Сады Дьявола - Павел Юрьевич Гагарин Страница 29

он вам не сказал. Они вроде бы это не скрывают. Дело в том, что у лемуриан обратный половой диморфизм: самки занимают нишу, которую у людей занимают мужчины, и наоборот. Поэтому у лемурианок мужские имена и они позиционируют себя как мужчины. Их эволюция шла примерно как у наших пингвинов: самка строила гнездо, откладывала яйцо, ей становилось хорошо и она отправлялась на охоту. Ну, типа, настоящий мужик должен построить дом, родить сына и забить мамонта. А самец оставался, утеплял своим пухом семейный очаг, высиживал яйцо, а когда ребенок вылуплялся, кормил его грудью.

— Грудью?

— Да, у них там молочные, вообразите себе, железы, субмамарные складки — все как положено…

— Это как же у них выглядят самцы?

— Они выглядят в точности как самки человека, за исключением одной маленькой, ну или большой, кому как повезло, детали.

— Откуда вы это знаете? Вам Дедал сказал?

— Сама видела. На одну планету меня по пути подкинула молодая пара лемуриан. Я провела у них на корабле пару дней и несколько раз, совершенно случайно и исключительно в научных целях, пронаблюдала, как они занимаются любовью. Видеозапись они, правда, отняли, но память не стерли, может забыли, не знаю. И на том спасибо. Насколько я могу судить по троим представителям этого вида, у них не только обратный половой диморфизм, но и в принципе, так сказать, половой спектр сдвинут в сторону женственности. Самки, хотя и занимают мужскую нишу, довольно андрогинны: нет особой мускулатуры, нет волос на лице и теле. Соответственно, самцы имеют ярко выраженную феминную внешность, за одним понятным исключением. Я полагаю, дело в том, что лемуриане как вид, гораздо старше нас. Чем дольше вид разумных существ живет в безопасности и цивилизации, тем меньше востребованы мужские качества, все эти ваши бицепсы, бороды и тестостероновая ярость. Соответственно, разница между полами уменьшается. В трудные времена, наоборот, половой спектр часто смещается в мужскую сторону. Слыхали о неадертальцах?

— Краем уха.

— У них даже женщины носили усы и бороду, да и уровень тестостерона у них был как у племенного быка. Любая неадертальская Джульетта могла вас, со всеми вашими медалями, в узел завязать. Потому и вымерли. Как оказалось, мужики очень плохо рожают детей. — Стерн неожиданно икнула. — Это еще что такое? — удивилась она, постучала себя кулаком в грудь и снова икнула.

Капитан поднес Стерн стакан воды, который она благодарно кивнув, выпила.

— Я закурю? — спросила она.

Капитан пожал плечами: Стерн уже сунула сигарету в рот и спрашивала только из вежливости. Никотин соединился с алкоголем, и Стерн начало развозить. Разноцветный взгляд ее обессмыслился. Напоследок ее повело в романтику.

— Капитан, а вы женаты?

— Нет.

— А что так? Не нравятся женщины?

— Я клон.

— Ах вот оно что! — кивнула (а может клюнула носом) доктор. — Клонам же нельзя жениться. А детей вы завести физически не можете, вам эту функцию на генетическом уровне отключили. Маленькую такую спаечку поставили в районе метохондриальной… Не помню точно… Раньше знала, но теперь не помню… Но вы не расстраивайтесь. Смотрите в стакан с той стороны, где он полный: зато вы можете трахаться без резинки. Трахаться-то вам еще не запретили? Ну, не будьте ханжой. Сексуальный инстинкт — базовый, поэтому изучение любых социальных групп надо начинать с того, кто с кем и как именно спит. Во всех, понимаете ли, подробностях и частностях. Особенно это касается маргинальных групп. Звериная, я вам доложу, простота нравов. Тут главное соблюдать научный подход, иначе — она чиркнула ногтями по горлу и пригорюнилась. — А я вам нравлюсь?

— Очень. Но у меня есть девушка.

— А, да, вы же говорили…

— Разве? — удивился капитан.

— Ну, кто-то говорил. Может быть, полковник…, - насколько понял Пульхр, полковник появлялся в реальности Стерн при достижении определенной глубины опъянения, которой она в очередной раз достигла.

Докурив, доктор вдавила окурок в пепельницу, заразительно зевнула (следом за ней зевнул капитан, а за ним и читатель) и принялась ерзать, устраиваясь на ночлег. Капитан не возражал. Он решил дождаться, когда она заснет, после чего попросить бармена вызвать грузчика с тележкой. Он, конечно, мог отнести ученую сам, но во-первых, не пристало капитану таскать по космопорту пьяных девиц, во-вторых, он не хотел лишних вопросов от Петровой. То, что их не миновать, капитан знал, когда предлагал угостить Стерн. Но одно дело пообщаться с новым членом команды и важным источником информации в неформальной, так сказать, обстановке, в баре, полном людей, другое — самолично появиться у причала со спящей красавицей наперевес.

Грузчика вызывать не пришлось. Вскоре после того, как Стерн угомонилась, закрыла глаза и засопела, в зале появилась Олсен. Она оглядела стол, уставленный бутылками и посудой, храпящую ученую и не выразила ни малейшего удивления.

— Шеф, погрузка закончена. Наемники на местах, багаж доктор Стерн, — которая, услыхав свое имя, на секунду перестала сопеть, заинтересованно приоткрыла свой правый зеленый глаз, но, не усмотрев ничего для себя интересного, тут же смежила его снова, — погружен. Все без происшествий.

— Спасибо, Олсен, — капитан поднялся, хрустнул, разминаясь, плечом.

Они одновременно поглядели на доктора Стерн.

— Олсен, ты не могла бы помочь доктору Стерн…

Олсен коротко кивнула, протянула руку и одним движением поставила Стерн на ноги.

— Это еще что такое, хам? — попробовала возмутиться Стерн, решив, что ее домогаются. Но возмущение потребовало слишком много сил, и она покорно отдалась на волю боцмана.

Капитан взялся было за докторский багаж, но Олсен со словами: «Шеф, я сама», рукой, свободной от представителей науки, отняла у него рюкзак и легко вскинула обе лямки на левое плечо. Пульхр оставил на столе стокредитовую купюру и двинулся за ними в арьегарде. Стерн зыбко передвигала ноги и откровенно висела на правой руке Олсен, левой обвивая ее талию. До причала добрались без происшествий. По пути попался патруль туристической полиции, который оценил офицерскую форму и сопроводил на уважительном расстоянии до причала. Томпсон нервно курил возле шаттла. Увидав обнявшихся Олсен и Стерн, он издал тихий скулящий звук, выплюнул сигарету и ринулся помогать. Олсен решительно отстранила его от докторши, сунув в качестве сублимации рюкзак. Когда боцман усаживала тело Стерн в пассажирское кресло и пристегивала его ремнями, та, не открывая глаз, эхом оставшейся в баре беседы пробормотала что-то про особенности размножения морских коньков.

Всю дорогу до «Неуловимого» этнограф благополучно проспала.

— Куда ее? — спросила Олсен по прилете, отсегивая ремни.

— Пусть сегодня переночует в твоей каюте, — сказал капитан. У Олсен, как у старшего унтер-офицера, имелась отдельная каюта с двумя полками. — Присмотришь за ней. Пьяная девица на