Фантастика 2025-40 - Ольга Ярошинская Страница 140

Быть безликой спутницей меня вполне устраивало, но я от души порадовалась, что переоделась. Здесь даже слуги, порхающие между гостями, походили на ярких тропических рыбок, что говорить о дамах, от чьих драгоценностей у меня едва не заслезились глаза.

Оказалось, что во дворце сегодня проходит церемония определения магии у одного из многочисленных Тиберлонов, и император почтил ее своим присутствием, чтобы придать значимость событию. Так что мы явились незваными гостями на чужой праздник, и это было немного неловко, но с другой стороны — на людях императору будет куда сложнее отказать мне в маленькой просьбе увидеть маму.

Я слышала о моратории, который он ввел: теперь никто не мог запечататься без особых на то причин. Однако слуга в углу держал бархатную подушечку с блестящим жучком-артефактом, вероятно, на случай, если новый маг сорвется от избытка чувств.

Мы явились как раз к середине церемонии, и глаз в руках жреца вспыхнул, на миг ослепив присутствующих светом. Раздались аплодисменты, радостные возгласы, и девушка, преклонившая колени, поднялась, гордо улыбаясь.

— Приветствуем тебя, Иветта Тиберлон, будущий маг империи, — объявил император, протянув руку для поцелуя.

Девушка шагнула по ступеням, ведущим к трону, вновь опустилась на колено и поцеловала бледную кисть.

— Мне тоже надо будет его целовать? — тихо спросила я.

— Нет, это особая честь, — так же тихо ответил Родерик. — После трагедии в Лабиринте каждый новый маг на счету, император решил подчеркнуть это.

Заиграла музыка, хотя в слишком большом и пустынном зале не было оркестра, жрец, поклонившись, удалился, и остались лишь гости. Иветта Тиберлон посмотрела на меня с явной неприязнью, тут же напомнив Ровену. Те же золотистые волосы, голубые глаза и острый нос. Сестры?

— Родерик, Моррен, какая радость, — произнес император, распахивая руки, словно бы для объятий, но не утруждая себя тем, чтобы оторвать задницу от трона.

Я была несколько разочарована тем, как выглядит повелитель судеб. Издалека еще ничего, но вблизи он отталкивал своим видом: толстый слой пудры, подведенные глаза, ярко-рыжие волосы — император напоминал продажную женщину, которую я как-то видела в порту. Ярко-зеленые одеяния, расшитые золотыми звездами и спадающие до самого пола, скрывая и ноги, и трон, только усиливали впечатление.

— А это?… — император посмотрел на меня, и я присела, склонив голову.

— Арнелла Алетт, — представил меня Родерик. — Маг огня.

По залу прокатился ропот, стоящий позади трона некромант подался вперед, и ноздри его крючковатого носа раздулись.

— Как интересно, — протянул император, глядя на меня подведенными глазками. — Магичка огня здесь, во дворце. Что ж, Родерик, я рад, что ты решил почтить своим присутствием церемонию. Моррен, дорогой, ты тоже заходи почаще. Я не видел тебя… — он обернулся назад, будто в поисках поддержки.

— С похорон Кейрина, — подсказал некромант, что стоял за троном.

— Ах да, — кивнул император. — Ужасная трагедия. Несчастный случай. Но никто от такого не застрахован. Все мы смертны, и люди, и маги. Что ж, вот ваша новая студентка, — указал он на девушку. — Вероятно, воздушница. Но это мы узнаем только после Лабиринта.

Женщина в пышном голубом платье, не сдержавшись, разрыдалась, заслужив неодобрительный взгляд императора.

— Тринадцать человек! — выкрикнула она, отталкивая слугу, который поспешно подошел к ней.

Поднос вылетел из его рук, и хрустальный бокал разбился о мраморный пол, забрызгав юбку другой дамы. Через мгновение от пятен не осталось и следов, и осколки исчезли.

— Кто пообещает, что моя дочь выйдет из Лабиринта? Вы? — женщина обернулась к Родерику. — Вы? — указала на императора. — Она девушка! Нестабильна изначально! Ее надо запечатать!

— Я не стану запечатываться! — упрямо заявила Иветта Тиберлон, вздернув острый нос. — И не уговаривай, мама. Мой отец погиб за Стеной, и я не опозорю его имя. Мы, Тиберлоны, всегда ходим в патруль. Я буду воевать с хаосом, и однажды мы победим!

— Вот это мне нравится, — одобрительно улыбнулся император. — Что ж, официальная часть окончена. Теперь — танцы! — Хлопнул в мягкие ладони — и музыка заиграла громче. — Ах, какие прекрасные девушки учатся в академии. Я бы с радостью потанцевал с вами обеими, но возраст…

— Ваша звездность, — произнес Родерик, и его голос пророкотал по залу, без усилий перекрыв музыку. — Я не заметил среди ваших гостей Кармеллы Алетт, матери моей спутницы. Хотя она во дворце.

— Это церемония для узкого круга, — недовольно ответил некромант, стоящий позади императора. — Вас тоже не звали.

— Мы не могли пропустить такое важное событие, — заявил мастер Изергаст. — Новая личи… студентка академии — это всегда радость.

— Могу я увидеть мать? — попросила я, глядя в подведенные глаза императора.

Он быстро облизнул сухие губы, а бледные ладони сжали подлокотники трона. Ногти императора тоже были подкрашены, и лак на них блестел перламутром.

— Они очень близки, — добавил Родерик. — Кармелла Алетт гостит у вас уже несколько дней, от нее нет вестей…

— Это довольно невежливо — вот так являться ко мне во дворец, — насупился император, и пудра на его лице растрескалась, как сухая земля под солнцем, — сомневаться в моем гостеприимстве…

— Девочка волнуется, а мы, преподаватели академии, несем ответственность за душевное спокойствие студентов, — проникновенно произнес Изергаст. — У меня даже новая должность — мастер равновесия, вы знали? Магичка огня по своей сути нестабильна. Огонь то и дело пытается вырваться, — он будто невзначай покосился на бархатные портьеры, закрывающие окна. — А тут еще любимая мама пропала…

— Вы притащили нестабильную магичку к императору? — поинтересовался некромант из-за трона. — Совсем страх потеряли? Если она не может сдерживать огонь, то вот жучок.

Он кивнул на артефакт, сверкающий спинкой на бархатной подушечке.

— Я всего лишь хочу увидеть мать, — повторила я тверже.

— Арнелла Алетт, — ласково произнес мое имя император. — Ты, видимо, неплохо учишься, раз тебя пустили в Лабиринт. И неплохо сражаешься, раз смогла из него выйти. Однако кое-чего ты не умеешь. А именно — вести себя, — он наклонился вперед и рыкнул: — Здесь только я имею право изъявлять желания! Здесь только я могу решать — кому и что делать! Заруби это на своем хорошеньком носике и танцуй, когда я приказываю!