Тайны кофейни в Киото. Том 2 - Такума Окадзаки Страница 18

– Хорошо бы, чтобы все получилось…

– Все должно получиться. Под конец она уже так здорово готовила, – сказала Мисора, а Мокава в своем привычном беспечном тоне продолжил:

– Обязательно. Это же я ее нашел, она точно не оплошает. Не стоит беспокоиться. А ты, Михоси, сосредоточься на работе!

Уж кто бы говорил, подумал я, и в этот момент дверь кофейни открылась.

Массивная дверь распахнулась с такой силой, будто ее кто-то выбил плечом, а дверной колокольчик зазвенел громко, как настоящий набат.

– Хана-тян! – прошептала бариста, то ли обращаясь к девочке, то ли просто бормоча под нос.

За широко распахнутой дверью стояла Хана, с каждым вздохом поднимая плечи. Казалось, что слезы, стоявшие в ее глазах, прольются потоком, как только она переступит порог «Талейрана».

– Что, что случилось? – поспешно подскочил к ней Мокава. Подхватив ее за талию, он помог ей дойти до Михоси. Видимо, по дороге она сдерживала слезы, но, увидев перед собой Михоси, больше не могла терпеть.

– Сэнсэй, простите меня. Я столько практиковалась, но у меня ничего не вышло на выступлении.

Услышав извинения, которые слабым голосом произнесла Хана, Михоси, не понимая ситуации, заволновалась:

– Ничего не вышло? Что случилось?

Словно пытаясь побыстрее избавиться от слез, Хана плотно закрыла, а потом вновь открыла глаза. А затем, будто вместе с латте-артом она изучила и искусство вызывать гневный ураган, девочка с яростью и обидой сказала:

– Кто-то испортил мой кофе. Идеальный латте-арт в виде сердечка, стоило мне отвернуться на секунду, был безжалостно испорчен!

4

– Объясни как следует, что случилось! – попросила Михоси, пытаясь успокоить девочку.

– У меня есть видео выступления. Наверное, быстрее просто его посмотреть, – ответила Хана, вытирая слезы, а затем вытащила из школьной сумки видеокамеру, которую использовали в кулинарном кружке.

Мы вчетвером – я, Михоси, Мисора и Мокава, – сев поближе друг к другу, уставились на экран камеры размером меньше смартфона.

Хана нажала на кнопку воспроизведения, и на экране появилось помещение, похожее на школьную кухню. В центре стоял большой стол из нержавеющей стали, за которым девушка в школьной форме и фартуке засыпала зелень в кухонный комбайн. На плите слева из кастрюли, стоявшей на огне, торчала паста, постепенно опускавшаяся в воду. Плиту снимали крупным планом, и, кроме девушки, которая занималась готовкой, можно было увидеть три затылка других учеников в нижней части экрана. Даже если они сидели на стульях в метре от стола, то оказывались слишком низко – возможно, весь кухонный островок находился на возвышении, как кафедра в университете. Оператор, вероятно, стоял – точка съемки находилась примерно на уровне глаз взрослого мужчины среднего роста. Судя по четкости изображения, видеокамера, наверное, была установлена на штативе.

– Как тихо. Это все, кто у вас занимается?

Хана отрицательно покачала головой в ответ на вопрос Мисоры.

– Всего девять участников. Потому что в последнем, двенадцатом классе старшей школы уже не ходят на наши занятия. Виден только первый ряд. Если бы они начали болтать, то помешали бы выступающим, поэтому наблюдали молча.

– А руководитель кружка тоже там?

Хана опять покачала головой.

– Формально у нас есть руководитель, но она ведет несколько секций, поэтому присутствует она или нет – разница невелика. У нас ведь маленький кружок. Зато нам никто не делает лишних замечаний, поэтому ученики могут проявить самостоятельность и заниматься свободно.

Девушка действовала четко, как и положено ученице кулинарного кружка, быстро приготовила соус, используя измельченную в кухонном комбайне зелень, смешала с пастой и выложила на тарелку. Затем, облегченно вздохнув, она слегка приподняла тарелку, чтобы показать ее собравшимся, и с улыбкой сказала:

– Готово. Фетучини по-генуэзски!

Публика тепло поприветствовала ее аплодисментами, после чего раздался голос ведущей:

– Теперь мы начинаем дегустацию!

Раздался скрип, и три человека, сидевшие в первом ряду, встали со своих стульев и подошли к столу. Они по очереди пробовали блюдо и рассказывали о своих впечатлениях.

– Времени совсем мало, и невозможно приготовить ее для всех участников, поэтому три человека, закончившие перед этим свои демонстрации, дегустируют блюдо как представители нашего кружка.

Объяснение Ханы показалось мне логичным. Вот почему она сказала, что хочет научиться трем видам латте-арта.

Хана продолжила свой рассказ, стоя за нами:

– Как правило, все готовят что-то простое типа пасты. Мне хотелось сделать что-то такое, что вряд ли кто-нибудь сможет повторить.

Я краем глаза заметил, как Михоси украдкой бросила взгляд на Хану. На видео пока не происходило ничего необычного. Я пока не понимал, следует ли внимательно следить за записью или еще слишком рано.

– На этом мое выступление завершено, – сказала девушка на экране, после чего поклонилась и стала убирать посуду и неиспользованные продукты. В этот же момент на экране появилась Хана с оборудованием в руках. В составе группы дегустаторов произошли изменения, все начали пересаживаться, и в классе стало шумно. Девушка, только что готовившая пасту, села в центр группы дегустаторов, а когда Хана все подготовила, на кухне вновь воцарилась тишина.

– Сегодня я покажу вам латте-арт. Латте-арт – это техника приготовления напитка из эспрессо и молока…

В видео Хана рассказывала о шагах приготовления напитка, демонстрируя их публике, начиная с помола кофейных зерен. Судя по виду, она была немного напряжена, но слова лились бойко и без запинок, а движения были плавными. Впечатленный ее выступлением, я заметил:

– Отличная работа!

– Хана ведь репетировала и саму речь, – подтвердила Михоси с серьезным видом, не отрывая глаз от экрана.

– Хоть и знаешь, что все уже позади, а все равно как-то нервничаешь, когда смотришь, – добавил Мокава, и на его лице не было пренебрежительного выражения, которое я часто замечал.

Хана приготовила эспрессо, налила вспененное молоко в чашку. Из-за положения камеры не было видно, что внутри чашки, но, судя по движению рук, она рисовала на кофе лист.

– Пока я была максимально сосредоточена, я хотела сделать самый сложный дизайн – лист.

Наверное, просматривая собственное видео, она чувствовала смущение и желание оправдаться, хотя не сделала ничего, за что ей нужно было бы оправдываться.

Между тем выступление продолжалось. Хана отвела молочник от чашки, удовлетворенно улыбнулась и поставила чашку на стол. Повторив еще раз тот же процесс, она сделала кофе с сердечком и поставила рядом с предыдущей чашкой. На третью чашку она налила взбитое до высокой пены молоко, и, когда пенка мягко легла на кофе, Хана вдруг оглянулась по сторонам.

– Что случилось? – спросила Михоси.

– Я не нашла бамбуковой шпажки, которой собиралась делать рисунок. Рядом с большим столом еще стоял небольшой столик, который не попал в кадр, и на нем лежали посуда и продукты. Но там были и вещи остальных участников. Я была уверена, что принесла шпажку для рисования, но, возможно, от волнения не увидела ее сразу.

На экране Хана поставила чашку, на которой собиралась нарисовать кошку, рядом с чашкой с сердечком и исчезла. Глядя на неподвижное изображение, Михоси, ни к кому конкретно не обращаясь, сказала:

– Не видно, что внутри чашки.

– Да. Если бы было видно, можно было бы понять, что произошло, – подтвердила Хана, сжимая зубы от обиды.

Не прошло и минуты, как Хана вернулась за стол. В правой руке она держала бамбуковую шпажку, на лице появилось облегчение. Еще и поэтому перемена в выражении лица, когда она взяла в руки среднюю чашку, показалась такой разительной.

– В этот момент сердечко было уже испорчено.

Хана, заглянув в чашку, переменилась в лице и со злостью посмотрела на девушку, сидевшую в центре команды дегустаторов. Затем она обошла стол и обратилась к ней:

– Ёко! Ты что-то сделала с моим латте-артом!

Девушка быстро встала и ответила:

– Нет, я ничего не делала!

– Тогда почему аккуратное сердечко из молока теперь испорчено?

– Откуда мне знать! Ты просто хочешь обвинить других в своих неудачах! Я даже не видела, все ли было сделано правильно во время процесса.

– Какая еще неудача?! Ты мне просто позавидовала. Ведь приготовить пасту каждый может. А у меня получилось гораздо лучше того эспрессо, что ты когда-то готовила.

– Кто это еще завидует? Плагиатишь то, что делают другие. Наверное, все еще не может забыть Коянэ?

– Коянэ-кун совсем ни при чем!

Хана толкнула Ёко, та толкнула ее в ответ. Когда