Доктор для следователя - Алиса Север Страница 17

— В морг, — отрезал он. — Вы так уверенно рассуждали о следах уколов. Посмотрим, как вы справитесь с реальным телом. Может быть, это наконец заставит вас прекратить строить из себя эксперта.

Спорить было бессмысленно. Через десять минут я сидела в роскошной самодвижущейся повозке с затемненными стеклами. Гладкий черный корпус отражал городские огни, а внутри пахло дорогой кожей и озоном. Повозка двигалась практически бесшумно, лишь легкий гул исходил от артефактного двигателя под полом.

Кален сидел напротив, его длинные пальцы были сложены на коленях. Он не смотрел на меня, его взгляд был устремлен в окно, но я чувствовала его полное внимание. Мы проезжали по широким проспектам Стальграда, где ажурные мосты смыкались над головами, а в небе мелькали силуэты летательных аппаратов. Затем повернули в более темный, промышленный район, где давили грубые каменные здания и слышался гул машинных цехов.

— Вы никогда не были в городском морге? — нарушил он молчание, все еще глядя в окно.

— Нет, — честно ответила я. — В моей практике обычно не было необходимости.

— А теперь есть, — он повернул голову, и его бледные глаза встретились с моими. — Посмотрим, не испортит ли вам вид трупа аппетит к теоретизированию.

Повозка плавно остановилась перед массивным зданием из темного гранита без окон. Кален вышел первым, не оборачиваясь. Мне пришлось поспешить за ним.

Морг встретил нас стерильным холодом и резким запахом антисептиков, смешанных с озоном магических консервантов. Нас провели в пустое помещение с мраморными плитами. На одной из них лежало тело, накрытое простыней.

— Лианна аль-Терран, — коротко представил Кален, откидывая ткань.

Передо мной лежала молодая девушка с бледной, словно фарфоровой, кожей. Ее светлые волосы были аккуратно расправлены, а на шее, чуть ниже левого уха, виднелся тот самый аккуратный прокол. Я заставила себя сделать шаг ближе, отбросив эмоции. Включился профессиональный взгляд.

— Да, — тихо сказала я. — Тот же почерк. Игла очень острая, медицинская или алхимическая. Введена под тем же углом. — Я внимательнее всмотрелась в ее черты. Прямой нос, высокие скулы, определенный разрез глаз... И тут меня осенило. — Следователь... она... она похожа.

Кален нахмурился.

— На кого?

— На ту девушку. На Аннели. Ту, что нашли у трактира. Та же светлая кожа, светлые волосы, аристократические черты. Они не близнецы, но тип лица... очень схож.

Он резко приблизился и пристально посмотрел на лицо покойной, затем на меня.

— Вы уверены?

— Вполне, — я почувствовала, как по спине пробежали мурашки. — Он выбирает их по внешности. У него есть тип.

Кален замер, его лицо стало каменным. В ледяном воздухе морга повисло тяжелое молчание, нарушаемое лишь тихим гудением магии в стенах.

— Это меняет дело, — наконец произнес он, и в его голосе не было ни капли прежней снисходительности. — Это... систематический отбор.

Он накрыл тело простыней и резко повернулся к выходу.

— Возвращаемся. У нас появилось новое направление для расследования.

По дороге назад он молчал, уставившись в одну точку. Высокомерный маг исчез, его место занял холодный, сконцентрированный следователь. И впервые за все время я почувствовала, что мы, возможно, стали на шаг ближе к истине. Пусть и самой мрачной.

Глава 25

Тишина длилась три дня. Три дня, в течение которых я пыталась вести обычную жизнь в своих четырех стенах, но тревога медленно подтачивала меня, как кислота. Утром четвертого дня привычную рутину нарушил не просто стук, а резкий, настойчивый удар в дверь.

На пороге стоял Кален ван Моррет. Его лицо было бледнее обычного, а в глазах горел холодный, яростный огонь. От него исходило почти осязаемое напряжение.

— Труннодини. Сейчас же со мной, — его голос был жестким, без прежней снисходительности. Это был приказ, не терпящий возражений.

— Что случилось? — спросила я, набрасывая плащ.

— Еще одна, — он коротко бросил, уже спускаясь по лестнице. — Нашли полчаса назад. Я хочу, чтобы вы взглянули на тело до того, как его тронут.

На этот раз нас ждала не роскошная карета, а быстроходный служебный экипаж. Мы мчались по утренним улицам, нарушая магическое движение. Кален молчал, сжимая и разжимая пальцы. Я видела в нем не высокомерного мага, а следователя, столкнувшегося с вызовом, который бросали его компетенции.

Мы прибыли в тихий, респектабельный район, к дому из светлого камня, уже оцепленному стражей. Кален, не теряя ни секунды, провел меня внутрь, минуя толпу слуг с перепуганными лицами.

Девушка лежала в небольшой гостиной на ковре, рядом с опрокинутым креслом для вышивания. Светлые волосы растрепались, тонкие пальцы сжимали обрывок кружева. И снова — аккуратный прокол ниже левого уха.

Но не это привлекло мое внимание в первую очередь.

— Поза… — тихо прошептала я, опускаясь на колени рядом с телом, не обращая внимания на предостерегающий взгляд местного лекаря. – В какой позе нашли последнюю жертву?

– Какое это имеет значение? – недовольно произнес мужчина, но затем нехотя пояснил, – девушку нашли на боку, как будто она прилегла…

— Ясно. Она упала навзничь, — указала я. — Та, что у трактира… ее аккуратно уложили. А эта… — я обвела рукой окружающее пространство, — …она упала. Резко. Судорожно. Смотрите — рука застыла в попытке схватиться за горло, глаза широко раскрыты. Смерть была мгновенной, но… иной.

Я осторожно прикоснулась к ее запястью, оценивая степень окоченения.

— И она еще совсем теплая. Это произошло совсем недавно. Возможно, всего час назад.

Кален замер, его взгляд метался от тела ко мне и обратно.

— Иной? Что это значит?

— Значит, что яд, возможно, был другой, — поднялась я, встречая его взгляд. — Или доза была больше. Или… он торопился. Возможно, его спугнули. Или он был в ярости. Это не был хладнокровный, выверенный укол. Это было нечто более… стремительное. Агрессивное.

В воздухе повисла тяжелая пауза. Лекарь и стражи смотрели на меня с нескрываемым изумлением. Кален же смотрел так, будто видел меня впервые.

— Вы уверены? — его вопрос прозвучал не как проверка, а как потребность в подтверждении.

— Насколько вообще можно быть уверенной в чем-либо, глядя на смерть, — парировала я. — Но да. Поза говорит сама за себя. Он изменил свой почерк. Или…