Битва на выживание - Хайдарали Мирзоевич Усманов Страница 39

Применять такую способность можно было для того, чтобы зашивать следы ударов Суда Небесного Дао… Притормозить расползание чужой печати… И даже для того, чтобы полностью восстановить разорванный узел…

Но подобное зашивание требует соразмерной платы – часть их печатной связи, силового резерва или “временного отключения” самого такого узла. Он “спит” после ремонта некоторое время. Которое может, в зависимости от повреждений, длиться сотнями лет.

Были и ещё способности. Но не настолько глобальные, чтобы акцентировать на них своё внимание. Но именно совокупности всего этого теперь Андрей и Цзяолин могли на пару очень сильно влиять на реальность мира Поднебесной. Что выражалось в том, что они могли исправить серьёзные проблемы раньше, чем они вредили этому миру. Вот например… Один из северных узлов начал “подоплёвывать”. Запах ржавчиной. И его воды начали утекать в грунт. Андрей касается карты в своём ядре, и тут же видит трещину. Цзяолин выходит в поле и призывает стаю духовных лисиц, чьё дыхание согреет землю. Таким образом она успокаивает спящего хранителя, чтобы тот не проснулся в ярости. Андрей направляет часть ядра в накопитель и кует печать-ключ, который в экстренном порядке включит резерв. Вместе они шьют разрыв, вплетая новый “орган” из корней и камня. Поблизости местные жители просыпаются и видят, как из земли поднимается новое святилище – и впервые за годы дождь идёт вовремя. Но за это Андрей отдаёт часть своей “карты” – узел в его ядре тускнеет на сутки, и он теряет доступ к далёким чувствам. Но это позволяет им избавить целую провинцию Поднебесной от серьёзных проблем в будущем…

…………

Так же, после того как мир Поднебесной коснулся их тел и ядер, Андрей и Цзяолин обнаружили ещё и то, что внутри них появились новые каналы, не похожие на обычные меридианы. Эти “следы-артерии” соединяли их внутреннее ядро не только с личной энергией, но и с тканью мира. Чтобы научиться пользоваться этим, они создали собственные упражнения – наполовину медитацию, наполовину алхимические ритуалы.

И первым шло “Кузнечное дыхание”. Или, как его прозвала сама Цзяолин – Дуань Си. Суть этой практики заключалась в соединении вдоха и выдоха с пульсом земли. Для этого они сидели напротив друг друга, ноги на голой скале, ладони раскрыты к земле. На вдохе – внимание уходит в недра, где бьётся “огненное сердце” мира. На выдохе – энергия возвращается наружу, словно кузнец ударяет молотом по раскаленному металлу.

Каждый цикл такого дыхания отзывается дрожью в костях, а энергия в меридианах вспыхивает искрами. В результате чего тело становится подобно горну, где плоть и кости “выковываются” заново. Мускулы уплотняются, кости обретают металлический оттенок, а ядро упорядочивает энергию в кристаллические слои. А как побочный результат – дыхание Андрея во время практики напоминало гул кузницы, а дыхание Цзяолин – шум лесного ветра, усиливающий пламя.

Не забывали они и про “Щит имён”, который Цзяолин назвала – Мин Дунь. Суть практики заключалась в использовании истинных имён – своего, союзников, предков – в качестве живого заклинания. Для этого они писали имена на тонких дощечках из нефрита или на шёлке, смоченном собственной кровью. Во время ритуала имя произносится трижды. Первый раз шёпотом, второй – дыханием, третий – молчанием. Лишь внутренним звучанием. То есть – мысленно. Эти три “звука” формируют энергетический отпечаток, и вокруг имени возникает защитная сеть.

Как эффект – тот, чьё имя защищено, обретает этакий “зонтик судьбы”. На него труднее совершить покушение, навести проклятие или внезапный удар. Так как даже само пространство вокруг имени отталкивает чужую волю.

Тут тоже был побочный результат. Если имя произносит Цзяолин, то такой щит становится мягким и гибким, защищая душу. Если Андрей – то щит твердеет, словно броня, защищая даже само тело.

Следом шла техника “Соединения дыханий”, или – Хэ Си. Суть практики заключалась в объединении их восприятия мира в единый поток. Для этого они садились в круг из восьми свечей, соответствующих направлениям света. Андрей удерживал линии структурной силы мира, Цзяолин – дыхание зверей и стихий. А когда они синхронизируют ритм сердца и дыхания, то и весь мир Поднебесной вокруг словно распахивался – как если бы Поднебесная сама дышала их лёгкими. В результате применения такой техники они начинали видеть мир целиком, как живое тело, и даже могли слегка “переписывать” его ритмы.

Как побочный результат следовало отметить то, что слишком долгий сеанс мог привести к тому, что их собственные личности начнут размываться, становясь частью общего дыхания…

………..

И хотя сам парень считал, что все эти техники всего лишь превентивные меры, но вскоре произошло то, что дало им возможность применить “Кузнечное дыхание” в достаточно крупном масштабе. Произошло это тогда, когда до Андрея и Цзяолин дошли вести о том, что один из крупных кланов – Хвагён – начал скрыто вооружаться и скупать наёмников, они решили испытать практику в “поле”.

Они выбрали для медитации долину, где пересекались три линии земли, и начали свой ритуал. Андрей сел в позу лотоса, но не замер в неподвижности – напротив, он начал двигаться грудной клеткой, будто раздувал внутренний мех кузнеца. Вдох был тяжёлым, как втягивание раскалённого воздуха из самой сердцевины земли, выдох – глубоким и плотным, словно горн выбрасывал жар.

Цзяолин встала позади него, её руки плавно опустились на его плечи. Её дыхание синхронизировалось с его собственным. Но оно было мягкое, гибкое, словно поток воздуха в лесу, но в то же время подчиняющееся его тяжёлому ритму. Каждый их вдох и выдох соединялся в единый круговорот, в котором их ядра и тела становились двумя мехами одной кузницы.

Для начала они вели “Раздувание горна”. Из-за этого весь первый час они ощущали, как в их ядрах разгорается огонь. У Андрея он ощущался как тяжесть и давление, будто внутри него вставала железная наковальня. У Цзяолин – как лёгкая золотистая пыль, вьющаяся и проникающая во все жилы.

Затем началось стадия “расплавление”. Она была опаснее. Так как их дыхание начало втягивать линии силы из самой Поднебесной. Земля под ними дрожала, и воздух вокруг накалился так, что над травой поднимался жаркий мираж. Ощущения были как от плавки металла. Кости и мышцы будто превращались в раскалённый металл, который нужно было удержать, не распавшись.

И лишь после этого началась сама “Ковка”. На