Монстер Хантер Интернейшнл - Ларри Корейя Страница 32

— У Чака больше опыт штурмов и зачисток, — Мид, как рейнджер, щедро нарабатывал этот опыт ещё на своей прошлой службе, не то, что все остальные нубы.

Ли недовольно качнул головой и вернулся к настороженному ожиданию. Время еле ползло. Только перекличка в радиоканале это и подтверждала. Штурмовые команды приближались к машинному по разным отсекам.

— Харбингер. Камбуз пуст. Крови на полу как из ведра налито. Тут изрядно повоевали.

— Бун. Идём над котлами. Ещё кровь. Полно гильз. Тут французы и отбивались.

— Джулия. На палубе чисто.

— Нубы. Чисто, — поторопился добавить я.

— Команда поддержки. Меня то и дело пытаются клеить тупые рыбаки, а их мерзкая лайба[20] насквозь провоняла рыбьими потрохами, — доложила Холли.

Я проверил оружие. У моего 870-го удлинённый трубчатый магазин на лишние два патрона. Итого семь. Люблю этот дробовик. Он со мной с пятнадцати лет. Яркий фонарик «Шурфайр» под стволом, прицел XS с кольцевым целиком и тритиевой мушкой на планке и пластиковое крепление на шесть запасных патронов слева на ствольной коробке. Ещё шесть в нейлоновой манжете на прикладе. Ну и разумеется, на разгрузке у меня полно самых разных специальных боеприпасов: серебряная картечь, серебряные жаканы, флешетты[21], пули с четырёхугольным бронебойным наконечником, малошумная картечь, специальные магнумы от Майло и даже парочка ампул «Пингвиновской» слезогонки[22]. На мне было навьючено всё, кроме мышеловки, и я не сомневался, что у Майло где-то отыщется специальный боеприпас и на этот случай.

Пистолет тоже старый товарищ. В МХИ разрешали любой пистолет, если это .45 калибр, и он точно не подавится серебром. Израильский «Бул» импортированный в страну «Кимбером»[23] — полимерный двухрядный 1911. Я с ним который уже год на триганах выступал. Его толстенькие магазины вмещали 14 патронов .45 калибра. На поясе я держал сразу шесть таких же про запас. Большой прицел с тритиевой подсветкой от «Эшли Экспресс» позволял целиться не столько точнее, сколько быстрее. Это и к лучшему. С его широким полем обзора я уже тысяч десять патронов отстрелял, и взял куда больше, чем пару-тройку заслуженных наград.

На разгрузке висели несколько гранат, острые колья и другие рабочие инструменты. Завершал всё огромный нож в креплении на груди. Как большой парень, я могу взять самые большие ножи в оружейке. Майло предложил непальский кукри[24], такими пользуются знаменитые гуркхи[25]. Слегка изогнутый, тяжёлый, и баланс заточен на мощный рубящий удар. Мне достался настоящий ганга рам[26] — длиннее моей руки до локтя. Голову снесёт за один хороший удар.

Наши головы защищали лёгкие шлемы. Броневедро всё-таки не для корабельных тесных коридоров.

Насколько это в принципе возможно, настолько я и готов. Ощущения как перед боем с высокой ставкой. Все тренировались на совесть, что физически, что интеллектуально. Команда нубов готова.

В основном наши пошли в бой с машинками «Хеклер и Кох» .45 калибра, Я не то, чтобы их большой фанат. Немцы вообще отлично умеют продавать среднее в любых отношениях качество по высокой цене, и это главное достоинство германской оружейной школы. Других не обнаружено.

Вот только Майло где-то раздобыл сразу несколько ящиков, и теперь выдавал их любому нубу, который ещё не обзавёлся личными оружейными предпочтениями.

Радио снова зашумело. Помехи усиливались с каждым шагом вглубь отсеков. У нас крутое оборудование, но пробиваться через стальные переборки даже оно может лишь до какой-то степени.

— Бун. Впереди движение. Пять метров до машинного.

— Харбингер. Движение впереди.

— Проклятье. Сзади тоже.

— Приближаются. Рвутся через ящики.

— Под нами. Они выпрыгивают из-под палубы! — на заднем плане загрохотали выстрелы.

— Засада! Это засада!

Радио смолкло. Я не слышал ни слова. Три человека на палубе могли только переглядываться.

— Эрл. Ответь, Эрл. Бун. Вы меня слышите? — голос Джулии звучал встревоженным. Она так и оставалась на борту вертолёта.

Я видел, как она держит руку на тангенте, оставив снайперку болтаться на привязи. Она что-то крикнула пилоту, взглянула на меня и быстро подняла винтовку наизготовку.

— Нубы, вас атакуют! — прокричала она и повела огонь поверх наших голов.

Пуля едва разминулась с моим шлемом. По глазам и ушам как плетью хлестнули. Я повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть мерзко раззявленное хлебало какой-то нежити, а потом тварь навернулась с поручней в море с лишней дыркой во лбу. Окровавленные монстры в грязной рванине карабкались отовсюду по флангам и быстрыми неровными скачками торопились прямиком к нам.

Ну всё, хватит эмоций. Работаем, как учили.

Я поднял дробовик, нажал предохранитель и нежно потянул спусковой крючок. Хороший заряд картечи в грудь отправил тварь на палубу. Раньше, чем она упала, второй заряд выбил облако чёрной жижи из груди её товарища. Это его озадачило, но отнюдь не остановило. Нежить продолжала рваться к нам, вытягивая руки с когтями. Я вколотил туда же ещё пару выстрелов, монстр споткнулся и полетел за леера ограждения палубы. За спиной глухо стучали через глушители H&K UMP45 Трипа и Ли.

Я ухватил патроны с нагрудного крепления и торопливо дозарядился. Всё это время я искал новые цели поверх ствола. Серокожие мертвяки растекались по бортам судна и скоро вокруг нас озадаченно крутилась целая толпа. Я стрелял так быстро, как только мог, будто дробовик — органичное продолжение меня. Вот картечины расплескали черепушку твари, приближавшейся к Ли, а вот следующий заряд — в грудную клетку монстра, нацелившегося в Трипа. Сзади плеснуло чем-то холодным и мокрым — .308 калибр Джулии испарил ненужную голову твари за моей спиной.

— Ближе! Спиной к спине! Плотнее строй! — закричал я. Товарищи услышали и поторопились ко мне. Всё это время мы вели огонь по сторонам. Некоторые монстры уже поднимались обратно. Я от души пнул одного на бегу. Нормальному человеку такой пинок не то, что рёбра сломает, а вообще нахрен убьёт. Тварь же просто зашевелилась в два раза активнее, раззявила свою пасть и прыгнула. Я прижал ствол к грудине и пробил сквозную дыру размером с теннисный мячик. Тварь ненадолго пошатнулась, но тут же опомнилась и поторопилась обратно. Я разбил ей череп