Адини. Великая княжна. Книга первая - Александр Пругло Страница 11

- Ксюша учится в Московском Екатерининском институте благородных девиц, живет с родителями и братом. В Москве такое возможно: не все воспитанницы института благородных девиц живут в пансионе, местные приходят на занятия из дому. А что вы скажете, если вас представить моей кузиной из провинции, например из Малороссии? Я позвоню Ксюше и скажу, что задерживаюсь по службе, не могу встретить кузину, попрошу её встретить и дать возможность переночевать, а на следующий день я приеду и переправлю девушку к своим родителям в Подмосковье.

- Интересное предложение! Давайте все думать, обдумывать мелкие детали. – сказала я. – Например, проработать мою вымышленную биографию. Или как мне одеться попроще, как-то старомоднее и победнее.

- И собрать дорожный чемоданчик, ридикюльчик, - добавила Лиза.

- У меня есть! – ответила горничная Глаша, которая обрадовалась возможности чем-то помочь. – Есть и поношенный саквояж, и платья есть, подаренные мне барыней. В, самый раз для небогатой провинциалки. Надо померять, подойдут ли. И подшить при необходимости.

- Неси, посмотрим! А вас, парни, я попрошу на время удалиться. Но продолжайте, продолжайте усиленно думать, как обеспечить вашей шпионке полноценную легенду.

Встретилась с доктором Мандтом. Попросила его сказать Адлербергу и остальным, что приболела, не буду выходить из купе и ко мне чтобы никто не заходил, кроме горничных и фрейлины. Своим же приближенным сказала готовить мой тайный побег и обеспечить видимость, будто я, лежу и болею в своем купе.

А с Александром Сергеевичем Пушкиным договорились, что позже поедем с ним в салон Павловой, но я буду тоже инкогнито, под вымышленным псевдонимом, как начинающая поэтесса, его протеже.

Глава 8. Вечеринка

Пока на Петербургском вокзале Москвы шла торжественная встреча высоких гостей с цветами, духовым оркестром, с другой стороны поезда на безлюдный перрон высадилось четверо человек в черных плащах с балахонами и с закрытыми лицами.Это была я и трое моих пажей. Добравшись до ближайшей улицы, и поймав извозчика, сняли плащи. Я с Андреем поехала к дому Ксении. За квартал от дома своей зазнобы Андрей попросил извозчика остановиться, расплатился за поездку, свою и мою, со щедрыми чаевыми, и ушел, а я поехала дальше.

Ксения уже поджидала меня у подъезда своего дома. С радостью бросилась к подъехавшему экипажу и обратилась ко мне:

- Вы – Шурочка?

- Да! А вы – Ксюша? Андрюша очень точно мне вас описал! Я так вас себе и представляла!

- Очень рада видеть вас у нас в гостях! Иван! – крикнула она слуге, стоявшему у двери. – Перенеси-ка вещи барышни в дом!

- А я все вещи оставила на вокзале в багажном отделении. С собой взяла только один небольшой ридикюль.

Потом Ксюша потащила меня в дом, представила своим родителям, надворному советнику Ипполиту Сергеевичу Сыромятникову, чиновнику канцелярии, и Марии Филипповне. Они находились в это время в гостиной, пили чай. Ипполит Сергеевич читал газету, а Мария Филипповна просматривала какую-то книжку или журнал. Мне родители Ксюши показались очень милыми и приятными людьми.

- Присаживайтесь к нам, душечка Шурочка, - обратилась Мария Филипповна после церемонии знакомства, когда я, как бедная барышня из провинции, смущённо расшаркалась перед родителями Ксюши в реверансах.

Меня усадили за стол, налили из самовара горячего душистого чаю, придвинули вазочки с вареньем, мёдом и пирожными. Далее взрослые устроили мне настоящий допрос. Особенно допытывался Ипполит Сергеевич. Его интересовало всё: сколько у нас душ крестьян, чем занимается мой отец, где служил и служит ли сейчас, какие промыслы и ремесла развиты в поместьях, что выращивают, какой доход дают. Я с трудом отбрехивалась, стараясь строить из себя простушку-глупышку, которую совсем не интересовали ни экономические, ни финансовые проблемы хозяйства родителей. Трудность заключалась в том, что я старалась как можно меньше врать, отвечала уклончиво, говорила почти правду о своих родителях и их жизни, немного не договаривая. Например, на вопрос Ипполита Сергеевича о военной службе отца почти честно призналась, что он был военным инженером, а о штатской – что является чиновником. О матери, что она родом из аристократической немецкой семьи, из Пруссии, что тоже было правдой.

Наконец, Ксения отбила меня от назойливых вопросов родителей и потащила в свою комнату. Там ошарашила новостью, что у них сегодня вечером намечается вечеринка в честь ее дня рождения. В доме будет торжественный ужин, танцы, уже через три часа придут ее подруги, а позже и друзья её брата. Я удивлённо спросила:

- Странно, что Андрюша ничего мне об этом не сказал! Я бы хоть подарок приготовила!

- Он не мог знать! Вчера, когда он позвонил мне и сказал, что сегодня приедет, я решила ничего не говорить, устроить ему сюрприз! Андрюша знает, что по-настоящему мой день рождения через два дня. А мы решили отметить сегодня, в выходной! А за подарок ты не переживай – ты сама для меня сегодня самый лучший подарок!

- Я обязательно тебе что-нибудь подарю, но позже, как-раз к настоящей дате твоего рождения!

Ксюша показала мне свои альбомы, рисунки, книжки и учебники, гардероб и всякие девичьи секреты. Я кое-чем восхищалась, кое в чем поддакивала, а кое о чем рассказывала, подавала идеи. Мы с ней хорошо подружились. В конце концов, девочка сделала мне весьма интересное предложение:

- У меня никогда не было сестры, а я о ней так мечтала! Давай мы с тобой станем названными сестрами!

Мне деваться-то некуда, я и согласилась. Далее последовал наивный и смешной девичий ритуал посвящения в посестры с клятвами и поцелуями.

После обеда пришли три Ксюшины подружки и она с радостью представляла меня им как уже названную сестру. А также как кузину Андрея, который, к большому сожалению, не сможет сегодня быть на вечеринке. Противная великая княжна, при которой он служит пажем, должна приехать сегодня в Москву, но категорически не захотела отпустить его!

Разговор как-то переместился к обсуждению великой княжны, а я сидела тихонько в сторонке и молчала. На то, что я периодически немного краснела, подруги и хозяйка не обращали внимания. Девчонки болтали о том, как бы хоть одним глазком посмотреть на царственную особу, её платья, наряды и украшения. Высказали мысль, что её можно будет увидеть на утреннем богослужении или в дворянском собрании.