Новая ответственность - Хайдарали Мирзоевич Усманов Страница 39

– Всё, что ты хотел получить, ты получишь. – Сказал он спокойно. – Только не в той форме, в какой рассчитывал.

И в глазах Шуй Ханя на мгновение мелькнуло не высокомерие… А настоящий ужас. Ведь он уже и сам понял. Что здесь больше нет места для сделок. Он – уже добыча.

Панический блеск в глазах Шуй Ханя исчез так же быстро, как и появился – он попытался вернуть себе достоинство, поднять голову, как подобает Богу. Хотя и израненному и истощённому… Но всё же… Богу…

Но стоило Андрею сделать ещё один шаг, как лабиринт сам сомкнулся вокруг Шуй Ханя, опускаясь по нему цепями из света и драконьей воли.

– Не вздумай…! – Бог Закатной Крови рванулся, но печати уже глубоко въелись в его израненную плоть, и его тело, грозное на небесах, впервые вздрогнуло от бессилия.

Андрей же так и не произнёс ни слова. Он просто поднял ладонь. В воздухе вспыхнула бледная руна – “Память”. Её тонкий поток света медленно вошёл в лоб Шуй Ханя, как острый нож из света. Бог выгнул спину – на лице появилась гримаса, смесь боли и ярости.

– Не смей… проникать… в моё ядро!

Но руна углублялась мягко и неумолимо. Она не вырывала силу, она вытягивала воспоминания, слой за слоем, начиная с самых свежих. И перед глазами Андрея распахнулись фрагменты чужого существования. Как молодой Бог клянётся подняться выше старших… Как на секретном соборе именно Боги-покровители предлагают представителям той самой Божественной Академии цепочку “внешних отборов”, для собственного усиления… Как Шуй Хань, не колеблясь, соглашается на всё это, потому что именно “хуже всего, когда сила тратится впустую”…

– Ты… ничего об этом не знаешь… – Прохрипел он, стиснув зубы. – Этот уничт… ЖИТЕЛЬ магических миров… он уже пожрал девять малых пантеонов… Мы хотели лишь… направить его силу… чтобы потом подчинить.

Но Андрей всё также молча смотрел на него. Его глаза были холодны, но в них не было злорадства. Только – трезвость.

– Значит, ты просто хотел… Переписать чьё-то уничтожение как свою победу?

Он глубже вложил печать. Шуй Хань задышал сдавленно – и новые образы вырвались наружу. Поглощённые небесные миры… Горящие алтари других Богов, что не поддержали подобной экспроприации ядер одарённых для усиления отдельно взятого мира… И сам Шуй Хань, стоящий среди руин, с лицом человека, который не жалеет ни о чём…

– Этого… Достаточно. – Андрей медленно опустил ладонь. И печать вышла из лба бога как тонкий столб дыма, а вместе с ней пошла нить Божественной памяти, перетекая прямо в ладонь Андрея, словно огненное дао сворачивалось в маленькую, послушную каплю. Тело Шуй Ханя осело на колени. Он тяжело дышал, словно в груди осталась пустота:

– …ты… забрал… мои пути возвышения…?

Андрей тихо ответил:

– Нет. Я забрал твою гордость и намерение. Без них ты – всего лишь сосуд силы.

Он развернулся – и лабиринт немедленно поднял стены, запечатывая Бога внутри безэмоциональной тюрьмы. Шуй Хань опустил голову. Он больше не кричал. А капля памяти в ладони Андрея свернулась в ровную сферу – в ней мерцали красный свет Заката и тёмная кровь несбывшихся желаний.

– Это… будет ключом, – тихо сказал он, – когда придётся говорить с Лю Инь Мо… на его языке.

Цзяолин промолчала, но драконья тень за её плечом медленно склонила голову, признавая тот факт, что он теперь действительно готов сражаться с Богами… как Бог.

………….

В тоже время, глубоко в нижних залах пагоды, где даже драконье пламя звучит приглушённо, древний артефакт – Божественный котёл медленно пульсировал лунным светом. Внутри которого была заточена Мэй Жо, сидящая с закрытыми глазами, выпрямив спину будто всё ещё на небесном троне, хотя на её запястьях сжимались серебряные цепи печатей, сковавших её силу, и не давая ни накопить её, ни восстановить хотя бы до приемлемого уровня.

Снаружи всё было тихо – до той секунды, когда в воздухе, совсем рядом с котлом, прозвучало лёгкое… Звяканье, будто капля стекла на натянутый в воздухе лист металла. Мэй Жо едва ощутимо моргнула. Следом – второе. И третье. Она вздрогнула. Потому что это не был звук железа. Это была раскрывающаяся божественная память… Родная. Знакомая ей с детства, ещё с того времени, когда они с братом играли под светом перламутровой луны на вершине алтарей.

– …Шуй… Хань…? – Выдохнула она почти беззвучно, и воссозданная лунная печать над котлом тревожно дёрнулась.

Вслед за звуком по стенам котла пробежал лёгкий… Кровавый отблеск, чуть красный, точно закат, и Мэй Жо почувствовала легкий спазм в груди. Связь крови. Связь, что невозможно стереть даже между Богами.

Она почувствовала, как все его намерения… воля… то, чем он жил как Бог Закатного Кровавого Дао, были вырваны и растворены в другой душе.

“Ты… использовал его… как они использовали миры…”

– Андрей… – Тихо проговорила она, и впервые её голос дрогнул. – Ты… не просто поглотил силу… ты… развернул ЕГО против него самого.

Серебряные цепи затянулись и заставили её опуститься на колени. В узких глазах блеснул не гнев – а ужас.

“…если он сумел превратить память моего брата в оружие… То что будет, когда он дотронется до моей?”

Котёл отозвался тяжёлым звоном, словно понял её мысль. Мэй Жо впервые попыталась протянуть ауру наружу, чтобы хоть на мгновение почувствовать луны своего мира…Но вокруг была только долина.

Дракон. И человек, который поднимается до уровня, перед которым даже Боги склоняют головы. Она закрыла глаза и впервые прошептала не приказ, а просьбу:

– …не делай… меня… следующей.

Но котёл ответил лишь тихим, беспристрастным сиянием печати. Теперь она – всего лишь одна из тех “жертв”, которых сами Боги веками приносили ради силы…

……….

После завершения ритуала Андрей по-прежнему стоял один на каменных плитах, среди тёмной зелени болота. Огненный след Божественной силы уже полностью исчез, но в воздухе всё ещё оставалось напряжение, словно Небо внимательно наблюдало… и пока молчало. Он повёл ладонью – печати погасли. Только в глубине ядра ещё дрожало новорожденное Святое Дао.

– …странно…

Цзяолин, уже в своём человеческом обличье, мягко подошла ближе:

– Что?

Андрей медленно выдохнул, глянул на расчищенное от ритуала пространство – и тихо произнёс:

– В прошлых прорывах… Когда я поднимался на следующую ступень, обязательно следовал Небесный Суд. Испытание даоса.