Энгус Уэллс - Гнев Ашара Страница 59

— Принимаю, — ухмыльнулся Браннок. И обратился к Кедрину: — Как дела, принц?

— Хорошо, спасибо, — откликнулся Кедрин, ответив на ухмылку точно такой же. — И пойдет еще лучше, если ты будешь звать меня по имени.

Браннок кивнул, и Бедир тихонько постучал по столу.

— Теперь, когда эта проблема решена, давайте обсудим нашу дальнейшую стратегию. Браннок, ты знаешь Белтреван лучше, чем кто-либо из здесь присутствующих. Поделись с нами своими соображениями.

Бывший разбойник слегка выпрямился на стуле, в задумчивости покручивая косицу пальцами левой руки.

— Племена объединились в Великий Союз. Дротт перебрался на юг, это означает, что он пересек земли Ята. В свой черед, отсюда следует, что Ят с ними. Мы видели, как Гримард и Вистрал движутся, чтобы присоединиться к Орде под шестами мира, а в Становище я заметил знаки Кэрока. Я предположил бы, что поднялся весь лес. Сколько у них в точности воинов, я и предполагать не буду. Но уж точно больше, чем было во времена Друла.

— Более того, — добавил он, когда Фенгриф попытался было что-то сказать, — дело обстоит куда хуже. То был не просто воинский стан. Весь лесной народ собрался вместе! Весь Белтреван в походе. Старики, дети, женщины. Вы понимаете, что это значит?

— Переселение, — пробормотал Рикол.

— Угу, — кивнул Браннок, — переселение людей, ничего не оставляющих позади себя, ничего! Они покинули свои исконные земли и двинулись на юг. Насколько я знаю белтреванцев, это означает, что они намерены пройти через Лозины или умереть у наших стен. Обратного пути не будет.

— Так сколько их? — спросил Фенгриф, беспокойно облизывая губы.

— Больше, чем можно сосчитать, — сказал Бедир. — Оттуда, где мы были, Становище раскинулось шире, чем увидал бы глаз. Полагаю, Браннок прав — а это означает, что у них имеется численный перевес над Тремя Королевствами. Белтреван больше, чем Тамур, Кеш и Усть-Галич, вместе взятые, силы ужасающе неравны.

— Коруин выстроил Лозинские Крепости как раз на такой случай, — проскрежетал голос Рикола, — и Орда Друла разбилась о наши ворота. Могут ли они преуспеть, даже с помощью Посланца?

Все глаза оборотились на Бедира. Он ответил взглядом, не сразу разомкнув угрюмо сжатые губы:

— Не знаю. Но если Книга правдива, мощь Посланца поистине невероятна. Полагаю, Орда может оказаться достаточно сильна, чтобы проломить ворота через перевал.

— Натиск людей наши укрепления выдержат, — вступил Фенгриф. — В конце концов, между нами лежит двадцать столетий. Катапульты, баллисты, вода и сигнальные башни — их линзы сейчас направлены в ущелье. Безусловно, если мы разгромим Орду, сам Посланец сгинет. Как он может победить, если мы уничтожим его войска?

— Не знаю, — рука Бедира сжалась в кулак, который глухо ударил по столу. — Знаю только, что Книга предсказывает опасность, невиданную за всю историю Королевств.

— Они могут подойти только по дорогам, — раздумчиво продолжал Фенгриф, — и там легко попадут в окружение. Какова бы ни была их сила, здесь мы с ними разделаемся. Дороги будут забиты их мертвецами. Что же до реки… Мы преградим ее, а любые лодки, которыми они воспользуются, можно поджечь или потопить из метательных машин.

— Ашар живет огнем, — пробормотал Браннок, и это замечание умерило пыл кешского военачальника. — Говорят, Посланец рожден из огня. Не думаю, что огонь будет подходящим оружием против него.

Пухлое лицо Фенгрифа стало скорбным:

— Ты сомневаешься в наших преимуществах, Браннок? Смуглый человек пожал плечами и покачал головой, даже его ехидная улыбка куда-то пропала:

— Командир Фенгриф, я согласен, что у нас есть перед Ордой такие преимущества, о которых можно только мечтать. Увы, я не верю, что против такого врага окажется действенным огонь. Боюсь, что снаряды с горючей смесью и наши собирательные линзы могут послужить умножению, но не убыванию сил Посланца.

— Каким образом? — не уступал Фенгриф, задетый за живое.

Браннок передернул плечом и сказал:

— Не знаю, каким. Знаю только, что это похоже на правду. И, разумеется, это чистая правда для лесного народа.

— Твои слова, Браннок, не лишены смысла, — вмешался Бедир, прежде чем кешит успел возразить. — Я, как и Браннок, тоже не знаю ответа — но, возможно, нам следует спросить мнения Кедрина. Он знаком с Посланцем, если так можно выразиться, лучше любого из нас.

Кедрин прочистил горло, тщательно распрямив спину и ощущая нежелание хоть что-либо говорить о противоестественном знакомстве. Но юноша тут же напомнил себе, что именно в этом заключается его долг; и если он действительно тот, о ком шла речь в извлечении Аларии, то рано или поздно должен будет встретиться с врагом. Каков бы ни был исход этой встречи.

— Я видел его сквозь огонь, — начал он. — Между нами находился большой костер в центре Становища, и все же я его увидел. И когда он мне снился, его тоже окружало пламя. А больше я ничего сказать не могу.

Он, как бы оправдываясь, взглянул на отца, с досадой ощущая, что добавил к разговору мало существенного. Но Бедир улыбнулся и задумчиво кивнул. Другие с любопытством изучали Кедрина, словно озадаченные, почему именно он оказался в особом положении. Хотя юноше показалось, что в глазах Браннока он видит что-то еще — возможно, некое подобие сочувствия или жалости. Он был благодарен Бедиру за его дальнейшие слова:

— Похоже, мы ни в чем не можем быть уверены. И поэтому я предлагаю использовать огонь с великой осторожностью. Нам следует отказаться от мысли о всемогуществе наших зажигательных снарядов и линз. Пусть ими не пользуются без крайней надобности, пока мы не выясним возможные последствия. И следует немедленно прекратить применение зажигательного оружия при первом признаке… ты можешь сформулировать точнее, Браннок?

Браннок опять передернул плечом.

— Не знаю, Владыка Бедир.

— Загадки, — огрызнулся Рикол. — Загадки на загадках.

— Перед нами неведомый враг, — мягко напомнил Бедир. — Мы знаем только, что Книга предупреждает о его силе. Поэтому требуется крайняя осмотрительность.

— Я солдат, — ответил Рикол, сидевший прямо, как палка. — Я знаю, как нужно драться, и знаю, как следует удерживать крепость. Я умею и то, и другое, и если сам Ашар явится с Ордой, я буду драться с ним!

— Твоя храбрость не подлежит сомнению, — вежливо заметил Бедир, хотя Кедрин видел, что отца одолевает раздражение. — Но мы имеем дело с чем-то неведомым. И одной храбрости может оказаться недостаточно.

Фенгриф прочистил горло, в его темных глазах плескалась тревога:

— Я тоже убежден, что мы должны быть крайне осмотрительны в использовании огня. Но если… и когда перед нами противник, могущество которого несравнимо с возможностями простых солдат, вроде Рикола или меня, — не следует ли нам искать помощи тех, кто может потягаться с врагом? Я, конечно, говорю о Сестрах.