Шайтан Иван 5 - Эдуард Тен Страница 28

— Трудно сейчас говорить определённо, Николай Леонидович, у меня нет разведывательных данных. На наших участках ответственности грубых провокаций не было. Даже мелких нарушений всего два.

— Да уж, слышали про ваши провокации. — улыбнулся генерал. Я вспомнил происшествие в Семёновском полку. Молодой казак из Хмыловки решил украсть себе невесту у черкесов. Девушка, шедшая по своим делам, подверглась нападению ретивого казака. Она оказала яростное сопротивление, и рядом проезжавшие джигиты помогли ей отбиться, общими усилиями захватили казака в плен. Тот не долго думая заявил что он служит в пластунской сотне у Шайтан Ивана. Горцы немного подумав заявили, что бойцы из сотни стали совсем слабыми, но на всякий случай приехали к нам требовать выкупа, пятьдесят рублей. Меня не было на базе и командовал в батальоне Андрей. Сначала удивлённый данным происшествием потребовал у сотников пояснения чей это боец. Когда всё выяснилось, злой Дорожный и сотник третьей сотни Семёновцев, вместе с Андреем, поехали в селение черкесов. Увидев столь представительную делегацию, казак сник и признался. Он уже год назад заприметил горянку и хотел украсть её, жениться на ней. Понимая, что официальным путём не сможет засватать её, банально денег нет на выкуп за невесту, решился на крайние меры. Дорожный, покрасневший от злости и стыда, стал доставать деньги за выкуп, собранные казаками.

— Да какой ты к чёрту казак, прости меня господи, девку и ту схитить не смог, — сказал он сквозь зубы.

— Да ему видать наши девки отказали, вот и поперся горянку воровать. Прав ты, Василий Иванович, не казак, дерьмо на палке.

Казак сначала стоявший с опущенной головой встрепенулся и обиженно сказал в свою защиту.

— Вовсе не отказали, я сам не захотел, люба мне Зайнаб, поэтому и решился.

— Эх ты, тетеря, кто ж так деву крадёт, ни силы, ни хитрости. — уже более сочувственно тихо произнес Дорожный. — Вот, деньги, что вы просили за выкуп.

Он хотел передать кошель потерпевшей стороне. В комнату решительно вошла пострадавшая Зайнаб и заявила, что данный казак опозорил её и теперь обязан жениться на ней. Все находившиеся в комнате переговоров, ошеломлённые столь неожиданным заявлением, не знали как реагировать. Первым пришел в себя отец Зайнаб и потребовал, чтобы дочь покинула столь серьёзное собрание, но она уперлась и осталась стоять. Немного подумав Дорожный спросил.

— Зайнаб, а чем он опозорил тебя?

Она покраснела и ответила

— Когда он воровал, то обнимал и целовал меня, а те двое, что помогли мне, видели это.

У казака хватило ума промолчать. Короче, переговоры закончились тем, что надо готовиться к свадьбе. Жених вносит недостающие тридцать рублей за выкуп невесты и справляет свадьбу за свой счёт.

Уже возвращаясь домой, Дорожный песочил жениха.

— Ну, что ты за олух такой, не мог спросить, как девку воровать надо?

— Так у кого спрашивать, Василий Иванович? Я подумал, вон, господин есаул украли дочь у хаджи Али, ну а я чем хуже.

Все рассмеялись. Андрей подарил жениху недостающие тридцать рублей. Это происшествие упоминал генерал.

— Побольше бы таких происшествий. — Вздохнул атаман.

Глава 16

Яркий свет утреннего солнца пробивался сквозь высокие окна, озаряя позолоту интерьеров и мягко ложась на строгие черты лица императора. Николай I, отложив в сторону документы, поднял взгляд на вошедшего графа.

— Здравствуйте, Дмитрий Борисович, — проговорил он, слегка кивнув.

— Здравствуйте, ваше величество, — почтительно поклонился граф, замерши в ожидании.

Молчание длилось несколько секунд. Император изучающе смотрел на собеседника, словно взвешивая не только его возможности, но и саму необходимость этого разговора.

— Дмитрий Борисович, — наконец заговорил Николай, — обстоятельства вынуждают меня обратиться к вам с предложением, от которого, полагаю, вы не сможете отказаться.

Граф чуть напрягся, но сохранил невозмутимость.

— На восточном направлении складывается тревожная ситуация, требующая опытной руки. Я хочу предложить вам возглавить восточное отделение Коллегии иностранных дел. Ваши знания, связи и понимание османских и персидских дел сейчас бесценны для империи.

Голос императора звучал твёрдо, но в нём сквозила нотка почти личной просьбы.

— Осознаю, что годы и здоровье могут вам препятствовать, но другого человека с таким опытом у меня нет. Обещаю полное содействие во всех ваших нуждах.

Граф задумался. В его глазах мелькнули тени прошлого, годы службы, интриги, победы и потери. Но долг перед троном перевесил.

— Благодарю за доверие, ваше величество, — наконец ответил он. — Я согласен. Но позвольте мне просить о двух сподвижниках. Тютчева и барона Штокса.

Император слегка приподнял бровь.

— Тютчева Ивана Фёдоровича помню. А барон Штокс?

— Надворный советник, Иван Александрович Штокс, — пояснил граф. — Служил под моим началом в Турции. Блестящий ум, знаток языков и дворцовых интриг Стамбула. После моей отставки он также покинул службу. Ныне проживает в Курляндии.

Николай задумался на мгновение, затем резко кивнул.

— Хорошо. Сегодня будет подписан указ о вашем назначении и присвоении чина действительного статского советника. С завтрашнего дня приступайте.

Граф склонил голову.

— Служу России и вашему величеству.

Карета мягко покачивалась на неровностях петербургской мостовой, а за её окнами мелькали фасады столичных особняков. Граф Васильев, откинувшись на спинку сиденья, закрыл глаза, мысленно возвращаясь к сегодняшней аудиенции.

Император не стал вдаваться в подробности, но причины назначения были ясны и без слов. Последние успехи Османской империи на Балканах и в придунайских землях обернулись серьёзной угрозой для Австрии. Турки, воодушевлённые победами в нескольких стычках, оттеснили австрийские войска, отхватив приграничные территории.

«А ведь ещё недавно султанскую армию считали дряхлеющей…» — с горечью подумал граф.

Реформы в армии и на флоте, проводимые Портой, уже давали плоды. Англия и Франция, словно коршуны над ослабевшей империей, спешили предложить свою помощь, военных советников, новейшее оружие, современные корабли. И теперь, после серии поражений, стало очевидно. Австрия в одиночку не устоит перед возрождающейся мощью Османской империи.

— Отсюда и нервная риторика Нессельроде, переживает за дружественную нам Австрию. — С неприязнью подумал граф.

Австрийский посол, судя по всему, уже извёл половину двора, настойчиво требуя от России более решительных действий. Его цель была прозрачна, столкнуть две империи в большой войне, чтобы Вена могла перевести дух и, возможно, даже поживиться за чужой счёт.

На лице графа появилась кривая усмешка.

— Программа максимум, война