Энгус Уэллс - Гнев Ашара Страница 58

— А оборона крепостей? Что с ней?

— Рикол послал весть в Низкую Крепость, — заверил его Бедир, — и Фенгрифа ждут завтра утром на военный совет. Уинетт говорит, что тебе тоже можно присутствовать на нем, так что ты будешь знать все, что там ни решат. Правда, мы пока мало что можем сделать — разве что запереть ворота и выставить людей на стенах. В любом случае, время у нас есть. Большая толпа не может двигаться быстро, даже с порождением Ашара во главе. Так что спи, ты заслужил отдых.

Он поднялся, наградив сына нежной и гордой улыбкой, и покинул комнату. Кедрин устроился поудобней на мягких простынях, и тут же увидел вернувшуюся Уинетт, которая опять предложила ему свое горьковатое лекарство. Принц выпил его и почти мгновенно провалился в забытье.

Он все же увидел сон — правда, не о Посланце, а о девушке с золотыми волосами и синими глазами, которая взяла его за руку и повела по нагретым солнцем лугам, где пели птицы. И олень нежным взглядом следил, как они проходят мимо — без боязни, ибо животные знали, что никому не грозит беда.

Кедрин пробудился, когда сон дошел до самого заманчивого места: застежек на платье девушки. Юноша был слегка разочарован тем, что не смог задержаться в грезах еще ненадолго и увидеть, что скрывается под этим облегающим платьем. Он потянулся, зевая, затем сел и почувствовал, что ему заметно лучше. Дергающая боль в плече унялась, и хотя он не мог двигать рукой из-за крепкой повязки, все же не сомневался, что скоро опять сможет ею пользоваться.

Отбросив простыни, он встал и подошел к окну, распахнув ставни и впустив в палату солнце. Прохлада овеяла его лицо, душистая от ароматов зрелого лета, но уже намекающая на близость осени.

Кедрин выглянул наружу. Окно выходило в маленький садик на уступе скалы, где уже трудились Сестры, ухаживая за кустами и цветами. Одна из них подняла лицо, поймала его взгляд и махнула рукой. Кедрин помахал в ответ, улыбаясь и думая, что если это именно то, что ему назначено спасти, то легко будет добиться вдохновения в этом деле.

— Я рада, что тебе уже настолько лучше.

Он обернулся на звук голоса Уинетт, затем вспыхнул, вспомнив, что совершенно наг, и, прикрывшись здоровой рукой, метнулся к постели, где простыни защитили его скромность.

Сестра-целительница ехидно улыбнулась, поставив на стол завтрак: свежеиспеченный хлеб, намазанный сливочным маслом, яйца и сыр, толстые ломти холодного мяса и большую кружку душистого питья.

— Ты не первый нагой мужчина, которого я видела, — она еще раз улыбнулась его смущению и добавила к его неловкому, но все же удовольствию: — Но немногие были так хороши. Сверху донизу.

Кедрин вперился взглядом ей в спину, размышляя — случается ли так, что какая-нибудь Сестра пожелает отказаться от своего обета безбрачия. Но затем голод разогнал все прочие мысли, и Кедрин проглотил свой завтрак прежде, чей Уинетт вернулась, чтобы дать ему новое лекарство и сделать перевязку.

— Хорошо заживает, — сказала она ему. — Можешь уже сегодня возвращаться к себе — хотя уверена, сперва тебе захочется посетить совет. Фенгриф уже в пути.

Она указала на одежду, которою принесла с собой, и оставила его одного.

Кедрин нашел в ворохе нижнее белье и штаны, снабженные пряжками, так что мог справиться с ними одной рукой. Здесь была длинная верхняя рубаха из мягкого темно-синего полотна, никаких застежек на ней не было, а имелся только пояс, опять же с простой пряжкой. Кедрин оделся как можно быстрее и отправился на совет.

Совет проходил в личных покоях Рикола, сама жена командира крепости провела Кедрина к дверям из полированного дуба, задержав его негромкими выражениями сочувствия по поводу раны и глядя на юношу с неподдельной тревогой в зеленых глазах. Он поблагодарил ее улыбкой, подумав про себя, насколько не подходят друг другу эти двое, Рикол и его жена. Госпожа Кадорна была маленькой и кругленькой, с густой рыжей шевелюрой, зачесанной вокруг полного лица, светящегося материнской заботой. Кедрин любезно заверил ее, что рана его быстро заживает благодаря искусству превосходных Сестер-целительниц Высокой Крепости. Это, похоже, успокоило ее, ибо она позволила ему добраться до дверей и пройти в покой за ними.

Его поразили книги, выстроившиеся сверху донизу вдоль обитых деревом стен, ибо Рикол не производил впечатления человека, способного уделять время чтению. К удивлению Кедрина, значительная часть книг не имела никакого отношения к военному делу. Кивком головы он вежливо поприветствовал людей, сидевших вокруг длинного стола в центре покоя, — мрачные лица присутствующих странно выглядели в потоках солнечных лучей, льющихся через высокие окна в стене против книжных полок.

Бедир сидел во главе стола, на одолженной у кого-то рубахе виднелся знак кулака. Рикол находился слева от него, а Фенгриф справа, округлые щеки последнего словно запали из-за скверных новостей. Тепшен Лал сидел рядом с Риколом, а Браннок — напротив него через темную столешницу, он резко выделялся среди собравшихся своей дикарской прической. Подчинившись движению отцовской руки, Кедрин прошел к стулу с высокой спинкой в дальнем конце помещения, поняв, что прибыл как раз к завершению спора, который был не вполне по нраву Риколу.

— Он верно послужил нам, — произнес Бедир.

И Кедрин догадался, что речь о бесстыдно ухмыляющемся Бранноке, которого, как он понял, больше не считают находящимся вне закона.

— А я дал слово тамурца, — продолжил его отец, — что любые его преступления будут прощены. И он нам еще пригодится, мой старый друг.

Тонкие губы Рикола были поджаты, тяжелый взгляд не сходил с лица Браннока. Браннок ответил ему невозмутимой улыбкой и пожал плечами:

— Тебе не нужно клясться в вечной дружбе, командир, но как бы ты ни оценил мои слова, уверяю: я верен вам. То, что я видел в Белтреване, убеждает меня, что любой разумный человек должен противостоять тому, что надвигается. А ты знаешь, что я разумен.

Рикол готов был ответить, но тут вмешался Тепшен Лал.

— Он спас жизнь Кедрину.

Худощаво лицо в полном недоумении переметнулось на кьо.

— Из того, что слышал я, следует, что это твоя заслуга. Твои действия защитили принца от стрелы.

— Я не видел стрелявшего, — хмыкнул Тепшен, его обычно бесстрастные черты выразили чувство вины. — Если бы Браннок не крикнул, стрела поразила бы Кедрина в сердце.

Рикол переварил новости, поглаживая свежевыбритый подбородок, и снова кинул взгляд туда, где на стуле развалился Браннок с видом человека, который каждый день ходит на такие совещания. Начальник крепости прокашлялся и сказал:

— Прими мои извинения.