Тирания веры - Ричард Суон Страница 3

– Пропади моя вера, сколько же лет мы не виделись? Три, четыре года? Когда вы в последний раз были в Сове?

– Примерно столько лет и не был, – ответил Вонвальт и кивнул в сторону столицы. – Я как раз направляюсь туда.

– Давно пора, – заметил князь Гордан. Его тон стал серьезным, но лицо сохранило непринужденный вид. С тех пор я встречала немало высокопоставленных дворян Империи, трудилась с ними бок о бок и уже почти забыла то благоговение и страх, что испытала в присутствии князя. Помню, у меня тогда перехватило дыхание, ведь всего в десяти ярдах от меня, окруженный пышными символами имперской власти и целым легионом солдат, ехал один из трех князей Империи.

– Вы идете осаждать Кругокаменск?

– Да, – любезно ответил князь Гордан. – Похоже, барон Наумов желает покончить с собой и выбрал для этого поразительно долгий и дорогой способ. – Окружавшие князя лорды и вассалы засмеялись, кто-то искренне, а кто-то нет.

– А затем вы двинетесь на Моргард?

– Верно. Вам многое известно.

– Ваше высочество, ведь это я раскрыл предательство, – заметил Вонвальт, – и отправил вести его величеству.

– А! – воскликнул князь Гордан. – Отец говорил, что о восстании, которое назрело в хаунерских землях, его предупредил Правосудие, но он не упоминал вас по имени. Вы заслужили его благосклонность, сэр Конрад; советую поскорее извлечь из нее выгоду, ибо она всегда так мимолетна!

Снова громогласный хохот. Мне подумалось, что служить князю, наверное, очень утомительно.

– Я собираюсь как можно скорее явиться к вашему отцу.

– Вот и молодец, – ответил князь. – Впрочем, быть может, вы желаете присоединиться ко мне? Вы слывете опытным фехтовальщиком, и я всегда рад мудрому совету.

Вонвальт почтительно поклонился.

– Если бы я только мог, ваше высочество. Увы, мне говорили, что в Ордене сейчас неспокойно… да и я уже не молод.

Князь Гордан окинул его оценивающим взглядом.

– Да уж, – заметил он. – Вы и правда как будто позеленели. Съели что-нибудь дурное?

– Я не знаю, что со мной, ваше высочество… знаю лишь, что это не заразно.

Последние слова он прибавил, чтобы успокоить князя и его свиту – все-таки ни один противник не умел косить армии так, как это делала свирепая оспа.

– Что ж, тогда обратитесь к Императорской Врачевательнице, сэр. Хотя помочь она вам вряд ли сумеет… разве что выпустит половину крови и заставит хорошенько напиться мочи.

Вонвальт снова поклонился.

– Благодарю, ваше высочество. Если позволите спросить: что вы намереваетесь делать дальше? Доходили ли до вас новые вести о восстании? Вестенхольц повешен, но ведь Наумов мог привлечь под свои знамена других лордов.

Князь Гордан пожал плечами. В тот момент я поняла, что он за человек – простой, способный командовать в бою легионом, но не привыкший задавать слишком много вопросов или пытаться детально разобраться в происходящем. Мне подумалось, что ему больше нравится охотиться и кутить в тесном кругу друзей, а не тянуть день ото дня лямку правителя.

– Порой я забываю, что вы, Правосудия, законники до мозга костей. Вечно пристаете со своими вопросами! Мне не известны подробности того, куда движутся и что замышляют предатели, сэр; я знаю лишь то, что должен прикончить их и отнять их земли. – Он пренебрежительно махнул рукой, и в тот миг я впервые увидела среди его слуг признаки недовольства – они переглянулись между собой, кое-кто приподнял бровь. – Поговорите лучше с моим отцом; боюсь, я не столь прозорлив, как он.

– Я уверен, что это не так, – произнес Вонвальт.

Князь Гордан усмехнулся:

– Что ж, я не стану более вас задерживать, Правосудие, – сказал он. – Кланяйтесь от меня моему отцу. Думаю, я вернусь в столицу через год, не раньше.

– Обязательно, ваше высочество, – ответил Вонвальт и снова поднес руку ко лбу. Князь в ответ коснулся края своего шлема, после чего мы вернулись на Баденский тракт и помчались вперед, чтобы оторваться от Шестнадцатого Легиона, который продолжил неумолимо маршировать вперед.

– Что ж, вот и конец нашей спешке, – сказал Вонвальт, когда мы решили пощадить лошадей и замедлились.

– О чем это вы? – спросил сэр Радомир.

Вонвальт указал назад, на дорогу.

– Целый легион движется в Северную Марку Хаунерсхайма, чтобы восстановить там порядок и подавить остатки мятежа Наумова и Вестенхольца. – Я сразу же заметила, как сильно подействовали на Вонвальта хорошие вести. Он успокоился, расслабился и как будто сразу пошел на поправку. Тогда я подумала, что его здоровье просто подкосили все те невероятные испытания, которые ему пришлось пережить.

– Странно, что их смогли туда отправить, – пробормотал Брессинджер.

Вонвальт покачал головой и похлопал Винченто сбоку по шее.

– Хаунерсхайм – опора Империи. Если бы речь шла о любой другой провинции, я бы тоже удивился. – Он сделал глубокий вдох, чтобы взбодриться. – Нам еще многое предстоит сделать, но хотя бы о восстании мы можем больше не беспокоиться. Именно на такие решительные действия я и надеялся.

Внезапный оптимизм Вонвальта оказался заразителен. Я помню, что тоже позволила себе немного порадоваться, оглядываясь назад на пятитысячное войско, которое состояло из ветеранов Рейхскрига, облаченных в дорогое оружие и доспехи, да еще и возглавляемых сыном Императора. В конце концов, по всей Империи было разбросано около пятидесяти таких легионов, которые находились в разной степени готовности. Разве могли млианары, Клавер или храмовники что-то противопоставить такой мощи?

Но на деле мы – да и почти весь остальной мир – видели князя Гордана и Шестнадцатый Легион в последний раз. Через несколько коротких месяцев им было суждено исчезнуть в лесах Хаунерсхайма и пропасть с лица земли.

Но я не стану забегать так сильно вперед.

II

Магистр Ордена

«Сова – чудо и услада глаз, нет равной ей во всем известном мире».

ЛОРД-ПРЕФЕКТ АНСГАР РЕЙНОЛЬД

Сова.

Чтобы описать ее, я могу настрочить несколько толстых фолиантов, но и этого будет недостаточно. Я видела гобелены, мозаики и фрески знаменитых художников, слышала сотни… нет, тысячи историй и песен о Сове, одну за другой читала книги об ее истории, архитектуре, культуре…

Но ничто не сравнится с тем, чтобы увидеть столицу своими глазами. Летним днем почувствовать под ногами горячие булыжники ее мостовых; очутиться среди граждан Империи – людей самых разных рас и убеждений, которым не приходится сносить здесь притеснения и оскорбления; услышать оглушительный рев толпы на арене; вытянуть шею, чтобы увидеть верхушки шпилей огромных храмов