Олаф Локнит - Корона Аквилонии Страница 14

— Чего? — я продрал глаза и уставился на внезапного визитера. Выглядит чуть смущенно, но решительно. Я отметил, что за окном сгустились сумерки и опять ползет туман. — Что стряслось?

— Герцог Троцеро пред свои ясные очи требуют. И чтоб быстро.

Любопытно. Не «просят пожаловать», а именно «требуют». Причем требуют быстро. Или Троцеро принял определенное решение, или действительно произошло нечто непредвиденное. Спешные новости из Тарантии? В таком случае, очень надеюсь на известие о том, что Нумедидес поскользнулся на ступенях трона и успешно свернул шею.

Спустились по лестнице, быстрым шагом миновали огромный обеденный зал, я успел углядеть Роситу-Рингу, вовсю соблазнявшую кого-то из гвардейцев. Росита послала в мою сторону внимательно-заинтересованный взгляд, однако свое увлекательное занятие не оставила.

В резиденцию Троцеро на сей раз меня пропустили беспрепятственно, но проводили не наверх, а вниз, в подвал. Что они еще придумали? Возжелали допросить посланца Латераны с надлежащим пристрастием?

Точно, возжелали. Однако, я тут отнюдь не главное действующее лицо, а обычный гость.

Компания прежняя: Троцеро с наследником, Конан Канах, и еще один невысокий крепкий месьор в гвардейском колете. Я его немного знаю — это Паллантид, года полтора назад с треском изгнанный из отряда Черных Драконов за выдуманные легатом Альфарусом нарушения. Сыночку герцога Шамарского требовалась вакансия для приятеля, неуживчивый и тяжелый в общении Паллантид попался под горячую руку и был лишен звания сотника. Ему ничего не оставалось делать, кроме как отправляться на Черную реку, где людей оценивали не по происхождению или близости к трону, но по качествам сугубо деловым. Такое впечатление, что Троцеро намеренно собирал у себя всех обиженных на короля и присных дворян.

Кроме этой четверки, меня самого и трех дюжих детинушек из наемного отряда, в подвальной комнате (судя по тяжелой двери с засовом и облицовкой стен камнем — здешнем подобии каземата) находился еще один месьор, при виде коего у меня тотчас возникли скверные подозрения. Где-то я его видел, уж не в замке ли короны? Больно рожа знакомая.

— Вот, граф, соблагоизвольте видеть, злодея изловили, — Троцеро небрежным жестом указал на связанного по рукам и ногам знакомца-незнакомца. — Кертис, ты к подобным вещам привык, не чета моим телохранителям… Могу я просить о помощи в дознании?

— А в чем, собственно, трудности? — осторожно спросил я, ибо столь нежданная просьба герцога меня слегка обескуражила. Неужто Троцеро и впрямь решил довериться Латеране? Или проверяет на верность общему замыслу?

— Конан, расскажи, — приказал светлейший.

Медведеподобный месьор Канах развел руками, взглянул на меня и изложил суть дела. Говорил тысячник четко, точно и доходчиво, не путаясь и не запинаясь — это я оценил. Может быть, Конан возглавляет личную секретную службу Троцеро? Нет, вряд ли, Латерана знала бы о новом сопернике.

Ничего особенно интересного Конан мне не поведал — обычнейшее, довольно бездарно организованное покушение. Такой оборот я предсказывал только вчера, во время беседы с очаровательной Роситой.

Днем Троцеро отправился в соседний форт Эградан, где квартировала часть конницы — недавно пикты переправились на нашу сторону реки и пытались вырезать караулы. Сопровождали герцога десять ликторов и Конан. Первую лигу миновали благополучно, на второй нарвались на засаду. Герцога спасла кираса — две арбалетные стрелы скользнули по прочному металлу не причинив никакого вреда, третья застряла, не сумев пробить сталь, поддетую кольчугу и стеганый подкольчужник. Троцеро вовремя догадался упасть с седла на землю, телохранители схватились за самострелы и начали преследование. Троих покушавшихся убили, четвертого сумели захватить живым. Им повезло — поймали-то не обычных исполнителей, а того, кто командовал.

Вот и вся история.

— Ваша светлость просит меня о том, чтобы я допросил этого человека? — сказал я герцогу, как только Конан закончил.

— Это же твое ремесло, почтенный граф, без тени улыбки ответил Троцеро. — Если следовать букве закона, ты представляешь здесь тайную службу, обязанную расследовать преступления против государства и особ, наделенных определенными полномочиями. Пока что меня никто не лишал звания командующего армией Черной реки, я утвержден на этот пост правящим монархом.

Ах, вот значит, как? Хитро. И отвертеться не получится — Троцеро кругом прав. Но «отвертеться» я вовсе не намереваюсь. Применим знания и умения начальника стола Латераны и тем самым завоюем еще одну толику доверия. Из мелких кирпичиков складывается огромное здание.

Захваченный злодей вовсе не выглядел напуганным мышонком — высокий, сильный уверенный в себе мужчина. Такого обычным допросом не проймешь и не напугаешь. Он понимает, что слова «закон» и «судебное делопроизводство» в Велитриуме являются чистейшей фикцией и с ним могут сделать все, что взбредет на ум, но никаких признаков страха не заметно… Где же я его видел? Точно говорю, в Тарантии, но где? Почему память меня подводит в самый неподходящий момент?

Я отозвал Троцеро в коридор и тихо спросил:

— Ваша светлость, я прошу простить за такую невероятную похабщину, но нет ли в Велитриуме опытного палача?

— Палача? — герцог взглянул слегка изумленно и пожал плечами. — Мне такие слуги пока что не требовались, впрочем… Конан, подойди! Тут месьор граф хочет отыскать палача. Не знаешь ли, найдутся у нас мастера заплечных дел?

Конан призадумался и вдруг кивнул.

— Знаю одного. «Тигриная сотня», наемники, зовут его Жайме из Карташены. Отправить посыльного?

— Немедленно, — ответил я за Троцеро. — Скажи, чтобы привели в ближайшую кузню. Саму кузницу очистить от… посторонних. Дознанием займусь я сам, вам, месьоры, будет лучше находиться в соседнем помещении и просто слушать, не вмешиваясь в этот тонкий процесс. Из-за присутствия лишних людей человек начнет смущаться, лгать… Только я, преступник, и палач, который умеет держать язык за зубами.

— Этот — умеет, — хищно оскалился Конан и впервые мне улыбнулся. — Сделаем. Кузня — на хозяйственном дворе. Отправляйтесь туда, Жайме придет через пару квадрансов.

— Департамент по поддержанию и охранению душевного согласия в странах Заката и стол безопасности королевства в моем лице предъявляют тебе обвинение в покушении на одного из первейших дворян Аквилонии — Великого герцога Пуантена и Гайарда Троцеро. — Я скучным голосом выдал формулу обвинения, принятую в Латеране и черкнул в развернутом на деревянном столе пергаменте строчку из сонета знаменитого стихотворца Юния Ксавера. Пускай мой нечаянный собеседник видит, что все делается по закону и даже записи в допросном листе ведутся. — Тому имеются многочисленные свидетели. Что ты можешь сказать в свое оправдание?