Рулевой. Книга 2. Испытание водой - Август Туманов Страница 10

что кого-то торопливо уверяла, что у неё «всё под контролем». Когда она увидела меня, на её лице появилась улыбка — сначала растерянная, как будто она не сразу поверила, что это я. Потом — настоящая, тёплая, такая, словно меня не было лет десять.Я остановился, а она, не раздумывая, сделала несколько шагов навстречу — прямо в мои объятия.Я сжал её крепко, опасаясь, что всё это сейчас исчезнет, окажется сном или каким-то очередным обманом тени.

— Живой, — выдохнула она со всхлипом.

— Ага, вроде живой, а ещё невредимый — пробормотал я в её плечо.

Мы постояли так несколько секунд. Потом чуть отстранившись, посмотрел в глаза девушке.

— Настя… спасибо тебе. За всё. За то, что не испугалась, не исчезла, не сбежала. И за адвоката тоже. Где ты вообще его нашла? Это было прямо как в кино.

— Игнатьев? — усмехнулась она. — Это старый знакомый моего дяди. Он раньше кем-то в министерстве внутренних дел работал, потом ушёл в частную практику. У него связи в системе — к нему даже генералы обращаются. Я, честно говоря, думала, он откажется. А он — сразу: «Излагай, я разберусь».

— Он реально разобрался. Он мне в кабинете так спокойно сказал: «Фактически дела нет». А я... я даже не сразу поверил. До сих пор не верю, если честно.

— Я тебе говорила, что всё обойдётся, — мягко сказала Настя, и провела пальцами по моей щеке. — У тебя вид, как у человека, который уснул в такси, а проснулся в могиле.

— Очень точное сравнение. И да — в могиле спится лучше, чем в «Батырке».

— Там всё было так плохо?

Я вздохнул.

— Не столько плохо, сколько тесно. В голове. Но присутствовали и странные моменты. Камера у меня была своеобразная. Как и соседи. Один считал, что он перст Одина. Второй — авторитет без татуировок. А третий, — я замолчал, — третий бормотал ночью про огонь. Про кого-то по имени Азар. И звал его обратно.

Настя нахмурилась.

— Ты думаешь, это как-то связано?

— Всё связано, — сказал я, глядя ей в глаза. — Просто мы это понимаем не сразу.

— Ну, сегодня ты хотя бы не в тюрьме. Это уже хорошее начало.

— Начало, — повторил я. — И очень хочется, чтобы ты в этом новом начале была рядом.

Настя ласково улыбнулась, без намёков и осторожностей.

— Я уже рядом.

Мы спустились со ступенек, и я впервые за два дня почувствовал землю под ногами. Она не качалась. Не трещала. Она просто была.

Идя мимо припаркованной машины, я увидел в зеркале заднего вида движение, и на секунду мне вновь показалось, будто за моей спиной кто-то стоит. Я быстро оглянулся. Пусто. Никого. Только мы с Настей и весенний ветер, гоняющий по асфальту пыль и солнечных зайчиков.

Глава 4. Распаковка

Стоянка, с которой нужно было забрать мою многострадальную «Калину», была недалеко от ОВД. Настя подвезла меня туда на своей машине. Почти всю дорогу мы молчали. Обычные слова после моей ночи в СИЗО казались какими-то фальшивыми. Наверное, нужно было немного времени, чтобы снова начать говорить свободно, а не как на допросе, обдумывая каждое слово и каждую фразу.

Когда мы свернули во двор с ржавыми воротами и табличкой «Штрафная стоянка», сердце немного ёкнуло. Моя машина стояла у самого забора.

— Подождёшь? — спросил я, уже открывая дверь.

— Конечно, — кивнула Настя. — Только если она заглохнет, я тебя на буксир не возьму.

— Будет время завтра с утра? — спросил я у неё.— Стас, для тебя — всегда! — ответила она. — Созвонимся.

Я усмехнулся, кивнул и пошёл к машине. Замок щёлкнул туго. Дверь открылась с хрустом, будто изнутри её держали. Запах — не тот, что я оставлял. Бензин, пыль, и слабый привкус чужих рук.

Внутри был хаос. Всё, что лежало в бардачке — раскидано. Кресла определённо поднимали. Коврик сдвинут, задний диван наполовину вывернут. Сразу видно — люди хорошо выполняли свою работу, копались на совесть, и с аккуратностью не заморачивались.

Я сел за руль, положил руки на него. Мгновение посидел в тишине, потом вздохнул.

— Ну, привет, старая. Жива?

Ключ в замке провернулся с трудом, но мотор загудел с первого раза. Машина встряхнулась, проснувшись от тревожного сна. Я медленно выехал со стоянки и остановился на соседней улице. Махнул по дороге Насте, показал ей большой палец. Она кивнула и покатила куда-то по своим делам. Я заглушил мотор. Навёл порядок. Вернул всё на места, вытряхнул коврик, поправил все сиденья. Телефон поставил на зарядку. Он моргнул и начал загружаться.

Вышел из машины, прошёлся по улице. Нашёл сетевую кофейню, взял стакан американо. Пока ждал, смотрел на небо. Оно было серым, но не угрюмым — скорее спокойным, как старый лен. Вернувшись к машине, поставил кофе в подстаканник, сел, закрыл дверь. В салоне было тихо.

Посмотрел направо — на переднее пассажирское сиденье. Оно было пустым.

— Ну что, Никак, — грустно пробормотал я. — Ты же лежал тут… всегда. Голова на лапах. Уши торчком. Смотрел в окно. Помнишь, как лаял на ту женщину в халате, которая переходила дорогу не по правилам?

Ответить было некому. Был только запах кофе и звуки города снаружи.

Я дотронулся до сиденья пальцами, потому что там была шерстинка. Но, нет, показалось. Только лёгкая вмятина на ткани, которую мог оставить кто угодно. Или никто. Сделал глоток. Напиток был горьким и крепким. Именно то, что сейчас мне было нужно. И всё-таки правильно люди говорят, что кофе — вода жизни, особенно после плохой ночи.

Посидев ещё немного, завёл двигатель и неспешно тронулся с места. Сомнений, куда ехать, не было — в квартиру деда. Подъезд встретил меня глухим звуком шагов по бетонным плитам и запахом жареной картошки. Всё как всегда. Дверь в квартиру открылась с первого раза. Замок не заедал, как будто ждал. Я вошёл и замер. В квартире было тихо. Всё, как и прежде, лежало и стояло на своих местах. Ботинки деда у двери. Книга на подлокотнике кресла. Тот же, родной, до боли знакомый запах — чуть-чуть табака, капля корвалола и немного старой древесины, которой пахнут антресоли.

Я прошёл по коридору. Заглянул в