Повелитель стихий - Алекс Рудин Страница 25

Он сердито сжал губы.

— Я для императора столько лет готовил, а они меня в преступники записали. В отравители.

— Следователь должен был проверить все версии, — примирительно улыбнулся я. — Скажите-ка лучше вот что. Этот человек сидел за столиком один?

— Нет, — покачав головой припомнил Иевлин. — С ним еще парнишка был, совсем молодой. Сидел напротив, и они о чем-то разговаривали.

— Можете описать этого парнишку? — заинтересовался я.

— Говорю же, молодой совсем. В кепке с козырьком. Глаза темные, а лицо такое… На девчонку немного похож.

— Так может это и была девушка? — предположил я.

— Да нет, — покачал головой повар. — Парнишка это был. Говорю же, в кепке.

— Понятно, — усмехнулся я. — В любом случае, это очень упрощает дело. Скоро пострадавший придет в себя и сам расскажет нам, что это был за парнишка.

— А мне что делать, Александр Васильевич? — угрюмо спросил Ирлин. — Обложили, как медведя в берлоге. Здесь у меня второй выход есть. Я туда сунулся, а там городовые.

— Думаю, вам лучше всего поехать с господином Прудниковым в полицейский участок, — честно сказал я. — Расскажите следователю, как все случилось. Имейте в виду, скорее всего, он вас задержит. Возможно, вам даже придётся переночевать в камере. Но вы не беспокойтесь, я займусь этим делом и очень скоро докажу, что вы ни в чём не виноваты.

— Может, я здесь пока отсижусь? — с надеждой спросил повар.

— Полицейские от вас всё равно не отстанут, — покачал я головой. — Не стоит осложнять дело.

Глава 10

Степан Богданович Прудников допрашивал Иевлина прямо в зале трактира. Он сделал это по моей просьбе — я уговорил Прудникова не задерживать Иевлина.

Полицейский следователь сидел за столом. Сухим официальным тоном он задавал вопросы, а затем аккуратно заносил ответы повара в протокол.

Голубцов вольготно развалился на стуле, покачивая ногой. Своим поведением этот человек вызывал во мне острую неприязнь.

Бывший императорский повар, неуклюже сгорбившись, стоял перед ними и отвечал на вопросы Прудникова.

Его рассказ я уже слышал и сейчас чувствовал, что мы напрасно теряем время. Но делать было нечего. Иван Горчаков все еще не прислал мне зов, а значит, отравленного пока не удалось привести в сознание.

Да и Прудникову необходимо было заполнить протокол. Бюрократическая волокита, но без нее не обойтись.

Наконец, Степан Богданович закончил допрос и сухо бросил городовым:

— Отвезите господина Иевлина в полицейский участок.

С досадой покачав головой, я подошел к ним. Бывший императорский повар умоляюще смотрел на меня. Я кивнул, чтобы подбодрить его, и заговорил с Прудниковым:

— Степан Богданович, вы и сами видите, что дело ясное. Снотворное пострадавшему наверняка подсыпал тот самый парнишка, который сидел с ним за столиком. Я уверен, что они были знакомы. Нужно немного подождать, и мы узнаем его имя, а возможно, и адрес. Господин Иевлин вряд ли расскажет вам что-то новое. Ни к чему держать его в камере полицейского участка.

Прудников посмотрел на меня и быстро отвел взгляд в сторону. Я понял, что он в затруднении. Степан Богданович привык вести расследование по-своему, но и ссориться со мной ему не хотелось.

— Дело может оказаться не таким простым, Александр Васильевич, — наконец сказал он. — Я хочу предусмотреть любой неожиданный поворот. Если что-то пойдет не так, отвечать перед полицмейстером придется мне.

Я отлично понял его намек. Прудников имел полное право арестовать Ивлина и держать в участке до тех пор, пока все обстоятельства не прояснятся. И сейчас Степан Богданович намекал, что он готов пойти мне навстречу, но не просто так. Ему было нужно мое содействие.

А почему бы и нет? Сейчас наши интересы совпадают.

— Вы опытный следователь, Степан Богданович, — улыбнулся я. — А я, со своей стороны, окажу вам полное содействие, и господин Ивлин, разумеется, тоже. Бежать ему некуда — не бросит же он свой трактир.

— Не брошу, — хриплым голосом подтвердил Ивлин.

— Скоро пострадавший придет в себя, — добавил я. — Целитель обещал прислать мне зов, как только это случится. Мы с вами вместе допросим его и узнаем имя настоящего подозреваемого.

Прудников довольно кивнул:

— Ну что ж, рассказ господина Иевлина выглядит правдивым. Пожалуй, у меня и в самом деле нет оснований его задерживать. А вот трактир пока придется закрыть. Все-таки, это место преступления.

На красном лице Иевлина досада смешалась с облегчением.

— Закрою, — ворчливо согласился он, — да мне после этого отравления и готовить расхотелось.

Но тут в разговор вмешался Голубцов. Недовольно нахмурившись, он наклонился к Прудникову:

— Степан Богданович, я уверен, что вы делаете ошибку. Вы слишком прислушиваетесь к мнению господина Тайновидца. А что, если повар нам соврал? Сам подсыпал снотворное пострадавшему, а теперь приплетает к делу какого-то мальчишку, которого никто, кроме него, не видел.

Заметив, что на лице Прудникова промелькнуло сомнение, Голубцов повернулся ко мне:

— Скажите, ваше сиятельство, а вы-то почему так интересуетесь этим делом? Примчались сюда по зову господина Ивлина, защищаете его. Такое поведение наводит на определенные мысли.

Как и все наглецы, Голубцов тонко чувствовал грань, которую лучше не переходить, и сейчас балансировал в опасной близости от нее.

— Мне нет дела до ваших мыслей, господин Голубцов, — резко сказал я. — Господин Иевлин — мой друг. Он прислал мне зов и попросил помощи. Естественно, что я поспешил сюда. Но обсуждать это с вами я не намерен.

Голубцов снова откинулся на спинку стула, насмешливо улыбаясь. Мой резкий ответ он воспринял как свою победу.

Но допускать это я не собирался.

— Извольте встать, когда разговариваете с графом, — прищурился я.

В моём голосе отчётливо зазвенел металл, и Голубцов это услышал. Нехотя поднявшись со стула, он процедил:

— Вообще-то я на службе, господин Тайновидец.

— Это не даёт вам права хамить, — окончательно добил я его.

Криво усмехнувшись, Голубцов снова повернулся к Прудникову:

— Не совершите ошибки, Степан Богданович! Как любит говорить мой дядя, действовать надо строго по закону.

При этих словах Прудников испуганно вздрогнул.

— И кто же ваш дядя? — поинтересовался я.

— Главный полицмейстер столицы, — победоносно ответил Голубцов.

Прудников растерянно посмотрел на меня. Кажется, в этот момент он искренне проклинал и Голубцова, и отравителя, и повара