Порядок подчинения - Дейл Браун Страница 66

и некоторых других членов экипажа проверка карты и плана полета была завершена всего за несколько минут. Хембри вошел в комнату планирования миссии через несколько минут после того, как они закончили, и они проинформировали его об утренних боевых вылетах. Он принял инструктаж без комментариев, но казался озабоченным. Это было не так уж непохоже на него — ничего не говорить во время брифинга миссии, особенно непосредственно перед тем, как зайти в кабинет генерала в штаб-квартире, чтобы провести тот же брифинг. Но Фернесс не сдавался.

Как и большинство резервистов, явившихся на «Адскую неделю», Фернесс остался на базе в старом убежище боевой готовности недалеко от линии вылета. Темное убежище без окон было напоминанием о днях, когда Платтсбург был базой бомбардировщиков B-47, B-52, KC-135 и FB-111, когда до половины бомбардировщиков, заправщиков и летного состава базы были назначены на стратегическое ядерное дежурство. Ребекка делала то же самое, будучи молодым вторым пилотом KC-135 Stratotanker почти десять лет назад, и она хорошо это помнила. Экипаж мог рассчитывать по крайней мере на одно боевое дежурство в течение семидневного боевого дежурства, и они чередовали дневные и ночные учения, чтобы все экипажи были опытны в обоих случаях.

Когда в 1988 году Фернесс перешла с танкера KC-135 на танкер KC-10, она больше не была в боевой готовности. Слава Богу, думала она, распаковывая сумки, переодеваясь в шорты для бега и спортивную рубашку и совершая двухмильную пробежку на беговой дорожке в спортзале Pad. После душа она переоделась в джинсы, толстый шерстяной свитер, пуховик и походные ботинки и выписалась вместе с Дежурным по квартирам.

До тех пор, пока учения «Браво» не были в самом разгаре, столовая центра оповещения была открыта только для завтрака. Итак, новым общественным клубом «флайерз» и их командиров экипажей стали «Форсажеры», небольшая таверна и ресторан на нижнем этаже столетнего отеля в центре старого даунтауна Платтсбург, и именно там Фернесс встретилась с большинством членов своей эскадрильи.

Летчики и начальники экипажей находились в телевизионном зале бара, наблюдая по телевизору с большим экраном последние новости о столкновениях между Россией и Украиной из-за русского меньшинства в Молдове и о суверенитете бывших советских республик в противовес единству Содружества Независимых Государств. «Видишь это?» Капитан Фрэнк Келли, ее ведомый, сказал Ребекке, указывая на экран телевизора. Группа протестующих бросала бутылки с зажигательной смесью в танк. «Еще один бунт в этом молдавском городе. СМИ указывают на молдавских солдат и говорят, что они подстрекают к беспорядкам, но, похоже, никто не обвиняет русских».

«Это потому, что молдавская армия вышибает дух из русских», — сказал кто-то еще. «Если бы они просто оставили русских в покое, не было бы никаких боевых действий».

«Это «Молдавская» армия, а не «Молдавская» армия, — вмешался Ларри Тобиас. «Пойми это правильно, сынок».

«Ну и дела, пап», — съязвил другой член экипажа. «Я не знал, что в классе сессия».

«Эй, Ларри, мой ВСО забыл больше, чем ты когда-либо узнаешь», — сказал Келли в защиту своего офицера системы вооружения. «Но раз уж ты здесь эксперт, Ларри, скажи нам: что это за дерьмо такое? Ходят слухи, что НАТО может вмешаться, а значит, и мы. Это правда?»

«Потому что это начало захвата земли русскими», — ответил Ларри Тобиас. «В Молдове меньше ста тысяч русских, но десять русских или миллион — Россия все равно была бы вовлечена. Россия хочет вернуть Молдову. Их волнует только одно — безопасные границы, безопасная родина», — сказал Тобиас. «Возможно, вы, люди, этого не помните, но за последние сорок лет все российские лидеры боролись за одно и то же. Недостаточно иметь массовые постоянные вооруженные силы — они хотят создать буферную зону между Россией-матушкой и всей иностранной территорией, особенно теми странами, на которых размещены иностранные войска. Многие российские лидеры сражались во Второй мировой войне, и каждая семья в России потеряла на войне родственников. Во время Второй мировой войны русские обнаружили, что союзы не всегда означают безопасность — оккупация и удержание земли является для них ключом к безопасности.»

«Но какое нам дело, если Россия вторгнется в Украину или Молдову?» — спросил один из командиров экипажа. «Кого это волнует? Черт возьми, большинство людей не знают, где на карте находятся Молдова, Румыния или Украина. Я помню, что прессе пришлось сообщить тридцати процентам всех американцев, где находился Кувейт, прежде чем мы начали там войну».

«Нам не все равно, потому что в этом замешана Россия», — ответил Тобиас, делая большой глоток пива. «С тех пор как первый славянский неандерталец отважился выйти из своей пещеры, он не только заботился о том, что делает его сосед — он хотел контролировать то, что делает сам. Россия не хочет, чтобы Украина стала украинской, или Молдова — румынской, или Грузия — турецкой. Они точно не хотят, чтобы кто-то из них стал исламистом, и они, черт возьми, точно не хотят, чтобы кто-то из них стал демократом. Это, наверное, самое худшее. Россия будет бороться за то, чтобы периферийные республики никуда не делись. Вот так просто».

«В этом нет никакого смысла».

«Это имеет смысл — только не для нас с тобой». Тобиас счастливо рыгнул, взглянув на большие настенные часы на одной из стен. На часах была табличка с эмблемой 715-й тактической эскадрильи, надписью «Сдохни» и стрелкой, указывающей на цифру 7 на часах, указывающую двенадцатичасовой лимит употребления алкоголя для тех, кто вылетит на следующее утро. «У нас еще есть пятнадцать минут», — сказал Тобиас. Он повернулся к Фернессу. «Купить вам пива, босс? Нет, подождите, вы любите красное вино, верно?»

«Конечно, Ларри», — ответил Фернесс. «Бармен, последний раунд для «Черных рыцарей» вон там». Они искали официантку, но ее нигде не было видно. «Эй, там кто-нибудь не спит?» Она заметила симпатичного блондина, который нес два больших баллона с газировкой из-за стойки в заднюю комнату. «Эй, парень, как насчет того, чтобы принять наш заказ?»

«Я не официант».

«Ты можешь вспомнить о нескольких напитках, не так ли? Давай, рискни». Мужчина поставил банки рядом со стойкой, вытер руки о фартук, затем нерешительно подошел. Он был высоким и немного обветренным, но в хорошей форме, с пронзительными зелеными глазами. Фернесс сразу обратил внимание на его солдатскую стрижку — очевидно, военный, скорее всего резервист, начальник команды или клерк, вынужденный работать по ночам, чтобы свести концы с концами. Она точно знала мелодию этой песни. «Этот парень, это было не так уж плохо, не так ли?»

«Я позову вашу официантку», — сказал он.

«Забудь об официантке,