Шутки богов. Поспешное решение - Хайдарали Мирзоевич Усманов Страница 29

тех, кто бродит в вечной петле. – Старик дал ему нить времени. Тонкую ленту, сотканную из трав и паутины особого вида червя, живущего у водопадов. На эту нить он должен был нанизывать “узлы памяти” – как бусы. Для создания каждого узла была нужна отдельная медитация. Образ… Чувство… История, о которой нельзя забыть… Он делал это долго. Медленно. Один узел – память о матери… Второй – звук ручья в долине… Третий – вкус плода, что изменил его тело… Четвёртый – стук сердца в первой медитации… Пятый… шестой… Седьмой —своё имя. Имя – это последнее, что забудет тот, кто теряет себя. Эту нить он будет носить на запястье. Как путеводную тропу обратно. Если он выйдет. И наконец…

Наступило время для четвёртого этапа. Это Созерцание Врат. Старик повёл его к трещине снова. Но теперь не для битвы. А для понимания.

– Ты не пройдёшь туда силой. Но если будешь звать – она откликнется.

И тогда, может быть… она впустит. Но только если ты впустишь её в ответ.

Они сели у самой границы. И Андрей впервые услышал голос этих стихийных Врат. Не слова. Не язык. Мысли, настолько чуждые, как пульс мёртвого дерева. Сны, которые не хотел бы помнить даже врагу. Он едва не упал в обморок, когда первый раз почувствовал, как этот голос тронул его разум. Но печати вспыхнули. Якоря удержали. Он выстоял. Старик долго молчал. А потом сказал:

– Теперь ты – Ключ. Не герой. Не жрец. Не маг. Просто… Ключ. – Потом он строго посмотрел на парня. – И тебе решать, открывать ли когда-нибудь этот замок.

Той ночью Андрей заснул с ощущением, что его собственная кожа натянута на его тело так туго, как до упора натянутый витой шнур тетивы. Воздух был прохладным, озеро тихо журчало за спиной, а над долиной звёзды горели особенно ярко – будто смотрели сверху не просто на мир, а на то, что прячется под ним. Он провалился в сон без усилий – как будто что-то само притянуло его к себе. И сразу же ощутил… падение. Он летел – без тела, без голоса, без мыслей. Всё вокруг было чернильно-чёрным, но не пустым. Эта тьма жила, шевелилась, вдыхала и выдыхала. Она щекотала сознание, как дыхание чего-то огромного, что лежало внизу, в бесконечной яме, и всё ещё спало… Но слышало, как к нему приближается чужак. Потом… По его разуму ударила вспышка… Словно треснула оболочка самого мира. И разум Андрея упал в пространство, где небо было из пепла, а земля – из костей, осыпающихся под ногами. Он вроде бы стоял… Но не чувствовал своих стоп. Он дышал… Но воздух обжигал лёгкие.

Перед ним раскинулся город. Но это был город без времени, без звука, без света. Башни росли под неестественными углами, здания были скручены и вывернуты, как будто их строил кто-то, кто никогда не знал геометрии, только боль. Из стен вытекали сгустки слизи, похожие на кровь, и внутри неё копошились глаза – без век, без радужки. Они следили.

Тяжело вздохнув, и уже понимая, что ему просто ничего другого не остаётся, он пошёл вперёд. Шаг за шагом. В теле не было силы, но оно двигалось. Город… Знал его. И тогда он услышал плач. Детский. Такой тонкий, едва различимый, что его можно было принять за воображение. Но он вонзал звук в уши, как иголки. Он пошёл на звук. А потом увидел её. На пустом перекрёстке между руинами стояла девочка. Худенькая, в оборванной серой одежде. Глаза – чёрные, как щели. Лицо – белое, как воск. И сейчас она смотрела прямо на него.

– Ты… – Тихо прошептала она. – Ты ведь наш…?

Её губы не двигались. И поэтому казалось, что её голос сейчас звучал прямо внутри головы парня.

– Ты ведь… Откроешь дверь?..

– Ты ведь пустишь нас… Обратно?..

Андрей сделал шаг назад. Но позади уже не было ничего. Только бездна. А девочка вдруг расширилась. Распухла. Её лицо вытянулось, руки изогнулись в десяти местах, пальцы стали длинными, как ветви мёртвого дерева, а спина лопнула, обнажив крылья из жил и чёрных перьев, которые капали кислотой.

– Ты ведь уже вкусил плод… Андрей…

– Ты теперь… не их. И не наш. Ты – ничей.

– Но скоро… Ты будешь… наш…

Она резко взвизгнула – и мир взорвался. А Андрей, пытаясь закрыться от этого всепроникающего звука… Проснулся с диким криком, хватая себя за грудь. Его пальцы мелко дрожали. Всё тело было мокрым от обильно выступившего пота, как будто он пробежал несколько километров в жару. Воздух вокруг был насыщен… Чем-то чужим. И только мерцание его нити с узлами памяти, слабо светящееся у запястья, удержало его на грани. Именно тогда он и понял, что этот сон – не просто предупреждение. Это было касание. Проба. Приветствие. Первые пальцы, проникающие в этот мир из трещины. И что-то ему подсказывало, что это был не последний такой удар по его разуму…

………..

На следующий Андрей сидел, сгорбившись, у подножия склона, на том самом месте, где сорвался скошенный его собственным криком сон. Ткань его уже потрёпанной рубахи прилипла к телу, словно в ней плавилось само время. Но дрожь отступала – не от облегчения, а от усталости, что следовала за первым настоящим соприкосновением с тем, что старик называл Нижним Миром. Словно вызванный этим зовом, сам старик появился, будто выплыв из пелены утреннего тумана. Он подошёл неспешно, сел рядом, и некоторое время молчал.

– Ты был там… – Тихо произнёс он наконец. – Тенью. Эхом. Нитью, что натянули со стороны безымянных врат.

Андрей коротко кивнул, но взгляд его оставался прикованным к дрожащей нити воспоминаний.

– Там… что-то было. И оно меня звало. Или уже… Пометило…

– Это и есть их язык. – Тяжело вздохнув, ответил ему старик. – Без слов. Через боль. Через обещания и страх. Они ищут лазейку. И если ты не выдержал бы, то они уже пришли бы сюда. Прямо через тебя. Ты стал бы их сосудом.

– И что мне теперь делать? – Спросил Андрей, слегка охрипшим голосом.

Старик немного помолчал. Потом достал из складок одежды крохотный мешочек. Раскрыл его. Внутри находился тусклый кристалл, похожий на сгусток стекла с застывшими в нём молниями. Казалось, что он был “живым”. И сейчас этот кристалл вибрировал, словно в такт какому-то далёкому пульсу. Он осторожно передал его Андрею.

– Это ядро демона-сна. Одного из тех, что проникают в сны с той стороны. Ты выстоял. И мир тебя наградил. То, что