Рука Короля Солнца - Дж. Т. Грейтхаус Страница 16

видел и слышал, видел и слышал император. Кот решил, что, вне всякого сомнения, доброжелательный император оценит его способности, даже если он ему откроется. Он получит гораздо больше удовлетворения, если поднимется по карьерной лестнице в своем истинном обличье, а не в том, каким наделила его лисица.

Кот встал, чтобы принять назначение, трижды поклонился губернатору, словно стоял перед самим императором.

– В твоей скромности нет нужды, – сказал Голос. – Ты прекрасно справился с экзаменами.

Сердце отчаянно колотилось в груди кота. Зачем зря тратить время, когда цель так близка?

– Если это правда, в таком случае не имеет значения, являюсь ли я человеком, коим кажусь, поскольку на самом деле я кот, – сказал он.

В воздухе разлился запах корицы, и заклинание лисицы рассеялось.

И кот обнаружил, что он стоит на одежде, которая упала на землю.

– О, боги, демон! – вскричал один из прокторов.

Сад наполнил запах страха, и кот прижал уши.

– Нет! – крикнул он. – Я могу все объяснить!

Но Голос императора услышал только отчаянное мяуканье.

Взмахнув рукой, он опутал кота колдовским светом.

Стражи губернатора посадили кота в клетку в дальней части сада. Когда дверца захлопнулась и щелкнул замок, кота охватило глубочайшее отчаяние. Часы упорных занятий, договор с лисицей, все было зря.

– И как я теперь получу мужа-аристократа, кот? – спросила лисица.

Она сидела на стене, и ее янтарные глаза горели огнем.

– Прошу тебя, освободи меня, – взмолился кот, вскочив на ноги. – Мы можем попробовать снова! Я обязательно сдам экзамены во второй раз.

– Думаю, ничего не выйдет, – ответила лисица. – Ты никогда не сможешь стать человеком, потому что хочешь быть котом, который ведет себя как человек. Но мир этого никогда не примет.

И она исчезла в облаке рыжего меха.

Кота убили на рассвете, его сердце и пятый палец вырезали и передали ученым, изучавшим демонологию.

Голос императора лично отправился, чтобы арестовать любовницу судьи, но хитрую лисицу так и не нашли.

Рука-Вестник сложил руки на груди и откинулся на спинку стула, на губах его играла улыбка.

– Как тебе моя история, мастер Вен?

Проктор с озадаченным видом за нами наблюдал. История, которую рассказал Рука-Вестник, была совершенно необычной и больше походила на народную сказку или легенды, что рассказывают возле костра, чем высокую сиенскую литературу.

А я чувствовал себя так, будто стоял на краю пропасти. Я не сомневался, что результаты моих экзаменов зависели от моих следующих слов. Вне зависимости от моего статуса Рука-Вестник увлек меня в сторону от обычных способов оценки, предложив взамен решить сложную задачу. И почему именно эту?

Его история не имела особого смысла в качестве аллегории сиенской доктрины, но напомнила необычную мыслительную задачу, которую нередко предлагал мне Коро Ха, и его предупреждение о том, что моя лояльность будет постоянно подвергаться проверке из-за происхождения – и я должен проходить тесты безупречно, не оставляя места сомнениям, если хочу стать Рукой императора. В конце концов, империя ни за что не даст потенциальному врагу столь могущественное оружие, как магия.

Я понял, что сейчас мне предложено именно такое испытание. А вместе с этим осознанием стала ясна цель данной истории.

– Эта история предназначена для детей, чтобы познакомить их простыми словами с грубой правдой жизни. Она практически не обладает литературными достоинствами, но ее тема бесценна и понятна тем, кто стоит перед выбором, кому отдать свою лояльность. Ни одного провинциального студента не следует допускать до экзаменов, не познакомив с ней.

Проктор фыркнул, прижал руку к губам и смущенно покраснел.

Улыбка Руки-Вестника стала шире – слегка, но достаточно.

– Проктор Лин, пожалуйста, запиши, что мастер Вэнь обладает безупречным пониманием имперской доктрины, – сказал он. – А также отметь, что он руководствуется практическими соображениями в том, что касается литературы, и тонкой оценкой проблем, существующих в дальних провинциях империи. И добавь, что он получил мои самые высокие рекомендации, а также твои.

Проктор нахмурился и смущенно открыл рот, но сделал соответствующие записи, как было велено. Рука императора встал, убрал кисти рук в рукава и поклонился.

– Я надеюсь, тебя ждет прекрасное будущее, – сказал он.

Некоторые мгновения остаются в памяти, и мы возвращаемся к ним всю жизнь. Аромат лаванды будет вызывать у меня воспоминания о первом романтическом чувстве, оглушительный грохот и запах горелого камня бутылки с зажигательной смесью останутся со мной навсегда. Таким же моментом была ночь, когда бабушка дала мне имя, и та, когда я попытался свернуть с пути и она вырезала на моей ладони ведьминские отметки. Улыбка и силуэт шагавшего прочь от меня Руки-Вестника стали еще одним таким мгновением.

Глава 5. Висящий фонарь

Приглашение на банкет во дворце губернатора принесли в дом господина Йата до того, как я там появился. Еще не было сделано никаких официальных заявлений, и Коро Ха объяснил мне, что финальные таблицы находятся в стадии составления.

– Но имена студентов, показавших выдающиеся результаты, уже известны, – сказал он, с гордостью читая и перечитывая мое приглашение.

После необычного испытания, предложенного мне Рукой-Вестником, я предполагал, что должен получить высокую оценку. И тем не менее испытал облегчение, увидев свое имя на конверте с печатью губернатора.

Когда спустились сумерки, у ворот скромного дома господина Йата нас ждал паланкин. Мы надели свои лучшие, яркие одежды, изысканно скроенные и украшенные вышивкой.

Коро Ха настоял на том, чтобы я распустил волосы, и они спадали на плечи, как у Руки-Вестника, в соответствии с современной сиенской модой. По дороге в особняк губернатора он сам то и дело резкими движениями пытался поправить свои вьющиеся волосы, но они прятались под шапочкой наставника.

В течение последних пяти дней в особняке царила торжественная и сдержанная атмосфера; сейчас же ее сменили веселье и яркие цвета. На веревках, натянутых между воротами и залом для приемов, висели бумажные фонарики, которые расцвечивали мраморные плитки площади в красно-золотые тона. Слуги выкатили наружу бронзовые жаровни для благовоний и расставили их по периметру сада, и их головокружительные ароматы мешались с запахами сливового вина и великолепных деликатесов.

Стюард проводил нас с Коро Ха на наши места, мое – ближе к началу длинного стола, рядом с другими добившимися успеха кандидатами, а Коро Ха – в конце, вместе с прокторами и наставниками. На столах уже стояли маленькие блюда с арахисом, политым уксусом, и капустой, замаринованной в остром перечном соусе, напитки лились рекой.

– И снова привет! – поздоровался со мной сидевший справа юноша и широко мне улыбнулся. Какая удача, что мы оба сдали экзамены. Я Лу Чистая-Река.