Псионикум - So..The End Страница 29

Раз глаза у меня потеряли парочку своих функций, я должна обрабатывать эти сигналы другим способом, ведь сигналы никуда не делись. Свет никуда не делся. Просто пропал «посредник».

Теперь каждый день потихоньку «включала» глаза при помощи псионики, прислушиваясь к собственному мироощущению. Результаты каждый раз удивляли. Поначалу мозг сходил с ума от обилия поступающей информации, едва я направляла все псиволны в зрительный отдел разума.

При этом мир я видела, как при панорамной сьёмке в три сто шестьдесят градусов с выкрученным на максимум контрастом. Сами представьте, насколько это неудобно. Хорошо, что я не эпилептик и с вестибулярным аппаратом всё в порядке. Но потом, постепенно начала настраивать. И в данный момент могу включать псионические глаза максимум на двадцать минут. И они более-менее показывают тот мир, к которому мы все привыкли с первого осознанного появления на этот свет.

Скажете, это ж какой успех!

Но я соглашусь лишь отчасти. Да-да, я обнаглела. Однако мне хотелось бы видеть постоянно, без «посредничества» псионики. Мозг сам должен уже обрабатывать такое. Но это лишь мечты. Что-то мне подсказывает, я такого никогда не достигну. А во время «работы» псионического зрения силы тратятся как при интенсивных умственных процессах. Так что, я решила не перебарщивать. А то заработаю хроническую усталость или слабоумие, а там никакие псионические запасы энергии мне не помогут.

Интересно, а есть такое понятие как психическая выносливость, над которой мне стоит поработать, если уж без него никак? Гм… Надо бы ознакомиться и спросить у преподавателей. Ладно, отвлечемся пока от дел на личном фронте.

Сейчас все разговоры в институте только об экзаменах, которые начнутся со следующего понедельника. Все были на взводе. Особенно аутсайдеры рейтинговой таблицы, которые волновались за свой провал. Я уже не среди них, так что, особо не напрягалась. Просто нужно было сдать всё без особых нареканий. Обычные лекции, которых никто не отменял, за первый семестр стали уже не такими впечатляющими.

А с очередным пройденным материалом, нагрузка оставалась на привычном уровне. После лекций-дискуссий по сенсорике мы проходили новую тему. Пусть и размышления на сложные вопросы — тоже по-своему важны и интересны, как например, про «банальность зла» и другие остро социальные проблемы, я все же предпочитаю практику. В этом плане Кэс была со мной солидарна. Однако до поры до времени, пока не узнали, что будем изучать.

Новая способность, которую мы будем постигать во втором семестре — это психометрия или телеметрия. Не путать с другими значениями этих слов. В отличие от телепатии, эта способность позволяет «читать» неодушевлённые объекты. Чувствовать прошлые психические эманации, окружавшие ту или иную вещь, путём собирания незначительных психических отпечатков, оставленных на нем людьми.

Полученная от вещи проекция ничем не отличается от проекции живого разума, позволяя псионику видеть события и слышать звуки, как будто бы он присутствовал там лично. «Память вещи» — можно назвать это коротко. А иногда и «памятью места».

Неодушевленные предметы могут стать для человека ценностью больше, нежели другой человек. У каждого ведь есть что-то наподобие. Близкий к сердцу подарок от любимого человека, какой-нибудь талисман, украшение, за которым кроится целая история, наследство от бабушки, например.

Казалось бы, на первый взгляд совершенно обычные предметы, путем этих длительных личных «отношений» становятся важной частью личности и вбирают в себя частички его жизни. Почти таким же свойством обладают сакральные места и памятники. Впрочем, с последними весьма сложно. Так как к месту имеют доступ слишком много людей, то они размываются. Фактор энтропии никуда не девается даже в псионике. В метафизике мы ещё не раз к этому вернемся.

Сейчас шла вторая лекция по этой теме. Слушая рассказ из жизни профессора Краусса, где он показывал нам старое пневматическое ружье из его детства, я пыталась вспомнить, есть ли у меня такая вещь? В шутку названные предметы по типу очков и трости, упоминать не стоит. И у меня не оказалось никаких памятных вещей. С собой я ничего такого не имею. Так что, в моем случае это было не столь наглядным, но вот с Кэс, другое дело.

Она показала мне свой кулон, когда-то подаренный матерью и весь пылающий, словно лучина зажигалки. Едва взяв его в руки и пропустив через себя, как сделала бы при телепатии, я точно увидела фрагмент из её прошлого, связанный с кулоном. Но не стала сильно погружаться. Кэс сама когда-нибудь расскажет. Именно потеря матери отзывалась в ней болезненным эхом, оставив рану. Я чувствовала, как она до сих пор «открыта» у нее. И та не хотела ворошить болезненное прошлое. Видимо, там непростая ситуация. Насколько знаю, её мать была видным псиоником в области астрального мира, о котором мы пока слышали лишь вскользь. И с ней случилась трагедия.

Но вернемся к насущным делам. С моими успехами в области «чтения» незримого профессор Краусс превратился в моего наставника. Мужчина сам радовался тому, что его кто-то понимает и схватывает всё, связанное с менталистикой, налету.

— А можно это провернуть с трупом? — на мой вопрос я получила гримасу шока на лице у Кэс, но не у Краусса. Мужчина просто улыбнулся. Тогда мы не предали этой загадочной улыбке значения, ведь то, что он приготовил на следующий день заставил многих впасть в шок.

К слову, я, наконец, узрела воочию, как они выглядят. И знаете, все мои ранние предположения оказались ложными. Профессор Краусс выглядел как типичный эм, простите за мой сленг, моднявый хипстер. Высокий худощавый мужчина, брюнет, лет за тридцать пять с аккуратной ухоженной бородой в очках с толстой оправой. Всегда одет в наглаженную рубашку с закатанными рукавами, клетчатые брюки, туфли и жилет. Типичный представитель современного бомонда, сказала бы я. А по голосу ранее отчего-то представляла его аристократом из 18 века, который будет в белом парике, да в военном камзоле, а на ногах чулки и сапоги, но нет. Жалко, конечно. Вот так и разбиваются о суровую реальность наши фантазии.

А с Кэс вышло наоборот. Моё представление померкло рядом с ее настоящим обликом. До «глаз» знала лишь то, что Кэс блондинка. Это из того видения из туманного поля, где видела её маленькую. Но вот, что я не знала, так это — она та ещё красотка. Правда вместо длинных локон, как в детстве, сейчас носила короткую «мальчиковскую» стрижку. Но и это ничуть не портил её облик. Странно, что