявил я и поднес к губам чашу со сливовым вином.

Другие успешные кандидаты – всего пятнадцать человек – меня с энтузиазмом поддержали, и мы осушили наши чаши.

Самые невероятные блюда, деликатесы из разных уголков империи сменяли друг друга на нашем столе, более изысканные и восхитительно вкусные, чем те, что готовили на кухне моего отца, экзотические и возбуждавшие мои не слишком искушенные, но пытливые аппетиты: угри, тушенные в густом соусе из сои, сахара и соли; корнеплоды, тонко нарезанные и зажаренные в остром масле чили; сочная запеченная козлятина; сырая рыба, которую подавали на подушке из жемчужного риса; грушевое вино, такое сладкое, что рядом с ним мед казался кислым; и еще множество напитков из яблок, слив, ячменного солода, сорго и даже молока кобылиц.

Пир сопровождали поразительные представления. Сначала перед нами выступила оперная певица, чей мелодичный голос парил между потолочными балками, заставив все разговоры смолкнуть, и мы слушали ее, охваченные благоговением.

Затем появились кружившиеся под бой барабанов и цитр танцоры с привязанными к пальцам лентами. Когда они покинули сцену, их сменил высокий мужчина в длинном плаще из черного бархата с белой шелковой подкладкой.

На голове у него была корона с множеством подобных рогам оленя зубцов, спускавшихся на лоб, и красно-желтая маска на лице. Он склонился в глубоком поклоне, и бело-черные складки плаща набежали друг на друга, точно волны, создавая рисунок, струящийся точно живой.

– Меняющий лицо! – прошептал Чистая-Река. – Мне рассказывал мой наставник. Он видел их после того, как сдал свои экзамены в Центральной крепости. Они выступают только по приказу императора.

Оркестр заиграл на тростниковых дудочках и скрипках медленную пронзительную мелодию, Меняющий лицо сделал несколько неспешных шагов к краю сцены, каждое его движение сопровождали наклон головы и взмах плаща. Позолота на короне вспыхивала в сиянии ламп, установленных на сцене.

Развернув плащ с белой подкладкой, Меняющий лицо провел рукой над маской, которая исчезла, а на ее месте появилась другая – серебристо-голубая с нарисованным на ней оскалом летучей лисицы. Все вокруг одновременно вскрикнули, не успев понять, что произошло – вспышка цвета, взмах руки и шорох шелка.

Под действием вина я подумал, что, возможно, Меняющий лицо использовал какой-то вид магии, но не почувствовал ни лихорадочного жара, ни приятных мурашек или даже жесткого ощущения магии губернатора. Значит, это всего лишь трюк, хотя такой быстрый и тщательно замаскированный, что я даже представить не мог, в чем он заключался.

Музыка стала громче и быстрее, а шаги Меняющего лицо стремительнее и сложнее. К концу представления он с такой скоростью менял маски, что мне удавалось заметить только одну из трех, все остальные превратились в калейдоскоп красок и форм.

Наконец последняя маска исчезла, и мы увидели его лицо. Он низко поклонился и покинул сцену под аплодисменты, от которых дрожал зал еще долгое время после того, как он ушел.

Меняющий лицо стал последним номером в развлекательной программе, и, когда он покинул зал, к нам присоединились члены ученой элиты Найэна. Они двигались вдоль стола, по очереди приглашая нас присоединиться к их сообществам. Сначала шли писари, многие ненамного старше нас, следом за ними – мелкие представители бюрократии, затем магистраты сельских поселений и потом двух крупных городов Найэна – Крепости Заходящего-Солнца и Крепости Морской-Стены.

В конце к нам присоединились четыре магистрата, правивших Восточной крепостью. В юрисдикции каждого находилась четверть города, и у каждого на правой руке имелась императорская тетраграмма. Я делал глубокие вдохи, чтобы у меня прояснилось в голове, и постарался произвести наилучшее впечатление. Если я не занял первое место по итогам экзаменов, я мог рассчитывать получить назначение в кабинет одного из них. А если я сумею себя там как следует проявить, возможно, когда-нибудь стану учеником колдуна.

Один из светил, Рука-Нефрит, наклонился ко мне, когда называл свое имя.

– До меня дошел слух, – прошептал он мне на ухо, – слуги болтают, будто Рука-Вестник провел один из твоих экзаменов, это правда?

– О, на самом деле не произошло ничего особенного, – ответил я с притворным видом, как учил меня Коро Ха вести себя рядом с теми, кто занимал более высокое положение, – вероятно, ему стало скучно и он решил развлечься, послушав мое жалкое представление.

– Какой острый ум! – заявил Рука-Нефрит. – Кто твой наставник, мальчик?

Я кивком показал на Коро Ха. Рука-Нефрит заговорщически мне улыбнулся, сказал, что вскоре его племянник приступит к обучению и, шаркая, направился к моему наставнику. Остальные наблюдали за происходящим широко раскрытыми глазами, а Коро Ха едва не лишился чувств, когда увидел, что к нему приближается Рука императора.

Чистая-Река хлопнул меня по спине.

– Не забудь про нас, когда будешь стоять рядом с Троном тысяч Рук.

Я скромно рассмеялся, мысленно представив, что, если ступлю на золотую дорогу, лежавшую передо мной, его слова могут оказаться пророческими.

Губернатор, Голос Золотой-Зяблик шли последними, замыкал шествие Рука-Вестник. Они низко нам поклонились, словно мы уже стали уважаемыми слугами императора.

– Теперь я могу сообщить, что пятнадцать соискателей, иными словами – вы все, признаны достойными нести гражданскую службу во имя императора, – объявил он. – Мы должны поблагодарить ваших наставников за бесчисленные часы, которые они потратили на то, чтобы превратить ваши умы в яркие драгоценности цивилизации.

Он снова поклонился, на сей раз дальнему концу стола, и мы последовали его примеру. Коро Ха, который сиял от гордости, поймал мой взгляд.

– Некоторые из вас, – продолжал губернатор, –