Приключения Уэнсдей в России - Евгения Сергеевна Коннова Страница 15

– Как кровь на грязном снегу. – Ассоциации Уэнсдей давно уже никого не удивляли.

Антон сверился с номером в окне у ближайшей двери и бодро прошагал к нужному вагону.

– А куда ты Крошку дел?

Карине нравился алабай Антона – красивый, сильный, верный. Она любила побегать с ним, бросала мячик, который Крошка всегда приносил обратно, незаметно совала под стол вкусные кусочки во время обеда.

– Маме оставил. В поезд нельзя. Да и в квартиру, которую я снял в Нововоздвиженске, с животными не пускают, и на концерт его не возьмешь…

– А это не он? – перебил вдруг здравые размышления Антона М2.

Огромный пес бежал вдалеке по перрону, обнюхивая по пути асфальт, поезд, пассажиров. Последние почему-то шарахались в стороны. На шее у него болтался ошейник с оборванным поводком.

– Вот ведь блин недожаренный! – ругнулся Антон.

Крошка, услышав знакомый голос, поднял голову, радостно оскалился, завилял хвостом и на полной скорости рванул к хозяину. Прыгнул, поставив лапы Антону на плечи, и, прежде чем тот успел как-то отреагировать, Крошка восторженно облизал ему лицо.

– И что теперь с тобой делать?

Антон тяжело вздохнул, но руки его уже трепали загривок собаки.

– Может, все же получится как-то взять его с собой? – жалобно спросила Карина, подходя ближе и протягивая Крошке пару собачьих печенек, которые остались в кармане пуховика.

– Только если с проводницей договариваться за взятку.

– Давай попробуем!

– Ну…

– Пожалуйста!

– Ладно, попытка не пытка. – Антон увидел нужный номер вагона: – Нам сюда.

Проводница стояла внизу, у дверей, и проверяла паспорт одинокого путешественника. Больше пока никого не было. Мужчина скрылся внутри поезда, и проводница повернулась к следующим пассажирам. Увидев компанию с собакой, она тут же помотала головой и замахала руками:

– Не-не, не думайте даже! Никаких животных, а уж такого монстра и вовсе не повезу! Брысь! А то и вас не пущу!

– Сейчас маме позвоню, она его заберет, – потянулся к карману Антон.

– Дай сюда. – Уэнсдей забрала у Антона обрывок поводка и подошла к проводнице, протягивая все четыре билета и паспорта.

– Я же уже сказа… – начала проводница.

И в этот момент она подняла взгляд на Аддамс. Та просто молча смотрела на нее, но уже минуту спустя друзья заходили в вагон – с пожеланием счастливого пути и Крошкой.

– Как ты это сделала?! – восхищенно присвистнул Антон.

Уэнсдей не посчитала нужным ответить.

Компания прошла по узкому проходу в плацкарт.

– Это полки для вещей? – Марк поставил свой рюкзак на нижнюю.

– Это для нас. – Антон показал на две верхние и две боковые. – Последние места урвал.

Он переставил рюкзак Марка на верхнюю боковую. Повернулся к ней лицом, полуприсел и под удивленными взглядами друзей похлопал себя по спине.

– Что ты де?.. – Карина не договорила: Крошка ловко впрыгнул на спину Антона и оттуда наверх, устроился там и положил голову на передние лапы, наблюдая за всеми с весьма довольным видом. – Ничего себе, дрессировка!

– Он просто очень умный, – гордо отозвался Антон.

– А как тут спать? – Марк смотрел на столик и два места у окна.

– Они складываются, и получается кровать.

Уэнсдей села на одно из мест с привычным непроницаемым выражением лица.

– А сколько нам ехать, напомни, пожалуйста. – Карина поежилась, хотя в поезде было тепло.

– Трое суток и пять часов.

– Сколько?! – поперхнулся Марк.

– Ну, «широка страна моя родная», что я еще могу сказать.

– А что, самолетов у вас еще не изобрели? – Карина неуверенно села напротив подруги.

– Почему же, неподалеку от Мги есть город Северный, там маленький, но аэропорт.

– И сколько бы мы летели?

– Четыре часа.

– А вместо этого будем ехать четыре дня? – возмутился М2.

– Три дня и пять часов, – педантично поправил Антон. – На самолет билеты дороже.

– Деньги не проблема. – Карина посмотрела в темноту за окном.

Хотя на часах было уже около восьми, солнца в этой части света долго еще не ожидалось.

– Уэнсдей сказала «едем», – привел Антон последний аргумент.

– А если бы она сказала «идем», мы бы пешком пошли? – Марк стукнулся о столик и скривился.

– Так веселее. – Уэнсдей потянула Марка за свитер. – Не мельтеши.

Он со вздохом осмотрелся и уточнил:

– А куда ты мне предлагаешь сесть?

– Лечь!

Широким жестом Антон обвел все три верхние полки. Над каждой была еще одна, дополнительная, с матрасами, поэтому единственным приемлемым положением действительно становился вариант лежа.

– Зашибись. А почему не сюда? – Марк приземлился на нижнюю полку и придвинулся к окну.

– Потому, милок…

Слегка постукивая палкой о пол вагона, к компании подошла старая женщина: сгорбленная, в поеденном молью пальто грязно-зеленого цвета, в цветном платке на голове. Она поставила свои сумки, явно тяжелые сумки, на стол. В них что-то звякнуло.

– Что тут сижу я! – Она перехватила палку посередине и стукнула Марка набалдашником по бедру. – А ну, брысь с моего места!

М2 подскочил, потирая ногу.

– Что ж вы сразу драться начинаете, я словами понимаю!

– Поговори мне еще! А это что за чудище? – посмотрела старуха на собаку.

– Это Крошка, он хороший! – возмутился Антон.

– Если твой хороший крошка попробует меня укусить, я укушу тебя. А у меня отличная новенькая вставная челюсть, ею кирпич можно разгрызть!

Карина скривилась, представив себе эту картину.

Старуха повернулась к Уэнсдей и совсем другим тоном вдруг спросила:

– Кушать хочешь? Чего ж ты бледная какая? Заморыш совсем. Тебя вообще не кормят в энтой вашей мракодемии?

Старушка ласково погладила Уэнсдей по косичкам, та от неожиданности не успела увернуться, а потом уже было поздно. Ее никто никогда в жизни не гладил по голове! Ну уж, по меньшей мере, с тех пор как Уэнсдей научилась отвечать на обиды и провокации. А чем еще можно посчитать несанкционированное прикосновение? Старушка отвернулась, начала шебуршать в своих сумках, и Уэнсдей, воспользовавшись моментом, бросила семейное проклятие: хорошее, отстоявшееся, на облысение.

Ее глаза широко распахнулись, когда проклятие темной кляксой сползло по поношенному пальто, шлепнулось на пол и впиталось в затоптанный линолеум.

– Зря стараешься, девонька. – Старуха даже не обернулась. В голосе ее слышалась усмешка. – К моему возрасту у нас уже все к проклятиям устойчивые. Вот походишь по поликлиникам с мое, посидишь в очередях – и сама проклинать получше научишься, и тебя уже никто не достанет.

Она сняла пальто и повесила на специальный крючок для верхней одежды. Все, не сговариваясь, стянули с себя куртки, про которые успели забыть, и тоже повесили.

– Поликлиника – это какой-то местный филиал магической академии?

Карина подумала, что, может, там и ей смогут помочь, научат становиться невидимой, как умеют все в