Только об этом не пишите! - Sally KS Страница 14

Должник, круглолицый неприятный мужик в дорогих спортивных штанах, но с голым торсом, поначалу заявил, что журналистов в квартиру не пустит. Но когда Лава мягко и даже приветливо попросила рассказать, чем плоха его жена, вдруг посторонился. Лава тут же проскользнула внутрь вслед за приставами. Алиментщик достал заранее приготовленные деньги и начал рассказывать:

— Я всегда был человек добрый, отзывчивый… Парень, не ходи дальше, у меня и так столпотворение, — это Стасу, который остался стоять в прихожей, но видел, как пристав села за кухонный стол заполнять бумаги, а Лава скромно встала в уголке. — Вот деньги, можете пересчитать, всё до копейки, — это уже Светлане. — Встретил эту курицу… Забитая, тупая, из какой-то деревни, и мне ее жалко стало… Думал, пусть у меня поживет немного — будет кому еду готовить и в квартире прибираться. А она хитрая оказалась, взяла и забеременела…

— А почему вы не выбрали более достойную девушку? — невозмутимо интересовалась Лава. Поразительно, но на ее лице явственно читалась симпатия к собеседнику! Словно они беседуют о поэзии Серебряного века и читают друг другу любимые стихи.

— Достойные только кажутся такими, — охотно ответил мужик. — А на деле у всех запросы… Все феминистки стали — по дому помогай, с ребенком помогай… Я решил: пусть будет бесприданница, но без запросов. Если что не по мне — голая пришла, голая уйдет.

— То есть она вообще не вкладывалась в совместное хозяйство?

— Нет, конечно! Что ей было вкладывать? Работа копеечная.

— И по дому она ничего не делала?

— Делала, конечно, — удивился должник. — Всю женскую работу, как положено. Я сразу сказал: чтобы было чисто, наготовлено, поглажено, постирано. Увижу на унитазе хоть пылинку — носом натычу… А в койке чтоб…

— Павел Сергеевич, можно без пошлостей? — перебила пристав Светлана. У нее, в отличие от Лавы, никакой симпатии на лице не читалось.

— Может, журналистам интересно! — возмутился он. — Я в своем доме могу говорить что хочу!

— Мы в газетных публикациях темы половых отношений обычно не затрагиваем, чтобы нас не оштрафовали, — мягко сказала Лава. — Сейчас с таким контентом очень строго.

— Так вы про это писать собрались, что ли⁈ — вскочил хозяин.

— А вы для чего это рассказываете? Я же представилась…

— Да просто для понимания! Идите-ка отсюда!

— Павел Сергеевич, я напоминаю вам об ответственности за уклонение от уплаты алиментов на несовершеннолетнего ребенка, — мрачно сказала пристав. — Вот здесь подпишите, что вы предупреждены.

— Предупрежден, не волнуйтесь, — огрызнулся должник и двинулся к Лаве. — Эй, лохматая, а ну-ка диктофон отдай…

Было интересно, сможет ли Лава провернуть фокус, как в кафе, и на этот раз, но пристав по обеспечению порядка не шелохнулся, чтобы защитить журналистку, а Лава вдруг оглянулась и так пронзительно посмотрела своими зелеными глазищами, что Стас, не успев себя остановить, шагнул вперед и преградил хозяину квартиры путь.

— Руки от девушки уберите, — сказал он тем особым холодным непререкаемым тоном, каким говорят только представители власти, а никак не студенты-стажеры. Мужик встретился с ним взглядом и, видимо, прочел там что-то, что его обеспокоило.

— Проваливайте из моей квартиры, — велел он, наконец. — Будете писать про меня — в суд подам.

Стас был рад, когда они все оказались на улице. Светлана бормотала, с каким удовольствием она бы отправила этого Павла Сергеевича мести улицы за злостное уклонение от уплаты алиментов или хотя бы наложила арест на имущество, чтобы он сам побегал на прием к приставам, а не они за ним.

— Спасибо за поддержку, — сказала Лава Стасу и с наслаждением вдохнула свежий воздух. Светлана вынула из сумки пачку сигарет.

— Опасная у вас работа, — подал голос пристав по обеспечению порядка — мощный мужчина с дубинкой. — А если бы он отобрал диктофон?

— Я бы расстроилась, — сухо ответила Лава. Необязательно было родиться колдуном или экстрасенсом, чтобы понять: она тоже считала, что вооруженный человек в форме должен был за нее вступиться хотя бы потому, что статья в газете будет про работу приставов. — Но вообще это обычная история. Сначала журналисту выкладывают всё, как есть, а потом спохватываются: «Только об этом не пишите!» Как будто журналисту эти откровения нужны для расширения кругозора.

Пристав поспешно сделала несколько затяжек и, затушив сигарету, бодро скомандовала:

— Давайте поскорее закончим с последним адресом! Может, ты не поедешь, Лава? Там барак нехороший.

Видимо, они были давно знакомы и не первый раз работали вместе. Стас бы тоже уже прекратил это нудное шныряние из дома в дом, где их не ждут.

— Нет, пока мало информации, — заупрямилась Лава. — Ты же говорила, что в бараке будешь описывать имущество у охотника — чучела, рога лося, шкуры. Хоть что-то для репортажа.

— А, точно, ты хотела посмотреть, — согласилась Светлана. — Ладно, едем. Я должника уведомляла, обещал быть дома. Но тогда вы с коллегой и понятыми при описи будете. Мы других там не найдем.

Последний адрес был на самом краю города — двухэтажный длинный деревянный дом не меньше, чем столетней давности. Окрестные деревяшки выглядели нежилыми, а старый киоск на углу двух улиц уже начали разбирать какие-то хозяйственные люди: это и стройматериалы, и металл.

Когда-то, должно быть, этот дом казался величественным и прекрасным и мог поразить гармонией линий, необычными арочными окнами и резными украшениями, но сейчас остатки этой красоты еле виднелись на облезлом покосившемся фасаде, изрисованном разноцветной краской почти до самой крыши. Даже интересно, как любители малевать на стенах забрались на такую верхотуру. Впрочем, второй этаж — не такой уж и риск, особенно если вылезать через окна. Поражала скорее густота покрытия — как будто целая толпа уличных художников с баллончиками поставила своей целью не оставить на обшарпанном доме ни куска неизрисованным. Картинок не было — только буквы, иероглифы, надписи нечитаемым шрифтом… Целых стекол в доме осталось немного, часть окон пялилась на улицу пустыми темными дырами, другие кто-то затянул пленкой и заколотил фанерой.

— Какой же это барак, это дворец, — заметила Лава.

— Если для тебя это дворец, то в телефонную