Порядок подчинения - Дейл Браун Страница 34

того, что это была не база. Они спустились на тысячу футов и сначала прицелились прямо в группу грузовиков, припаркованных вдоль шоссе. Но когда «Торнадо» начал правый поворот и начал двигаться параллельно шоссе, Мейс понял, что происходит — шоссе было его базой восстановления. Он собирался приземлиться на шоссе!

«Торнадо» опережал F-111G «Мейса» на последних двух левых разворотах, поддерживая скорость до двухсот узлов для максимальной управляемости в поворотах и следя за тем, чтобы маневры были мягкими и непринужденными. Они идеально выстроились на шоссе после последнего поворота на final. Три грузовика по обе стороны шоссе обозначили место установки троса блокировки BAK-6, а вдалеке еще несколько грузовиков перекрыли шоссе прямо перед поворотом — осталось чуть меньше двух миль.

Как только они свернули на конечную, все, что Мейсу нужно было делать, это не отставать от Торнадо. Сидящий на заднем сиденье внимательно наблюдал за ним в поисках любых других признаков опасности.

Мейс не мог держать чертову педаль газа ровно. Как он ни старался, он не мог найти настройку мощности, которая поддерживала бы правильный угол скольжения. Каждое крошечное изменение высоты тона требовало регулировки мощности, что меняло его высоту полета, что требовало еще одного изменения высоты тона и мощности для компенсации. Несколько раз он оказывался значительно выше Торнадо, а однажды забрался так высоко, что потерял его из виду. В то время как приближение Торнадо было прямой линией, приближение Мейса представляло собой серию холмов, похожих на американские горки.

Внезапно пилот указал вперед. Мейс посмотрел вверх. Он все еще был в двадцати, может быть, тридцати футах над шоссе — значительно выше точки приземления. Мейс попытался из последних сил нырнуть за тросом, дернув нос вверх как раз перед тем, как ударилась носовая опора, но крюк отскочил от троса и не задел фиксирующий трос.

«Брейк-данс, отрицательный кабель! Отрицательный кабель!» Крикнул Рамрод по радио. «Обходи! Обходи!»

Мейс не слышал предупреждения, но он знал, что его попытка приземления прошла ужасно неудачно. Он снова включил исправный двигатель и попытался поднять нос, но ручка управления казалась тяжелой, как железная балка, и нос не двигался вверх. У него не было выбора — он собирался приземлиться.

Вереница грузовиков, перегородивших шоссе на повороте, казалось, была прямо перед ним. Хотя до них оставалось еще по меньшей мере полторы мили, при его скорости он преодолеет это расстояние в спешке. Мэйс пытался снизить скорость большого бомбардировщика небольшими изменениями мощности, но тепловые потоки, исходящие от шоссе, поддерживали его, не позволяя мягко приземлиться на землю. Он был высок и быстр, у него не осталось шоссе. Когда он доберется до грузовиков впереди, и он, и Парсонс погибнут в захватывающем огненном шаре. У него оставался только один шанс спастись… Пожалуйста, Боже, безмолвно молился он, не дай ядерному оружию взорваться.…

Мейс перевел дроссельную заслонку на холостой ход и вернул рукоятку стреловидности крыла в положение блокировки на 54 градуса. Это сбросило все до последнего эрг подъемной силы, оставшейся в F-111G, и он опустился хвостом вперед почти вертикально вниз. Внезапная потеря мощности отключила резервную гидравлическую систему, и Мэйс внезапно вообще потерял контроль над направлением движения — он оказался в руках богов, тех самых, которых Дарен Мэйс выводил из себя почти всю свою жизнь.

Сначала поражаются хвостовые перья, окружающие выхлопные патрубки двигателя, сминая металл о разрушенный двигатель и мгновенно воспламеняя некоторое количество топлива или гидравлической жидкости и вызывая черный, дымный пожар в кормовой части моторного отсека. Основные грузовики сильно ударились, взорвав правую шину и вызвав небольшой пожар в кормовом колесном отсеке. Третий удар пришелся в носовую часть, частично выдвинутая носовая опора мгновенно разрушилась, и Мейса с такой силой швырнуло на его плечевые ремни, что у него перехватило дыхание. Стеклопластиковый обтекатель треснул, оторвался и врезался в ветровое стекло, разрушив то, что от него осталось, прежде чем отлететь.

По-прежнему развивая скорость более 150 миль в час, F-111G съехал с шоссе и понесся в пустыню, угрожая упасть, как дом на колесах, попавший в торнадо. Бомбардировщик начал вращаться на оторванном правом колесе, затем на носу, зарывшись в песок, и, наконец, остановился почти в миле от места приземления, засыпанный песком по самую кабину.

Мейсу потребовалось несколько долгих мгновений, чтобы прийти в себя — внезапный запах горящего топлива и резины немедленно вторгся в его полубессознательное состояние и ускорил выздоровление. Бомбардировщик с двумя ракетами AGM-131X с ядерными боеголовками и примерно пятнадцатью сотнями галлонов авиатоплива на борту был охвачен огнем.

Первым побуждением Мейса было бежать, убраться подальше от горящего самолета, пока что — нибудь не взорвалось, но его пилот, Роберт Парсонс, тоже был в этом самолете. Он мог быть мертв, особенно после катастрофы, но он не мог просто оставить его поджариваться в самолете. Вместо этого он поковылял вокруг разрушенного носа к Роберту Парсонсу. При ударе его ремни безопасности не выдержали, и он упал на колени, кровь покрывала его ноги и грудь, но поскольку бомбардировщик перевернулся на левый бок, его было легко вытащить из самолета. С силой, о которой он и не подозревал, Мэйс протащил пилота через пустыню почти сотню ярдов, прежде чем силы покинули его, и он рухнул на песок.

Уложив Парсонса, он осторожно снял с него помятый шлем. Лицо Парсонса было покрыто глубокими шрамами и кровью, а все бинты Мейса были сорваны порывом ветра. Его левое плечо было вывихнуто и раздроблено. Бинты на груди были целы, но насквозь пропитались кровью. Рана на левой стороне его груди выглядела хуже всего, и Мейсу нечем было прикрыть зияющую, кровоточащую рану, кроме своих рук. Он надавил на открытые ткани — и, к его удивлению, с губ Парсонса сорвался низкий стон. Было ли это просто воздухом из его мертвых легких, выбрасываемым через его — Нет! Парсонс был все еще жив! «О, Господи», — пробормотал Мейс, увидев, как Парсонс шевелит головой и губами. «Боб, ты меня слышишь? Мы в порядке. Мы сделали это. Помощь будет здесь через минуту». Губы Парсонса шевелились, и его кадык дергался, когда он пытался заговорить.

«Не пытайся заговорить, чувак. Ты в порядке. Не пытайся».

Но Парсонс снова ахнул и наклонился вперед, чтобы оказаться поближе к Мейсу. Под звуки приближающихся спасательных команд и срабатывания огнетушителей против огня, ползущего к бомбоотсеку, Мейс наклонился ближе к Парсонсу. «В чем дело, Боб?» — спросил он своего пилота.

«Ядерная бомба … вы не… запускали… ядерную бомбу».

Затем он услышал одно слово от своего пилота, но