Гнев Безумного Бога - Раймонд Элиас Фейст Страница 35

Джим освоился в новой обстановке с такой легкостью, будто родился для этого. Он быстро обнаружил в себе талант к коммерции — и столь же быстро понял, что дела его двоюродного деда тесно переплетены с криминальным миром Крондора.

Сначала это была контрабанда. Затем — саботаж конкурентных поставок или «случайные» пожары на их складах. К двадцати годам Джим уже возглавлял доковую банду «Заводские парни» и собирал дань с купцов за «гарантированно безопасную» доставку товаров, каким-то образом минующих королевскую таможню.

Но год спустя четверо мужчин в черном вытащили его из дома среди ночи. Джим успел нейтрализовать двоих, прежде чем дубинка лишила его сознания. Очнулся он в подземелье княжеского дворца.

После холодной ночи и долгого дня к нему явился лорд Эрик фон Даркмур — бывший рыцарь-маршал Западного Края, а ныне отставной герцог Крондора. Выбор был прост: либо пожизненное заключение в сыром подземелье без окон, либо служба агентом принца Крондора.

Лорд Эрик дал ясно понять, что родство с герцогом Рилланона его не спасёт: его дедушка получит соболезнующее письмо о таинственном исчезновении внука, возможно, ставшего жертвой злого умысла.

Лишь через два года службы у Эрика Джим узнал, что вся эта схема была задумана его дедом, а двоюродный дед тоже был в курсе.

Но к тому времени Джим уже полностью погрузился в интриги и политику королевства, став агентом короны в самых тёмных переулках, на крышах и в сточных канавах городов Западного Края. Для всех он был либо Джеймсом Дашером Джеймисоном, сыном лорда Карлстоуна из Рилланона и внуком герцога, либо Джимом Дашером — Пересмешником, внешне разрозненной, но на деле прекрасно организованной криминальной организации города.

К двадцати семи годам, когда его приняли в Конклав, Джим уже был опытным вором, убийцей и королевским шпионом — лучшим полевым агентом короны и, пожалуй, самым опасным человеком в королевстве (не считая магов). Он мало заботился о своей репутации, в основном даже не подозревая о ней, но гордился тем, что делал свое дело на отлично.

Ведь в самые темные ночные часы, оставаясь наедине с собой, он понимал главное: он — праправнук Джимми Руки, легендарного вора из Пересмешников, уличного оборвыша, ставшего слугой принца Аруты, советником королей и принцев, а к концу жизни — самым влиятельным герцогом королевства.

Собственные амбиции Джима были менее ясны: герцогский титул его не прельщал — он слишком любил приключения, чтобы целыми днями просиживать во дворце на совещаниях. Его стихией были интриги, убийства, крадущиеся тени, момент, когда ты оказываешься быстрее противника, удачливее того, кто пытается тебя убить, умнее оппонента.

Он наслаждался постоянным чувством опасности и невероятным удовлетворением от успешно выполненной миссии. По ее окончании с радостью погружался в горячие ванны, чистые простыни, общество доступных женщин, вкусную еду и вино — но уже через несколько дней жаждал вернуться в переулки, бесшумно бежать по крышам или пробираться по сточным канавам, сжимая рукоять ножа в ожидании атаки, которая, он знал, ждет за следующим поворотом.

Но были моменты — вроде нынешнего, когда он сидел в одиночестве на холодном горном перевале, — когда Джим всерьёз считал себя безумцем.

«Ни один здравомыслящий человек не пожелал бы такой жизни», — пробормотал он себе под нос.

И всё же он знал — желал. Более того, нуждался в этом.

История про «Джимми Руку» была выдумана как прикрытие — способ сделать его связь с легендарным вором Крондора настолько невероятной, чтобы никто не заподозрил, что он действительно является праправнуком того самого герцога и, следовательно, выходцем из знати. Слишком много людей ещё помнили, что внук лорда Джеймса из Рилланона — потомок того самого вора, ставшего дворянином, лорда Джеймса из Крондора.

Нет, признавался себе Джим, он любил эту жизнь. Даже окровавленные руки. Потому что знал — служит чему-то большему, чем он сам. И был уверен: каждый, чью жизнь отнял, заслуживал этого.

Это осознание — что он часть чего-то важнее собственных прихотей — превратило безрассудные порывы, это самолюбование опасностью, во что-то полезное. Порой даже благородное. И в этом Джим обрёл баланс своей жизни.

Но затем всё изменилось, и он испытал новые, незнакомые чувства. Он встретил женщину.

Сидя сейчас на вершине в далёкой стране, ожидая рассвета, чтобы найти путь к кораблям в водах, кишащих акулами, — всё лишь для того, чтобы передать магам весть о существах из самых тёмных глубин ада и об эльфах, о которых никто никогда не слышал, — он мог думать только об одном: увидит ли он Мишель снова?

Солнце уже начало освещать восточное небо, и безликая масса тьмы внизу постепенно обретала очертания. Он отогнал мысли о новой любви и постоянное беспокойство о том, что забота о ком-то, возможно, худшая идея, которую он когда-либо рассматривал, и вгляделся в сумрак.

Сначала непроглядные тени сбивали его с толку, но вскоре он начал различать путь вниз. То, что он сначала принял за крошечный ручей от тающего снега или дождя, теперь казалось многообещающим. Он двинулся к нему.

Добравшись до истока небольшого оврага, он решил осторожно спускаться и мысленно вознёс молитву Бан-Ату, Богу Воров, который также считался покровителем злоключений.

«Если и было предприятие, достойное такого названия, то это именно оно», — подумал Джим Дашер.

* * *

К тому времени, когда он добрался до утёсов над условленным пляжем, уже наступал вечер. Оценивая крутой спуск, Джим снова задался вопросом — как городской паренёк вроде него вообще оказался в ситуации, когда приходится задумываться о спуске, способном напугать даже горного козла. Лёгкого пути внизу не было, хотя быстрый способ, конечно же, имелся — подумал он с горькой усмешкой.

Обойдя узкий выступ скалы, он не нашёл ничего полезного, затем оглянулся и мысленно проследил свой маршрут до вершины утёсов. Теперь ему предстояло потратить часы на подъём обратно к месту, где, возможно, был другой спуск — безо всякой гарантии, что он окажется подходящим. Скорее всего, ему снова придётся ночевать на склоне, а он уже изнывал от жажды и голода.

В памяти всплыл мошенник, которого он когда-то встретил в таверне Крондора — тот ждал корабля в Элариэль, что в Кеше. Торговец пытался всучить Джиму «волшебный плащ», якобы позволявший владельцу спрыгнуть с любой высоты и мягко приземлиться. Ловкая афера: если какой-нибудь дурак купит плащ и попробует им воспользоваться, то либо сразу разобьётся насмерть, либо окажется прикован к постели с переломами, а мошенник тем временем будет уже далеко, в Великом