Законы Беззакония - Оратор Страница 39

тумбочку и, нащупав зажигалку, принялся судорожно курить, его руку немного потряхивало, но он старался это скрыть, пепел скидывал в пустую бутылку.— Глеб тебе за произошедшее расклад дал? Задал я вопрос, присев на кровать сбоку от парня.— Дал, говорит, какой-то Пётр Андреевич на нас отбитых уголовников натравил. Только зачем ему это, так и не объяснил, — произнёс Андрей, пожав плечами.— Значит, я объясню, Пётр Андреевич якшается с Тимофеем, который ржаных держал, видно, пацан его попросил подсобить по-дружески.— Да я этому Тимофею так подсоблю, что он под себя ходить всю жизнь будет, — процедил Андрей сквозь зубы.— Верю, всё же ты в одиночку аж двоим бой дал, — произнёс я, желая похвалить его за смелость.— Бой? — произнёс Андрей, округлив глаза. — Да эти скотины забили меня, как лоха!— Их было двое! — парировал Владимир, наконец отвиснув после недавнего жеста племянника.— Ну и что? Был бы там Антон, они бы пожалели, что родились! — произнёс он, ударив по близлежащей тумбочке, после чего судорожно схватился за живот, что не мудрено с такими выкрутасами, я бы даже не удивился, если бы у него прямо сейчас швы разошлись.Заметив его нездоровое поведение, я одёрнул Володю за рукав и поволок за собой, сначала в коридор, а затем и на кухню, через несколько минут в наших руках блестели кружки, наполненные ароматным чаем с чабрецом.— Рассказывай, — серьёзно произнёс я, устремив на Владимира пристальный взгляд своих карих глаз.— Чего рассказывать? — вопрошал он, наивно удивляясь.— Что за помешательство такое напало на Андрея?— Долгая история, — продолжал отнекиваться Володя.— Ну так я никуда и не тороплюсь, вещай, или же ты мне не доверяешь!? — вопрошал я, нахмурившись.Если честно, в обычных условиях я бы предпочёл не лезть человеку в душу, но Андрей — член "74 округа", а значит, если, как встанет на ноги, начнёт творить херню, скажем, лезть под пули и ножи, отдуваться за него нам.— Как ты думаешь, Артём, почему в свои сорок с лишним лет, приближаясь к пятидесяти, я всё же воевал под началом старшины Глеба, хотя с юности служу в армии?— Без понятия, может, образования не имел, поэтому выше сержанта дослужиться не мог, — озвучил я версию, в которую даже сам не верил.— А вот и нет, пусть среднее специальное, но образование у меня все же было, дело в другом… Мы с братом, то есть с отцом Андрея, вместе служили в одной части, — начал он шёпотом. — Я был старшим лейтенантом, а он сержантом, поскольку в армию попал недавно, да и в армию он пошёл лишь потому, что с работы на гражданке попёрли. В общем, не ожидал Захар, что война начнётся, а делать что, соскочить нельзя, вот он и поехал, ну как поехал, полетел, — поправил сам себя Владимир.— Не шибко важно, давай к сути.— Дезертировал, да ещё и с оружием, да ещё и парней двух за собой повёл. Представляешь, война в самом разгаре, а заместитель командира взвода убегает, растворяясь невесть где!— Представляю, наверное, штаб был в ярости.— Не то слово! — воскликнул Володя, до этого говоривший шепотом.— Нашли?— Нашли, состряпали по-быстрому военно-полевой суд, и пустили в газеты новости о ходе дела…Жёстко! Читать и слышать везде про дезертирство отца, про то, какой он трус и предатель, должно быть, вызывало мерзопакостные чувства у несчастного Андрюхи.— А к тебе то это как относится?— Как, как… — тяжело вздохнул Владимир. — Был у меня недруг один среди офицерского состава, Генерал-майор, как услышал о брате, повлиял на кого-то в штабе, быстренько состряпали ещё один суд, по результатам которого было признано, что брата я подговорил… И письма нашлись у них электронные, и свидетели.— Разжаловали?— Разжаловали до рядового и в семьдесят второй полк отправили. Видно, надеялись, что я там и сдохну, шиш им!— А как ты так этого генерала разозлил?— Обыкновенно, крал он паксуда со склада, и пихал оружие в соседний Нигер, я прознал, доложил…— А доклад под сукно, верно?— Верно.— А какое наказание суд принял относительно твоего брата?— Тюремное заключение, десять лет…— Это многое объясняет, но почему парень тогда до этого вел себя тихо, а в тот день и на амбразуру попёр, и с Антоном сцепился?— Я расскажу, только пообещай никому не рассказывать, а то племянник разозлится, — произнёс Володя, вновь перейдя на шёпот.

Странно? То есть про брата-дезертира он мне рассказал без утайки, а тут нечто ещё более конфиденциальное. Ладно, послушаем.

— Обещаю. Честно зарёкся я.

— Андрею одна девочка в университете нравится, Варенька. Он с ней ещё в школе в параллельных классах учился, ещё с тех пор нравится. Он ей в пятницу признался.

— Отказала? — также тихо, соблюдая атмосферу таинственности, вопрошал я. Что ж, никогда не думал, что буду шептаться о делах любовных с Владимиром, да что поделать, чего не сделаешь ради дела.

— Не просто отказала, обозвала нищебродом и…

— И трусом, верно?

— Да, — едва слышно буркнул Владимир. — Эта история про его отца по всей школе гуляла.

Тяжелая ситуация. Мысленно заключил я. Андрей угнетаемый клеймом отца, старался не отсвечивать, однако бывшая любовь филигранно прошлась по психологической травме, и парень слетел с катушек, теперь отчайно пытаясь доказать себе и миру что чего-то стоит. Понимаю, ведь помню как вчера сицилийские трущобы, время когда я мог голодать неделями, время когда люди показывали на меня пальцем с возгласом "sporco randagio". Mama mia! Холод окутал моё тело, а в сознании сделалось тоскливо. Теперь то всё понято, раз Андрей хочет этого, дам ему шанс. Сделаю с ним тоже самое что сделал со мной старик Del Piero.

Глава 14

Пётр Андреевич

— Что это за херня? Истерично завопил Тимофей. — Ты уверял меня, что это всего лишь тараканы, и ты легко с ними расправишься, а теперь… Его глаза были полны страха и необузданной, нелепой ярости.

— Что теперь? Ничего страшного не случилось. Произнёс мужчина искренне удивляясь тупости мальца.

Ведь нанятый им сброд не имел никакого доступа к важной информации, а деньги Пётр пообещал уплатить лишь после дела, потери ресурсов нулевые. Однако