Тени двойного солнца - А. Л. Легат Страница 17

– Похоже, нашла, – задумчиво сказал Вуд, что-то гоняя под губой языком.

«Еще одна смерть. И почему в Воснии все всегда кончается кровью?»

Первым я пустила пса. Перешагнув порог, Джереми снова заслонил меня своим телом. Он достал оружие и только всем мешался, встав у прохода, как сонный мерин, и вглядывался в темные углы. Затем, убедившись, что в комнате нет никого, кроме покойной старухи, подошел к окну. Не иначе как помочь убийце – будь тот недалеко, на соседней крыше, – сделать два дела в один день.

Вуд вздохнул: кровь пролилась без него.

Я приподняла подол и шагнула в центр небольшой комнаты, стараясь не вступить в грязь. Огромная кровать, на которую Льен спустила целое состояние, занимала собой половину всего пространства. Джереми вдруг хлопнул себя по лбу, извинился и тут же заглянул под ложе, подняв клуб пыли, толкнув тело и размазав следы крови по полу.

– Никого! Но мы найдем этого ублюдка, миледи! – разогнулся он, зацепив наплечником балдахин. – Ох…

Я жестом приказала ему уняться и сесть на постель. Сама осторожно подошла к листку, на котором не осталось ни одного белого пятнышка, коснулась его носком сапога. Ничего здесь уже не спасти.

– Осмотри, – я кивнула Вуду, который бездельничал и что-то жевал.

Старуха Льен была еще теплой – кровь не успела застыть, блестела, напоминая крашеный алый атлас на развалах кочевников.

Я еще раз осмотрела комнату и покачала головой. Представить себе Густава в этой тесноте едва удавалось. Джереми не пытался никого убивать, но уже чуть не перевернул всю мебель.

– Ударили в горло один раз. Спереди. – Вуд пару раз чавкнул и не изменился в лице, когда перевернул тело старой знакомой.

Я вскинула бровь:

– Полагаешь, старуха повернулась к убийце, не успев позвать на помощь? Или, может, не ожидала удара?

– Ее убили здесь, – Вуд пожал плечами и дернул головой в сторону двери. На пороге не осталось брызг или следов. – Без драки.

На пятерне Льен осталось много крови, хоть та и была повернута ладонью к потолку, когда мы ее нашли. Джереми тоже это заметил:

– Зажимала горло, сталбыть? – голос его дрогнул. – Умерла тихо, одна, истекши кровью…

Горец не слушал его. Ощупал затылок старухи, осмотрел кожу в проборах седых прядей.

– Драки не было, – повторил он.

Вздор. Старуха знала почти всех в этом городе. Знала достаточно, чтобы не подпускать никого слишком близко.

– Может, миледи, эти подлецы ее придушили и уж затем приволокли сюда, пустив кровь? – старался умничать Джереми и все никак не мог найти удобное положение сидя.

– Нет.

Даже мне было видно, что шея старухи сохранна, без отметин. Если не считать уродливого прокола, похожего на укус огромного шмеля.

Вуд, не брезгуя, приподнял тело старухи, точно перышко, и проверил позвонки на шее.

– Целы, – утвердил он.

– Ох! – Джереми снова засуетился. Зашарил руками по кровати под собой, охнул еще раз, подскочил. Задрал покрывало и вытащил небольшой кинжал. Уставился на него, нагнав на себя суровый вид. – Ножик! Поглядите, как странно лежал, миледи.

– Стилет, – буркнул Вуд.

Такой часто хранили под подушкой или возле ложа. Особенно с тех пор, как Восходы пришли разорять местные земли, а в конце и вовсе повесили свой флаг над каждыми воротами. Но у старухи Льен были свои причины держать сталь ближе, задолго до второго похода. И, как видно, это ее не спасло.

Одним жестом Вуд попросил у Джереми оружие. Поймал на лету, перевернул за рукоять, поднес к свету – на лезвии уже засыхали следы крови, подтертые тканью. Затем Вуд наклонился к телу и оттянул край пореза на шее. Причмокнув, он хрипло заметил:

– Ударили этим.

Погибнуть от собственного стилета – какая дурная шутка! И пьяный не поверит.

– Или похожим ножом. – Я раздраженно повела плечами: шерсть платья колола меня не хуже клинков. – Кто-то явно решил посмеяться над нами.

– Миледи не в настроении шутить, – кивнул Джереми, хрустнув кулаками. За сегодня он уже раздавил несколько фиников, пнул мертвую старуху, порвал балдахин и останавливаться на содеянном не собирался.

Вуд нахмурился больше обыкновенного и стал прикладывать безжизненную руку Льен к ее ране. Я устала стоять в тесной комнате с двумя псами и сделала пять шагов до коридора. Бросила через плечо:

– Думаете, Густав еще в городе?

Бряцнул доспех – Джереми пожал плечами. А Вуд и не мог знать ответа: не отходил от меня ни на шаг за последние полтора дня. Он втянул воздух носом, на корточках обошел комнату, на удивление, ничего не задев. Наполовину залез под кровать, возле которой бестолково топтался Джереми, и вытащил деревянную плошку. А затем, утерев нос рукавом от пыли, принялся собирать финики с пола.

– Не вздумай их есть! В них часто водятся черви, – бросила я ему через плечо.

Только самонадеянный дурак, вроде Густава, мог так обойтись с моей работницей.

– Убили, ну надо же, – проблеял Джереми, сразу сделавшись меньше ростом.

И, главное, я никак не могла взять в толк – зачем? Залечь на дно, выбраться из города в ночи – легче легкого. Даже нищий аристократ может провернуть такое с бандитами в Криге. Детишки Льен, как и сама старуха, не могли бы удержать Густава в стенах. Зачем привлекать внимание, проливать кровь? Неужели Густав или те, кто стоит за ним, столь безнадежно глупы?

– Нелепица, – произнесла я тихо для самой себя.

За день старуха Льен могла встретиться с десятком горожан, собирая сплетни. С чего я взяла, что именно Густав нанес ей визит последним?

Есть в жизни вещи куда хуже скуки. Непонимание. Дана Коул.

Голова пошла кругом. Железистый запах крови и сырых досок. Бестолковое убийство и без того на ладан дышащей старушки. Убийство жены банкира, доброй, но несмышленой женщины.

Убийство. На следующий день после того, как я отправила надзор за Густавом.

– Миледи, как думаете – вас пытаются запугать? – Джереми отвлек меня от мыслей, оказавшись рядом.

Я стояла посреди старого коридора ночлежки, платье кололо плечи, и мне все совершенно не нравилось.

Скрипнули половицы – горец встал между нами и подметил так безразлично, словно говорил о пустяке:

– Их было трое.

В его руках оставалась плошка, почти доверху заполненная финиками. Часть угощения пропиталась чернилами и кровью.

– Кого? – устало спросила я.

– Детей.

Я еще раз посмотрела на края плошки. Если добавить туда пару фиников… Старуха Льен не была щедра: одно угощение за раз, чтобы не снижать его цену. Все сходится. Иногда горец пугал меня не