Адини. Великая княжна. Книга первая - Александр Пругло Страница 10

Пошли в гостиную. Я сняла гитару, немного побренькала на ней, пока Пушкин изволил явиться.

- Александр Сергеевич, присаживайтесь! Хочу, чтобы вы послушали сочиненный мною вирш, точнее переделку, пародию на стихи одного известного поэта. А потом дать им непредвзятую оценку!

- Что ж, послушаю, Александра Николаевна!

- Только я переложила эти стихи на музыку. Получились весёлая песенка под гитару.

И я запела:

Как ныне сбирается вещий Олег

Щита прибивать на ворота…

https://m.youtube.com/watch?v=bxQb4OyKiTo&pp=ygVE0LLRi9GB0L7RhtC60LjQuSDQv9C10YHQvdGMINC-INCy0LXRidC10Lwg0L7Qu9C10LPQtSDRgdC70YPRiNCw0YLRjCA%3D

Короче, пропела песню-пародию Владимира Семеновича Высоцкого на на пушкинскую «Песнь о вещем Олеге». Александр Сергеевич, который поначалу только делал вид, будто ему интересна моя писанина, с первых же строк напрягся и даже слегка покраснел, потом несколько раз улыбнулся, а в конце серьёзно задумался. Когда я закончила петь, он похвалил меня:

- Умница, Александра Николаевна! Это же надо так спародировать поэта! А самое главное, в отличие от моего стихотворения, вы сформулировали совершенно неожиданную идею о предсказателях и пренебрежительному отношению к ним со стороны общества! Я бы так не смог! Признаться, мне даже немножко обидно, что вы пишите лучше меня!

- Александр Сергеевич! Не прибедняйтесь! Лучше вас не напишет никто! Вы – гений русской литературы!

- Спасибо за комплимент, Александра Николаевна! Но мне кажется, что вы слишком преувеличиваете мое значение. Тем более, что у меня творческий кризис, я почти не пишу стихов последние года три, выдохся что ли. Перешел на прозу и научные исследования. Увы!

- Александр Сергеевич! А вы смогли бы завтра поехать с нами в путешествие по стране? Глядишь, и музу опять свою поймаете! Или хотя бы дайте мне рекомендательное письмо в салон Павловой в Москве, очень хочется познакомиться с местным тамошним бомондом.

- К сожалению, я на службе! Надо просить высочайшего разрешения!

- Я попрошу, - и подошла к телефонному аппарату.

Император великодушно разрешил камергеру Пушкину ехать с нами! Я ещё позвонила коменданту поезда, попросила найти для Александра Сергеевича приличное купе. А Пушкин позвонил жене и «обрадовал» срочной командировкой. На том и порешили.

Заглянула в спальню к сестре Ольге, немного посидела возле неё. Как жаль, что Ольга не едет с нами! Она в основном бредила или спала. Возле неё постоянно находилась сиделка из горничных. Я обеспокоилась состоянием сестры, но сиделка сказала, что лейб-медик Егоров уверял в благоприятном течении болезни и скором выздоровлении. Но меня всё равно немножко мучила совесть: Оля чуть ли не умирает, а я еду! Хотя мне никак нельзя отменять поездку!

Позже проконтролировала, как идет упаковка и отправка моих вещей. Собирали, выносили, размещали в грузовиках и везли к поезду сундуки, баулы, прочие вещи. Затем я Елизавету, Юлию Броун, горничных и всех причастных отправила по домам и пристанищам, чтобы они тоже собирали свои вещи, готовились к поездке.

А сама пошла, уединилась в своей спальне, стала просматривать «Месяцеслов и Общий штат Российской империи на 1840 год» Два новеньких тома, лежали у меня на тумбочке ещё не разрезанными, поэтому мне пришлось поработать ножичком, заразом выборочно просматривая текст. Какое шикарное издание: список всех придворных, министерских и прочих чинов с указанием фамилий, имен и отчеств, званий, титулов, рангов и даже награждений орденами! А во втором томе то же самое расписано по губерниям, городам, даже заштатным. Надо обязательно взять эти книги с собой в дорогу. Так хорошо, подъезжая к станции, уже можно прочитать всё о местном чиновничестве.

Позвонил камер-паж князь Корякин. Он уже отобрал пятерых пажей, они готовятся сейчас к поездке. Начальство поставлено в известность. Все пятеро – хорошие музыканты, двое из них могут неплохо стучать на барабанах, один играет на трубе, а один даже немного знаком с виолончелью. Я же пожелала, чтобы мальчики по возможности захватили инструменты с собой.

На следующее утро нас торжественно проводили в дорогу. Было много придворных и гвардейцев. Играл духовой оркестр. Прибыли даже император и императрица со своими свитами. Они осмотрели наши купе, а потом прошлись и по всем вагонам, остались, я думаю, довольны.

Наконец-то поезд тронулся, провожающие остались на перроне, а мне предстояло ближайшие недели жить в новом жилище на колёсах, приспосабливаться к новым реалиям. Я сидела в одном своём купе вместе с Елизаветой и Юлей Броун, советовалась с ними, как лучше организовать время в пути. Отвергла сразу же предложения Юлии об игре в карты и прочие игры. Сказала, что у всех будет очень напряженный рабочий график. И тут же набросала распорядок дня на ближайшее время. А чтобы всё согласовать со всеми, объявила на 12 часов общий сбор руководящего состава и всех дворян в вагоне-салоне.

Поезд двигался очень медленно. Особенно по сравнению с теми поездами, на которых мне приходилось передвигаться в той, предыдущей жизни. Я спросила у Клейнмихеля, почему нельзя ехать быстрее, на что министр путей сообщения ответил: таково было распоряжение Его Императорского Величества. Прежде всего в интересах нашей безопасности. Поэтому до Москвы будем ехать почти двое суток!

Я запланировала для себя занятия немецким языком, занятия по русской словесности и стихотворчеству с А.С. Пушкиным, самостоятельные занятия по игре на гитаре и пианино, аранжировке песен и мелодий, репетиции с музыкантами и создание вокально-инструментального ансамбля.

У меня сложились очень хорошие отношения с мальчиками-пажами, с двумя моими горничными Машей и Глашей. Все указанные вместе с Лизойорганизовали тесный кружок моих единомышленников, с которыми я договорилась разговаривать в узком кругу, без присутствия посторонних упрощенно, без чинов и званий. Даже горничные (неслыханно!), я это подчеркнула особо, были у нас на равных. Я составила небольшую клятву или присягу и заставила всех этих своих людей присягнуть верно служить лично мне. Радовало то, что воспитательнице Броун было абсолютно не до меня: с самого начала поездки она крутила бурный роман с воспитателем Константина адмиралом Литке. Чтобы братик был под присмотром и вниманием, я попросила заниматься с ним Александра Сергеевича.

А мы, наша «банда» творили поистине черные дела. Я решила по приезде в Москву побывать в