Этой ночью я сгораю - Кэтрин Дж. Адамс Страница 26

От ее приказного тона во мне вспыхнул гнев.

– Гореть в одиночку? Ты не представляешь, чего требуешь. Мне нужна помощь, но никто не пойдет против Терновой королевы.

– Ты уже пошла, Пенни. Посмотри вокруг повнимательнее. Ты слишком долго скрывалась. Нам нужно вернуть твою сестру.

Прядильщица откинулась назад, словно моя компания ее утомила. Бледные волосы ниспадали на талию. Один завиток выбился на лицо и зацепился за густые ресницы. Я чувствовала себя ужасно из-за того, что огрызнулась на нее.

Она казалась такой молодой и уязвимой… Хотя это может быть частью созданного ею образа. Прядильщица – порождение Смотрителя. Но если бы не она, я бы ни за что не сгорела прошлым вечером. Она дала Элле надежду. Возможно, эта девушка с полуночью в глазах на нашей стороне. Может, она так же сильно нуждается в ком-нибудь близком, как и я. Раньше у меня не было друзей не из Тернового ковена.

– Я попробую. Но если меня поймают…

– Завтра, – сказала Прядильщица, скривив лицо в ироничной улыбке. В ее темном как смоль взгляде отражалась печаль. – Вернись ко мне завтра. Я пошлю за тобой.

Я сглотнула, тщательно подбирая слова для ответа.

– Ты привлекаешь ко мне внимание. Если я буду выделяться, ходить по Смерти станет невозможно.

В ответ она сказала нараспев, будто читала стихотворение:

– Вместе мы сила. Разделимся – падем. Раньше мы были сильными, Пенни. Он разделил всех нас.

Прядильщица посмотрела на свои запястья в широких золотых наручниках. Ее чары подчинялись им точно так же, как Золоченых контролировали их полумаски. Не так жестоко, но не менее действенно. Одну ведьму подчинить легче, чем легион.

– Меня звали Алиса. Смотритель отобрал мое имя. Не дай ему забрать твое. Береги его, Пенни.

Она закрыла глаза. Черные ресницы опустились на щеки и больше не распахнулись. Казалось, что она заснула, но ее пальцы по-прежнему танцевали, а ткацкий станок продолжал трещать, пока шелк переплетал мои мечты в кошмары.

– До свидания, Алиса.

Я тихо постучала в дверь, чтобы стражники выпустили меня, и услышала довольный прощальный вздох.

Я собиралась пойти туда снова этим же вечером. Но как? В Палату Пламени и Дыма больше не попасть. Пока я ела блины, до меня донесся невнятный разговор о том, что бабушка наложила на дверь в зал запечатывающие чары. Никому из терновых ведьм не было разрешено ходить в дозор, пока Элла не вернется либо пока свет в ее кристалле не погаснет. У нее будет еще день-два, чтобы уйти за Предел, как это было с Хейли. Если же она не уйдет сама, изгонять ее отправится поисковый отряд Золоченых, а устранять повреждения – одна из терновых ведьм. Утрата Хейли стала для меня незаживающей раной. До сих пор было больно даже думать о ней. Мне страшно ее не хватало.

Завесу необходимо защитить любой ценой, но я не могу допустить, чтобы этой ценой стала Элла.

Я приведу ее обратно. Осталось только придумать способ сгореть.

Глава 9

После обеда обязанности в библиотеке стали моим благословением и проклятием. Если бы меня все-таки допустили к дозору по Смерти, весь оставшийся день мне предстоял строгий постельный режим. И теперь я начинаю понимать почему. В глаза будто попал песок, и за десять минут я трижды сдерживала зевоту. Дрожащими пальцами я устало складывала в тележку книги, которые надо было вернуть на третий этаж.

Серебряные колеса тележки зацепились за шаткий подъемник. Я чертыхнулась себе под нос и посильнее толкнула тележку бедром. Она с грохотом опрокинулась в зарешеченную кабину, и по полу рассыпались книги с распахнутыми кожаными переплетами и смятыми страницами. Глаза защипало от слез. Я присела и попыталась сгладить урон, аккуратно перекладывая книги и морщась при виде уголков, загнутых из-за моего нетерпения.

Дверь в виде гармошки из сплетений металла скользнула и бесшумно вернулась на место. Она не издала ни звука, даже когда я подергала ее, заперев снаружи. Десять кнопок расположились вдоль стенки. Цифры были отмечены потертой серебряной краской. Я нажала кнопку третьего этажа. От цифры «3» осталась только половинка в виде перевернутой буквы «С».

Вдруг к моему локтю прикоснулась легкая рука. Мисс Элсвезер сверкнула мне улыбкой.

– Тебе не повредит чашечка чая.

– Некогда. Я только что отправила тележку на третий этаж.

Она похлопала по плечу младшего библиотекаря, незнакомого мне темноволосого мальчика. Он испугался. Его глаза наполнились страхом, а скулы с ложбинками словно стали еще острее. Интересно, откуда он? Я не стала спрашивать. Иногда лучше ничего не знать.

Мисс Элсвезер что-то ему сказала так тихо, чтобы я ничего не расслышала, и он убежал вверх по лестнице.

– Он займется книгами. За пять минут работа никуда не убежит.

Большую часть двери кабинета мисс Элсвезер занимали две панели из матового стекла. Их разделяла табличка с напечатанной на ней надписью «Наблюдатель за исследованиями литературы». В кабинете чайник на дровяной горелке издавал тонкий свист. Пар валил в полуоткрытое окно.

Она махнула рукой, указывая мне на золотое кресло с жесткой спинкой, которое знавало лучшие времена еще в прошлом веке, и принялась наливать воду в заварочный чайник из белого фарфора.

– Итак, – начала она, сунув мне в руку блюдце. – Ты из-за визита к Прядильщице выглядишь так, будто Смерть тебя разжевала и выплюнула? Или дело в чем-то еще, Пенни?

Чай выплеснулся в блюдце. От удивления я села прямо.

– Просто я не выспалась.

Она приподняла бровь.

– Помощь рядом, но тебе самой решать, просить ли о ней.

– Я… Спасибо?

Я старалась не показывать своего замешательства. Мне всегда нравилась мисс Элсвезер, но я внезапно поняла, что не знаю, стоит ли ей доверять.

– Элла была ценным активом для библиотеки.

Я сделала глоток чая, и он обжег мне горло до самого желудка. Меня взбесило, что она говорила так, будто Элла пропала навсегда. Даже у матери пропала надежда. Но Элла по-прежнему была привязана к своему кристаллу – это я проверила за завтраком, а потом еще и в обед. Линия жизни Эллы потускнела и истончилась, но никуда не делась.

Мне нужна помощь, и мисс Элсвезер никогда меня не подводила. Я сделала вдох, подумала еще немного, а затем сказала:

– Я нашла ее.

Мисс Элсвезер пристально посмотрела на меня поверх своих очков-половинок. Казалось, она ничуть не удивлена.

– Ты туда ходила.

Я уставилась на свой чай.

– И мне нужно пойти еще раз, но из-за бабушки теперь это невозможно.