Раймонд Фэйст - Предательство в Крондоре Страница 14

— У нас есть доказательство, — спокойно продолжал Локлир. — Но сначала я хотел бы найти кого-то, кто поможет нам, пока мы не истекли кровью.

— Брат Малкольм из храма Сильбана как раз сейчас в городе, в таверне Логана. Вам повезло — он приходит сюда всего раз в полгода. Он вам поможет.

— А где таверна Логана? — нетерпеливо спросил Оуин, так как Локлир уже терял сознание.

— Вниз по улице. Там вывеска в виде гнома.

Они дошли до указанного заведения, на котором действительно красовалось карикатурное изображение гнома. Внутри трапезничали несколько горожан, а священник в рясе ордена Сильбана занимался в углу больным ребенком. Рядом ждали двое рабочих — один с перевязанной рукой, а другой очень бледный и слабый на вид.

Закончив лечение мальчика, который тут же соскочил с коленей матери и помчался к двери, священник поднял голову.

— Ты умираешь? — спросил он, взглянув на Локлира.

— Надеюсь, нет, — пытаясь улыбнуться, ответил сквайр.

— Хорошо, потому что эти ребята были первыми, и я попрошу их подождать, только если ты уже при смерти.

Собравшись с последними силами, Локлир проговорил:

— Постараюсь сообщить вам, как только почувствую, что вот-вот умру.

Терпение Гората лопнуло. Он встал перед священником.

— Ты займешься моим товарищем прямо сейчас. Другие могут подождать. — Негодующий темный эльф навис над невысоким жрецом. Выражение его лица и тон не оставляли ни малейшей возможности для спора. Священник еще раз взглянул на Локлира и кивнул:

— Ну хорошо, если вы считаете, что это срочно. Положите его на тот стол.

Горат и Оуин практически подтащили Локлира к столу и уложили.

— Кто делал перевязку? — спросил священник.

— Я, — ответил Оуин.

— Неплохо, — одобрительно кивнул священник. — Самое главное, что он жив. Сохрани нас Сильбан! — воскликнул он, после того как снял с Локлира тунику и повязки. — Твоих трех ран хватило бы, чтобы свалить и более крепкого человека.

Он посыпал раны порошком, и Локлир застонал от боли. Затем жрец закрыл глаза и начал читать молитву. Оуин почувствовал, как магическая сила заполнила комнату и волосы на затылке зашевелились. Он редко встречался с церковной магией, и она всегда казалась ему загадочной и сложной.

Слабое свечение, исходящее от рук священника, окутало тело Локлира, и Оуин заметил, что, пока брат Малкольм читает свои молитвы, раны начинают меняться. Они не исчезли, но уже не выглядели свежими и страшными. Когда священник наконец остановился, они вообще затянулись и выглядели просто царапинами. Малкольм побледнел и выглядел усталым.

— Это все, что я могу сейчас сделать, — сказал он. — Сон и еда довершат лечение, — он посмотрел на Оуина и Гората. — Вы тоже ранены?

— Да, — ответил Горат. — Но мы можем подождать, пока ты займешься теми двумя, что пришли раньше.

— Хорошо, — кивнул Малкольм. — Твои манеры оставляют желать лучшего, моррел, — сказал он, проходя мимо Гората, — но инстинкты у тебя отличные. Через час он умер бы от потери крови.

Горат никак не отреагировал на то, что его узнали, он спокойно сел рядом с Оуином и закрыл глаза. Закончив с обоими фермерами — у одного был раздроблен палец в результате неудачного удара молотком, а другой страдал от сильной лихорадки, — Малкольм повернулся к ожидающим:

— Кто следующий?

Горат указал на Оуина, и юный чародей подсел к священнику. Он с интересом наблюдал, как жрец быстро очистил и перебинтовал его раны. Они мало говорили, так как у Оуина почти не осталось сил. Заняв его место возле священника, Горат поинтересовался:

— Ты меня узнал, почему же не позвал городскую стражу?

— Ты путешествуешь с людьми, которые не похожи на изменников, — пожал плечами священник, осматривая раны Гората. — Ты здесь не для того, чтобы жечь и убивать, так что я пришел к выводу, что у тебя мирная миссия.

— А с чего ты взял, что у меня вообще есть какая-то миссия? — осведомился Горат.

— А зачем еще ты бы появился в мире людей? — задал риторический вопрос Малкольм. — Ни разу не встречал моррелов, которые путешествовали бы ради удовольствия.

Горат только хмыкнул в ответ на это замечание.

Малкольм быстро закончил обработку его ран и заметил:

— Ты должен был быть вторым, твоя рана более опасна, чем у твоего друга. Но жить будешь. — Он вымыл руки и вытер их полотенцем. — Моя задача помогать и исцелять, но по традиции исцеленные должны сделать пожертвование.

Горат взглянул на Локлира, который уже не лежал на столе, а сидел и с интересом разглядывал обстановку.

— Святой брат, — откликнулся сквайр, — боюсь, что могу лишь частично возместить тебе наш долг, но если ты в ближайшее время окажешься в Крондоре, найди меня, и я отплачу тебе сполна.

Локлир прикинул, сколько им понадобится денег, чтобы заплатить за ночлег и еду, и протянул жрецу золотой соверен и две серебряные монеты.

— Это все, что мы можем сейчас дать.

— Подойдет, — сказал священник. — Где я смогу найти тебя в Крондоре?

— Во дворце. Я служу принцу. Сквайр Локлир.

— Тогда я навещу тебя, когда в следующий раз попаду в Крондор, молодой сквайр, и ты со мной рассчитаешься. — Взглянув на перевязанные раны Локлира, жрец добавил: — Побереги себя день-другой. Завтра ты уже будешь чувствовать себя лучше. Постарайся избежать новых ранений в ближайшее время, и тогда к концу недели будешь как новенький. А теперь я должен отдохнуть: сегодня я занимался лечением больше, чем обычно за неделю.

Малкольм ушел, а Локлир поплелся к бару, где хозяин таверны вытирал стойку.

— Добро пожаловать в «Пыльный гном», друзья, — сказал дородный человек. — Чем могу помочь?

— Нам нужны обед и комната, — ответил Локлир.

Они вернулись к столу, и вскоре хозяин принес большое блюдо с холодным мясом, свежеиспеченным хлебом, сыром и фруктами.

— Вечером будет горячее, но сейчас я могу предложить только холодные закуски, — извинился он.

Оуин и Горат уже набили рты, а Локлир ответил:

— Ничего, годится. Еще эль, пожалуйста.

— Минутку.

Хозяин вернулся с элем, и Оуин поинтересовался у него:

— Сэр, а почему это ваша таверна так называется?

— «Пыльный гном»?

— Да.

— Ну, если честно, рассказывать особенно нечего. Предыдущий владелец этого заведения — человек по имени Страбл — назвал его «Веселый гном». Не знаю почему. И вывеска была очень яркой. Но он ни разу ее не подкрашивал, и к тому моменту, когда я купил таверну, вывеска совершенно выцвела. Завсегдатаи стали называть ее «Пыльный гном», так что я просто решил оставить все, как есть. К тому же сэкономил на покраске.