Григорий Лапшин - Автостопом через Африку Страница 57

На следующий день мы ехали на локальных машинах марки «тойота-хай-люкс», которые ехали исключительно от одной деревни к другой. Эти машины очень популярные в Африке, в их открытых кузовах возят женщин и детей, мешки с продуктами, коз и овец, кирпичи и мебель, даже полицейские нас подвозили в кузове такой машины. Проехав за полдня 130 километров, мы сменили шесть машин, побывав во всех шести деревнях на этом участке дороги. Пейзаж постепенно менялся, горы уступали место плоским равнинам, с уменьшением высот, температура увеличивалась, в нескольких достаточно влажных местах, мы проезжали участки тропического леса, где вдоль дороги махали своими длинными листьями банановые кусты и прямые деревья папайя. Это были те самые плантации, откуда возят фрукты на столичные рынки.

В деревне Fiseha Genet мы застряли почти на три часа. На единственной асфальтовой улице- дороге стола целая колонна грузовиков «Volvo» с прицепами, которые направлялись в Кению, но поедут только завтра. Больше в сторону Кении никто ехать не хотел.

Неожиданно начался тропический дождь — потоки воды на глазах смывали с поверхности легкий плодородный слой, и обнажали тяжелую красноватую глину, на которой не росли даже колючки. Действительно, земледелие здесь очень рискованное.

От дождя мы спрятались в местной аптеке. Внешне, от других магазинчиков, этот глиняный домик отличался только тем, что был выкрашен белой краской. Выбор лекарств был небольшой, каждого по две-три упаковки. Зато, как и во всех остальных магазинах, в больших количествах продавались презервативы. Некоторые коробки были так роскошно упакованы, что сошли бы за подарок к юбилею или свадьбе.

На внутренних стенах аптеки, вместо обоев, на высоте одного метра, висела подробная цветная агитация-инструкция, как надо правильно пользоваться презервативом. Всяческие организации «планирования семьи» не жалеют денег на снижение рождаемости и профилактику СПИДа. Наверное, ни в одной эфиопской школе нет таких красочных учебных пособий, как в аптеке. На противоположной стене, для тех, кто все же не внял содержанию предыдущего плаката, не менее красочный и подробный плакат о том, как надо принимать роды. Ведь квалифицированный акушер здесь такая же роскошь, как и любой другой врач. А так зашел человек в аптеку, посмотрел картинки на стенах, глядишь, как-нибудь и поможет при родах…

Более скромные, трехцветные рисунки под потолком, объясняли как бороться с другими распространенными заболеваниями. Вот, например, содержание плаката «по обезвоживанию организма в результате поноса»: Картинка 1. Сидит довольный, здоровой ребенок, но как бы полый внутри. Его внутренность заполнена синенькой водичкой до уровня глаз; Картинка 2. У этого же ребенка понос, он скорчился на корточках, струйка воды хлещет сзади и внутри организма воды осталась только треть от предыдущей картинки; Картинка 3. Заботливая мать подносит ко рту ребенка кувшин с водой (из лужи?) и организм ребенка снова наполняется жидкостью до нужного уровня. Вот так, для неграмотного населения, показываются способы облегчения страданий еще при трех-четырех распространенных болезней. Это в развитых странах привыкли, чуть что, сразу «семейному доктору» звонить. А здесь — смотри картинку, и сам помогай ближнему.

Я вспомнил, что и в России, в последнее время появилось много пособий по всяким «медицинским вопросам», «гомеопатическому лечению» и даже «аура-терапии». К чему бы эти такие аналогии?

К трем часам дня ливень кончился. Мы сели у дороги на рюкзаки, поедая купленные булки.

Местные дети, которые уже устали просить денежку, вместо «ю-ю!» стали по человечески просить хлеба и получили угощение за свою образованность. На радостные крики счастливчиков, тут же сбежалось половина населения деревни. К счастью, через сорок минут нас спас англо-говорящий старик, который посадил нас в кузов верхом на мешки с копченой рыбой.

Через час он свернул в центре огромной красноглиняной деревни Agere Maryam. На сколько хватало глаз вокруг толпились красно-коричневые домики. По красно-коричневым улицам к нам бежали десятки коричневых ю-юкал. Уже через пять минут я насчитал вокруг нас больше ста детей. Для меня все это было уже знакомо, а вот Кирилл впервые подвергался столь массированной атаке. Нечего было и думать о том, чтобы купить хлеба или чаю — пришлось шагать в окружении орущей толпы на голодный желудок.

Когда дорога поднялась на гору, мы уселись напротив местного госпиталя, решив, что если сегодня уже не уедем, то попросим на территории госпиталя укрытие от ю-юкал. На протяжении двух следующих часов мимо проехало всего две деревенские машины, а детей вокруг нас, я насчитал 58 кричащих ртов. Не помогали на размахивания колючей палкой, ни обращение за помощью к взрослым жителям. Кирилл впал в апатию и только злобно огрызался, когда кто-нибудь из детей хватал его за одежду. Я же пытался, в меру сил, контролировать трассу и сохранность наших рюкзаков.

Пошли в госпиталь, но тупой охранник нас не пустил, сказав, что сейчас нет ни одного начальника. Один из подростков 16-ти лет сказал, что в деревне есть еще один белый человек.

Это был реальный шанс и мы попросили отвести нас к нему.

На окраине деревни, даже можно сказать, на личном хуторе, жил священник из местной церкви. Сам он был из Норвегии, а семья его жила в 110 километрах на юг, в следующей деревни Yavello. Он вписал нас в маленький гостевой домик и уехал куда-то до утра. Вписка оказалась как всегда кстати, так как ночью снова пошел дождь.

Утром норвежец пригласил нас позавтракать в дом. Угощал чаем с хлебом и джемом, очень удивлялся нашему путешествию, но больше расспрашивал про Россию, чем про Африку. К девяти часам распрощались, он пошел в свою церковь, а мы на знакомую позицию возле госпиталя. Уже через пять минут мы залезли на огромный грузовик, который вез целую гору ящиков с бутылками «джина» и «пепси».

Через полтора часа заправились горючим на повороте в Yavello — отсюда до ближайшего жилья более 100 км в любую сторону. Бескрайнее море колючих кустарников, среди которых возвышаются коричневые башни термитников. И только дерево с сиреневыми цветами на АЗС

еще долго маячило цветным пятном на коричневом горизонте. Нитка асфальтовой дороги, как стрела, ровно разрезает пополам пространство колючек, вдоль дороги — узенькая тропинка для верблюдов и редких пешеходов. Мелькнет один черный силуэт с длинным копьем, и снова пустые заросли, кажущиеся абсолютно безжизненными — кусты сбросили листву, а редкая трава — пожелтела и пожухла.

Еще через сто километров остановились в деревне Mega выгрузить несколько ящиков с бутылками. Круглые хижины из глины, крыши крыты обрывками мешков, упаковочного полиэтилена. Между конусов хижин возвышаются конусы термитников, иногда, у горизонта, они даже путаются друг с другом. Если термиты питаются древесиной, то чем здесь питаются люди? Термитами?

Не видно никаких огородов (да и что вырастет на этой красной глине?), не пасутся стада овец или коз (что им здесь кушать?), нет никаких рек или ручьев, да и вообще, непонятно, где они берут воду. Мы прошли несколько магазинов, попили чай с булками. Фруктов в деревне не было совсем, даже бабушки, продающие кучки из трех твердых серых лимонов здесь куда-то исчезли.

Глава 28-я

Граница без замка. — Страны соседи, но так мало общего! — На грузовике с коровами через Марсабитскую пустыню. — Страна сафари. — На экваторе.

Вот приехали в пограничный город Moyale. Кения — через овраг. Под пограничным шлагбаумом лезут толпы людей с корзинами, велосипедами и тележками. Для жителей двух стран — безвизовый и беспаспортный режим. Иностранцев здесь почти не бывает. Когда мы разбудили пограничника в будке, он даже не понял, что за штамп мы у него просим.

— Мы — иностранцы, путешественники, из России. Нам нужен в паспорт выездной штамп Эфиопии…

— Какой штамп? Куда вы направляетесь?

— Мы едем в Кению.

— Проходите. Через 50 метров Кения.

— Но прежде чем мы уйдем в Кению, нам нужно официально выехать из Эфиопии. Где ставят выездные штампы?

— Иммиграционный офис вон там. Но сегодня все уже закрыто. Чиновник давно ушел домой.

— Что же нам делать?

— Идите в Кению без эфиопских штампов.

— Так ведь не пустят! Мы же еще, по документам, не выехали из Эфиопии.

— А вы попробуйте!

Оставили ему рюкзаки и пошли пешком в Кению. Кенийский иммиграционный чиновник был на месте.

— Нет проблем. Я поставлю вам въездные штампы Кении, а завтра вы, если хотите, сходите обратно в Эфиопию и сделаете себе выездные штампы «задним числом».