Песнь Надежд - Михаил Злобин Страница 15

Посчитав на этом свою миссию завершенной, я подбодрил себя «Энергетиком» и помчался прочь от устроенного бедлама. Подстёгиваемое магией тело слушалось лучше, чем отлаженный механизм. Сердце мощно, но размеренно билось в рёбра, кровь упругими волнами прокатывалась по всему телу, дыхание оставалось ровным, как на прогулке. И в таком темпе я без труда добежал до перекрёстка, где меня ожидали Безликие.

С разбегу запрыгнув в телегу, я отрывисто распорядился: «Гони!» Гимран послушно подстегнул кобылу, даже не оглядываясь. А вот Исла, напротив, обернулась и принялась усиленно всматриваться назад, пытаясь понять, вернулся ли я один или с девочкой.

Мышонок же всё это время провела в той же напряженной позе, закрывая голову. Когда я усадил её на бочонок с водой, на котором сам недавно ехал, пигалица сразу же бросилась на шею миларии гран Мерадон. Она вцепилась в одеяния озарённой клещом и спрятала лицо на груди у аристократки, да так и замерла. Но даже сейчас юная простолюдинка не проронила ни слезинки.

Исла по-матерински нежно погладила девчонку по макушке и расплылась в облегчённой улыбке.

— Спасибо вам, экселенс, — произнесла дворянка. — Вы великий человек с большим сердцем.

— Что там произошло? — проявил себя более прагматично Гимран, избавив тем самым от необходимости отвечать миларии. — Мы слышали взрывы даже здесь.

— Ничего особенного, — хладнокровно отозвался я. — Просто скоро алавийцы поймут, что не они в этом пруду самая зубастая рыба.

* * *

— Веил’ди Вох-Ууле, позвольте мне оторвать вас от дел! Я посетила юго-западную скорбную площадь. Сомнений быть не может, она подверглась нападению милитариев!

Благообразный альвэ с белоснежными волосами, собранными в невообразимо сложную прическу, положил томик в кожаном переплёте, вернулся в кресло и поморщился. Каарнвадер несравненный, ну почему тупые варвары за столько сотен лет не научились делать нормальную мебель⁈ На трухлявом пне и то удобней сидеть, чем на их поделках…

— Говори, — властно приказал кардинал.

— По оценкам наших bloedweler нападавших было от полудюжины до десятка. Им потребовались считанные мгновения, чтобы уничтожить двадцать пять Дев и около сотни moldegar. Больше половины узников скорбной площади разбежались. В будущем, это доставит немало проблем, так как двуногий скот, который мы не успели уничтожить, настроен к нам крайне негативно. Они пересказывают друг другу подробности о том, что происходило за…

— Я хочу, чтобы вы сегодня же заклеймили лбы всем задержанным грязнорожденным, — перебил подчинённую алавиец. — Впредь каждый, кто попадает на скорбную площадь, должен получить отметину на самое видное место. Люди — тот же скот. А если паршивых овец не изолировать, то они перезаражают всё остальное стадо. Так солдаты смогут узнавать сбежавших узников с одного взгляда.

— Прекрасная идея, веил’ди, я немедленно передам ваше распоряжение, — поклонилась алавийка.

— Какая информация есть по наглецам, дерзнувших бросить вызов Капитулату? — пропустил мимо ушей комплимент старейшина.

— Пока не очень много, — напряженно поджала губы визитёрша. — Следопыты из военной разведки тщательно осматривают место происшествия. Они единодушно склоняются, что это дело рук тех же магов, которые уничтожили аванпост на западе от Клесдена и провиантскую команду.

— Корпус Вечной Звезды? — предположил Вох-Ууле.

— Боюсь, что нет, — покачала головой алавийка. — Боевые маги, изучавшие места нападений, утверждают, что чары, которые применялись во всех этих случаях, не похожи на заклинания из людских или же капитолийских магических школ. Состояние тел замученных молдегаров и вовсе поставило следопытов в тупик.

— Иными словами, все склоняются к версии о том, что в Клесден пожаловал проклятый Маэстро, да пожрут демоны его сердце? — нахмурился кардинал.

— Это наиболее вероятно. Мы не знаем, ни кто он, ни где обучался волшбе. Выдвигались предположения, что он выходец из так называемой старой школы, представители которой обитают на севере. По данным наших агентов, среди последователей этого учения хватает и магистров полной руки. Для грязнорожденного овладеть подлинным способом начертания магических слогов огромный успех. Можно сказать подвиг. Однако то, что Маэстро явил под стенами Арнфальда выходит далеко за границы возможностей человеческих милитариев. Мы до сих пор не в состоянии опознать, каким образом он нанёс поражение уважаемым веил’ди Зан-Гоорну и Дем-Каансу. Иными словами, этот озарённый неоднократно демонстрировал стиль, не похожий на остальные. Кроме того… вот, взгляните. Я перерисовала этот символ с юго-западной скорбной площади.

Вох-Ууле принял листок, на котором была изображена маска с прорезями и одно единственное слово на языке варваров — «Борись!». Кровь отлила от лица старейшины, а под сердцем зародилось неприятное чувство холода. Монотонный бубнёж алавийки слился в сплошной шум, похожий на морской прибой. Высокопоставленный альвэ напрочь выпал из реальности, попав в плен нервозных размышлений.

Сомнений быть не может. Подонок в маске уже здесь! Он расправился с братьями Гоорном и Каансом, а теперь пришел и за Ууле. А мог ли загадочный Маэстро быть тем, кто сокрушил защитников Фаренхолда с помощью священной Арикании? После поражения под Арнфальдом у кардинала сомнения в том если не отпали, то значительно уменьшились. Но как же посторонний получил доступ к сакральным знаниям, которые долгие тысячелетия оставались уделом избранных? Или он никакой не посторонний, а член Высшего Совета? Нет-нет, полнейшая ерунда! Слишком неправдоподобно.

Хм-м… а может, он взбунтовавшийся ученик кого-то из кардиналов? Эта версия объяснила бы многое, но не всё. Ублюдок в маске слишком могущественен, если справился сразу с двумя старейшинами народа альвэ. Даже не так… сначала он уничтожил несколько тысяч солдат, а уже после этого одолел величайших магов Капитулата. Доклады выживших воинов, бежавших из-под стен Арнфальда, в этой части были поразительно схожи. Каарнвадер, всеведущий хранитель небес, помоги своему сыну найти выход из сложившейся ситуации…

— Молчать! — грозно хлопнул ладонью по столу Вох-Ууле, грубо затыкая визитёршу, которая всё ещё о чём-то рассказывала.

Алавийка опешила, замерев с приоткрытым ртом, а потом низко поклонилась в знак подчинения. Кардинал напряженно потёр подбородок, подавляя вспышку волнения. Его вдруг посетила паническая мысль, что время упущено, и Маэстро уже может находиться на подступах к цитадели, которую Вох-Ууле сделал своей временной резиденцией.

— Удвоить охрану везде, — сквозь зубы процедил кардинал. — Все милитарии должны быть готовы к бою даже глубокой ночью. Докладывать мне о любых происшествиях каждый час.