Инженер Петра Великого 7 - Виктор Гросов Страница 21

взяв за основу простой, веками проверенный рецепт кочевников. Вяленое мясо и сухари толкли в огромных ступах до состояния крупной крошки, после чего смешивали с топленым салом и мукой. Получалась плотная, жирная, невероятно калорийная масса — «Степняк». В бывших покоях паши женщины из обоза и пленные турчанки, видя, что за работу хорошо кормят и не бьют, без устали набивали этой смесью жестяные банки.

Самое сложное ждало впереди: герметизация и стерилизация. Первые партии, запаянные наспех, пошли в брак. Через несколько дней банки начинали вздуваться — бомбаж. Содержимое портилось.

— Дьявол в них селится, ваше благородие! — крестились солдаты.

— Не дьявол, а микробы, — цедил я сквозь зубы.

Однажды вечером, когда я в очередной раз осматривал гору испорченных консервов, ко мне подошел Дюпре.

— Проблема в воздухе, — тихо бурчал я. — Твой соотечественник, мсье Папен, пытался сохранять мясо в сосудах, из которых он откачивал воздух. Но это сложно. Есть другой путь. Нагревание. Но простого кипячения недостаточно.

— Тогда нужно греть сильнее, — пожал плечами Дюпре, словно это было очевидно.

Я провел серию опытов. Соль. По моему приказу притащили огромные чаны, наполнили их водой из лимана и выпаривали до получения крутого соляного раствора, чья температура кипения была заметно выше, чем у пресной воды.

— Каждую банку кипятить не меньше трех часов! — отдал я новый приказ. — И следить, чтобы рассол покрывал их полностью!

Процесс пошел. День и ночь над Азовом стояли пар и гул. Крепость превратилась в огромную фабрику, производящую калории. Рядом с горами пустых банок росли горы готовой продукции. Каждая банка, остывая, издавала характерный щелчок — втягивающееся донышко свидетельствовало о создании вакуума. Победа.

Пришло осознание: я держу в руках ключ к спасению своей экспедиции. Эту бессонную ночь я провел, склонившись над чертежами. Я выводил на бумаге расчеты и схемы, но перед глазами стояла карта с излучиной Прута. Успею ли?

Нужно было использовать открытие, немедленно запустить его в промышленное производство.

При свете сальной свечи я подготовил три пакета документов, запечатав их сургучом с личной печатью.

Первый, самый подробный, я адресовал Андрею Нартову. В нем — чертежи примитивных станков, описание процесса пайки, точные расчеты по составу припоя и, главное, детальная инструкция по стерилизации. По сути, техническая библия нового производства.

Второй пакет предназначался Анне Морозовой. В нем — ни одного чертежа, только цифры, таблицы, расчеты: потребность в олове и жести, экономическое обоснование, логистические схемы поставок. Не что иное, как бизнес-план по созданию первой в России консервной мануфактуры, способной снабжать армию и флот, а также далекие уральские гарнизоны.

Третий пакет, дубликат для Нартова, я оставил себе. На всякий случай. Утром гонцы ушли на север.

Моим главным тактическим преимуществом стали горы просмоленных жестяных банок, аккуратно уложенные в походные сумы. Теперь пришло время для самого тяжелого — для решения, которое могло либо спасти Империю, либо окончательно ее погубить.

Военный совет я собрал в большом зале комендантского дома. За столом собрались все, от кого теперь зависела судьба Азова: мои верные Разин и Дубов, новоиспеченный майор Хвостов, мрачный и немногословный Орлов и, конечно, Игнат Некрасов. Атаман, явившись со своими есаулами, держался особняком, с независимым видом разглядывая трофейные турецкие ковры на стенах. В воздухе чувствовалось — грядет нечто важное. Не желая ходить вокруг да около, я развернул на столе карту южных земель и сразу перешел к сути.

— Господа, приказ Государя о взятии Азова выполнен. Однако война не окончена. Основные силы турок сейчас на западе, и наш долг — ударить им в тыл, перерезать пути снабжения и посеять смуту. Я принял решение о глубоком рейде на запад. На помощь Государю.

Одобрительный гул прокатился по рядам офицеров. Перспектива активных действий была куда привлекательнее гарнизонной службы. Я поднял руку, призывая к тишине.

— Азов мы оставить не можем. Поэтому армия будет разделена.

Вот тут в зале стало по-настоящему тихо. Разделять силы перед лицом превосходящего врага — такое противоречило всем канонам военной науки. Напряглись лица моих офицеров, особо сильно нахмурились Орлов с Дубовым.

— Часть армии остается здесь, для удержания крепости, — продолжил я, глядя на карту, а не на их лица. — В рейд же пойдет ударный кулак — отборные, самые мобильные части.

Я начал перечислять. В Азове остаются около четырех с половиной тысяч солдат: половина гренадерских полков, вся тяжелая артиллерия, не приспособленная к быстрому маршу, и все новобранцы, которых успели набрать. С собой я забирал пять тысяч лучших бойцов: полк Разина, остатки гренадеров, всю легкую полевую артиллерию и, главное, сотню своего «Охранного полка» во главе с Дубовым. И, конечно, «Лешего» — мой главный козырь, способный тащить орудия по любой грязи.

— Но как же быть нам? — подал голос майор Хвостов. — Оставить крепость с таким малым гарнизоном… это большой риск.

— Риск велик, майор. Поэтому и командование будет необычным.

Мой взгляд скользнул по троим: Хвостову, Орлову и Некрасову.

— Власть в Азове я передаю триумвирату. Майор Хвостов, — я посмотрел на него, — вы назначаетесь комендантом крепости. На вас — вся администрация, порядок, распределение припасов. Ваша задача — чтобы этот механизм работал без сбоев.

Хвостов выпрямился, гордый оказанным доверием.

— Василий Орлов, — я перевел взгляд. — Ты — мой заместитель по военной части. Командующий регулярным гарнизоном. На тебе — дисциплина, караульная служба, обучение новобранцев и вся тактическая оборона. Ты — мои глаза и уши.

Орлов недовольно кивнул. Он понимал, какую ответственность я на него возлагаю. Хотя, чует мое сердце, хотел бы со мной рвануть.

— И наконец, — я повернулся к казачьему углу стола. — Атаман Некрасов. Вы и ваше Вольное Войско отвечаете за внешнее кольцо обороны. Разведка, вылазки, беспокоящие удары по турецким разъездам. Вы — наш разящий меч и чуткий слух в степи. В дела гарнизона вы не вмешиваетесь, но в случае штурма все ваши силы подчиняются капитану Орлову.

— Ваше благородие! — вскочил капитан Разин, мой гренадер со шрамом. — Как можно доверять крепость… вольным казакам⁈ Они нам в спину ударят, как только мы за порог!

— За своим приглядывай, служивый! — тут же рявкнул один из есаулов Некрасова. — Мы слово держим, не то что ваши генералы!

Воздух заискрился от назревающей ссоры.

— Молчать! — мой голос резко оборвал шум. Подойдя к Разину, я положил ему руку на плечо. — Твоя доблесть мне известна. Но