Крестовый поход - Дмитрий Шереметьев Страница 17

самоуправстве, а князь, который давно хочет расправиться с языческим культом, не воспользуется этими событиями для разграбления богатого города. Один раз войско местных ободритов уже было князем разбито, причём совсем недавно. И тогда у них были сильные союзники, а вот сейчас город окончательно падёт и не сможет откупиться. Храм Живы падёт, а на месте старого разрушенного язычниками полвека назад христианского монастыря воздвигнут новый. И в этих землях снова утвердится христианский Бог, не терпящий соперничества. Но это ладно. Вацлав готов был даже сменить жреческие обереги на христианский крест и проповедовать во славу уже нового Бога, но учитывая его участие в событиях, вряд ли ему оставят жизнь. К тому же князь наверняка захочет иметь здесь своего священника. Вацлав скрипнул зубами. Да что же за день такой!

Между тем они уже довольно долго шли. Александр упросил стражников дать ему напиться воды и умыться, а заодно умыть своего друга. Немного влаги он влил и ему в рот, и тот, к радости Александра проглотил воду и тут же открыл глаза.

— О мой Бог! Где мы? Что случилось?

— Мы в плену, мой друг — с теплотой сказал Александр — едем в какой-то лес, где другие жрецы будут решать нашу судьбу. Я сказал, что мы слуги епископа Сигварда, и показал грамоту с его печатью. Похоже, это произвело впечатление, но я не уверен, что это всё же спасёт нам жизнь.

— Господь спасёт нас — вдруг очнулся из какого-то своего транса, в который он впал с самого начала событий, Аглаек.

— А ты заткнись, скотина! Разве тебе не говорили, что не надо болтать свои призывы в этом городе, идиот? — разозлился Александр.

— Но я…

— Помолчите оба, голова раскалывается — простонал Элезар. — Лучше бы подумали, как выбраться из этой передряги.

— Мы бы в неё и не попали, если бы…

— Да прекрати ты, Александр! Сейчас нам надо держаться вместе и придумать, что говорить жрецам.

— Да, ты прав, прости. — Унял гнев инок — Я думаю, что сто́ит держаться сказанного мной. Давить на то, что епископ знает где мы.

— Стоит, наверное, сказать и о том, что священник в Любеке знает, где мы — предложил Элезар.

— Если честно, то у меня есть одна идея, но я не уверен, что сработает — подумав, сказал Александр — Просто потому, что она похожа на бред.

— Нам бы сейчас пригодился и бред!

— Хорошо, тогда если не сработает версия с епископом, то я начну говорить кое-какие вещи. Вы, главное, удивляйтесь посильнее, а ты, Элезар, начни на меня кричать, что я раскрываю тайну и вообще предатель, договорились?

— А что ты собираешься сказать?

— Не сейчас, кажется, приехали.

И действительно, повозка и вся процессия вышли к небольшому озерцу, посредине которого была роща огромных дубов. Исполины тянулись в небо на невообразимую высоту, и роща посреди озера производила неизгладимое впечатление. Если её и высадили специально, то это было сделано возможно сотни лет назад.…

Глава 6. Ратибор — Бардовикк

Оставив на двух стражей имущество пленников, процессия зашла на большой плот. Шестами, отталкиваясь от дна, они довольно быстро приблизились к острову, где пристали к пологому берегу, привязали плот рядом с несколькими другими и отправились по приметной тропинке в дубраву.

Элезар немного пришёл в себя и даже не опирался на Александра. Лес вокруг был для него необычным. Ни сломанных веток, ни непроходимых кустов. Такой был более привычен его спутнику, монаху из будущего. Казалось, они идут через городской парк XXI века, а не почти на 1 тыс. лет раньше. Огромные дубы вздымались над ними, образуя сплошную крону.

Через некоторое время они вышли к частоколу. Ворота, открытые и не охранявшиеся, были сделаны также из дуба и располагались между двух невысоких башен. За частоколом располагались какие-то строения, а также капище. Столбы с истуканами, а в центре полукруга — искусно сделанная из дерева статуя. Причём неизвестный резчик справился со своей задачей феноменально. Деревянная статуя была почти живой.

Она изображала женщину с плодами каких-то, видимо, фруктов в руках. Это была не тонкая девушка, не стройная девушка. Среднего возраста, возможно, много раз рожавшая, судя по животу и немного отвисшим огромным грудям женщина. Именно так и можно себе представить настоящее земное плодородие, и типично женское изобилие. Так и должна выглядеть покровительница жизни. Ничего общего с представлениями о спортивной и здоровой сексуальности или полуэротическими изображениями богинь из американских фильмов. Вроде бы у них там и «бодипозитив» и «толерантность», но пока что до этой части мифологии не добралось, особенно в комиксах и франшизах по ним. Однако это изображение женщины не имело и ничего общего с необъятными телесами, ублажающими себя гамбургерами широкобёдрых африканских женщин. Если бы Александра попросили описать её двумя словами, то он бы сказал «нормальная женщина». Она была не худа, но и не была жирной. Она была скорее мощной. В её толстых ногах и руках чувствовалась сила. Её полные груди, казалось, готовы были начать источать молоко. Её живот не вызывал ассоциации с пивным брюхом, а слово, которое просилось на язык, звучало бы как «лоно». Нечасто нечто подобное по мастерству исполнения можно было увидеть в лучших музеях мира и тем более не ожидаешь увидеть такого в глухом славянском лесу на окраине мира.

— Что нравится, христианин? — задал вопрос явно довольный произведённым эффектом Вацлав.

— Пожалуй, нравится — не стал отнекиваться и пытаться оскорбить чужую веру Александр. — Великолепно сделанная работа.

— Её делали очень давно. По преданию, когда германцы разбили римлян в лесу в неделе пути отсюда, то они взяли множество пленных, которых распродали по разным племенам. Кто-то отказался и в этих местах. И вот один из них и сделал это изображение богини, которое с тех пор стоит тут. Наша богиня Жива вдохновила его, хотя мои предки тут ещё тогда не жили и называли её, возможно, иначе.

Рядом со статуей Живы были значительно более грубые изображения, выдолбленные прямо на стволах каких-то бородатых и грозных мужчин. Но они не вызывали такого интереса. Неудивительно, что у местных славян полабов именно богиня жизни была главной. На капище рядом с ней иначе и быть не могло. Она здесь среди этих истуканов и была главной без всяких сомнений и точка.

По всему капищу суетились люди. Они расставляли чаши для пожертвований, раскладывали венки из весенних цветов. Руководил всем старик в таком же, как у Вацлава, зелёном одеянии жреца.

— Это старейшина Анте, сын вождя Будимира.