Жестянка 2 - Вадим Владимирович Денисов Страница 28

Все привыкли. Наши в Берлине наследили, те приехали, вызвали парней на КПП для разборок и мордобоя. Ну что, наши подвалили, все начали орать друг на друга, потом сцепились, попадали, нос кому-то сломали... Мудак часовой испугался и пальнул пару раз в воздух, молодой больно. Кто-то из переделов подхватил, тоже шмальнул из нагана за компанию.

— А немцы чё?

— Гансы выученные, технично откатились в канаву, и давай палить из лопухов, но тоже никого не зацепили. Тут прикатили злые менты с палками, и все сайгаками разбежались по степи.

Нехарактерно всё это для Переделкино, здесь привыкли жить мирно, лишь изредка поколачивая друг друга. Все значимые инциденты связаны с визитами из саванны всяких «дикарей», таких как промысловики, фермеры, безбашенные сталкеры и недолго живущие банды. Сами жители у себя не бузят, и в набеги не ходят. Степь горожане воспринимают как ссыльный край, где обретаются только идиоты, лузеры и отверженные.

А вот ближе к концу магистрали начинается полоса заслона под контролем Пятисотки, важного заградительного поселения, населённого странными новыми стрельцами, призванными самим Мирозданием ловить с неба тех, кто может пригодиться в городе, и защищать от неведомых угроз с севера. Они обязаны.

Но эти северяне тоже могут доставить проблем, ведь гарнизонные привыкли стрелять и убивать. Вот так русский сектор и делится, разница в менталитете весьма заметна.

Но ведь и Берлин для Переделкино является заслоном. С юга.

— И что теперь будет? — повторил я важный политический вопрос, заданный ранее Греку.

— Что будет? Бизнес будет. Днями приедут фрицы и спокойно начнут торговать всякими мазями, шнапсом и отлично восстановленной техникой. Они же на обжитой магистрали стоят, всё изучено, там вероятность найти что-нибудь ценное равна примерно хрену с маком. Говорят, у нас товара побольше, а тут ещё «Озеро Видное» включилось в оборот... А им туристы нужны и заказчики для мастеровых.

— То есть, ваши опять в Берлин поедут?

— Само собой! И берлинским никто не помешает прикатить. Да и вам тоже, можно туда, катайтесь, пока морду не набьют.

Интересно, что на всё это скажет Дед? За сердце схватится, заорёт, что загранка мне не положена по сроку службы?

— На пару месяцев выученного урока народу хватит, а потом материал забудется, выветрится. Опять в кулачки полезут при случае, сволочи, — предсказал собеседник с неожиданной злостью в голосе. — Всегда так с этими гадскими немцами. А уж в вольной степи у нас с ними вообще без дружбы, насколько я знаю. Да и ты тоже, сам же рассказывал.

— Всегда так… — задумчиво повторил я, вспомнив труп разведчика-немца в станционном гараже. — Столетия за столетием одно и то же. Вроде помиримся с германцем, притрёмся, даже поверим! А потом бац, и снова война! И так без конца. Но почему?

Он пожал плечами, затем протянул мне кружку с немецким самогоном.

— Ща. Давай хряпнем по глотку текилы, и скажу. Будет всем урок.

Мимо нас к только что освободившемуся столику неподалёку гуськом прошли трое крепкого вида мужчин в редких тактических рубашках и камуфляжных штанах. В руках они держали заставленные снедью подносы.

— Так почему? — напомнил я приятелю.

Вроде бы один из тройки мне смутно знаком…

— Никогда не помиримся, потому что мы с германцами вечные конкуренты, — заявил Мэнсон.

— В смысле?

— В смысле, следи за мыслью! — парировал оружейник без ясного ответа, но продолжил:

— Именно конкуренты, понимаешь? — и парадоксально заявил: — Помолчи, не торопись отвечать. Да, мы живём на Земле на своих территориях, даже общей границы нет, чтобы гранатами перебрасываться из вредности и гусеницами танков случайно на чужую пашню заезжать. Между нами вечно поляки всякие отираются, венгры, то чехословаки, то чехи... Но конкурируют немцы не с ними, и даже не с англосаксами, а именно с нами. Почему? Потому что у нас с ними одинаковые запросы в Европе, а то и во всей Евразии, у нас цивилизационная конкуренция. Чокаемся?

Хлопнули, и после паузы он продолжил:

— Вот с африканцами и греками-итальянцами мы никогда не будем конкурентами, разные запросы. По барабану они нам. Африканец хочет гуманитарной помощи, чтобы бананы на кустах не заканчивались и чтобы вовремя приходили разводящие, спасающие от возникшей резни. А грек мечтает как можно меньше работать, и что б никто не надоедал с текущим цивилизационным вкладом, они, дескать, ещё при Сашке Македонском всё вложили. Китайцы тысячелетиями боязливые, осторожные, им нужно только одно: не мешайте торговать, одевать и обувать весь мир. Какая с ними конкуренция? Нет её.

У меня рот открылся от восхищения, во даёт!

— Англосаксы? Нет, эти черти почти всё имеющееся у немцев украли и будут красть дальше. Скупают спецов за свои липовые фантики, давно не производя спецов собственных. Выбей из-под них эти сраные бумажки, и будет вам обычный остров ранга Дании и ещё одна большая Мексика… И, кстати, вспомни, откуда нынешний народ на Оловянные острова пришёл? С германских земель.

Он с неудовольствием заглянул в пустые пивные кружки и энергично покрутил рукой в воздухе, сигнализируя мальчишкам, чтобы быстро забрали и наполнили.

— Так, на чём я остановился? Да… Британцы и американцы по сути своей обыкновенные воры, мошенники и пираты, это их единственная цивилизационная цель — грабить и обманывать. А немцы не такие, как и мы. Они не воры и весьма хреновые торгаши, они изобретатели и настоящие технические прогрессоры. Германцы создали лучшее образование и науку механику в самой хитромудрой её ипостаси. С этим ты согласен?

— На всякий случай скажу «нет», — тут же ответил я. Как можно согласиться, если ещё ни черта из вываленного не успел осмыслить?

— Не говори такие слова! Сумрачный германский гений сделает не только отличное массовое оружие, но и какой-нибудь шизоидный агрегат, до которого оружейные конструкторы других стран даже под лютым кайфом не додумаются. Однако изделие это будет обладать немаловажным свойством: оно редко ломается, надёжно работает и решает возложенные на него задачи. Пусть порой дебильные... И даже если таких штукенций наклепают всего десяток на армию, они всё равно будет сделаны предельно качественно. Это позволило немцам накопить огромный запас практик и решений, которые можно реализовать позже и не раз.

— Не понял. Например?

— Возьмём перспективное оружие немецкой десантуры — автоматическую винтовку FG-42, которая должна была уметь работать и как ручной пулемёт, и как марксманская винтовка. Требование задали максимально противоречивые: стрельба одиночными с закрытого затвора и очередями