Вся история Петербурга. От потопа и варягов до Лахта-центра и гастробаров - Лев Яковлевич Лурье Страница 19

Выгоды от экономического бума распределялись в обществе крайне неравномерно. Уровень жизни крестьянина зависел прежде всего от благосостояния и доброй воли помещика и, по большому счету, не вырос значительно. Куда лучше стали чувствовать себя купцы и ремесленники, но в первую очередь — дворяне.

При Екатерине процветали коррупция и фаворитизм. Несмотря на то что императрица с самого начала имела намерение бороться с мздоимством, довольно быстро она признала его неискоренимым. Уволенный за хищения секретарь Военной комиссии через некоторое время оказывался губернатором Рязани. Высокопоставленные чиновники и люди, имеющие влияние при дворе, охотно распоряжались властью в личных интересах. Один из фаворитов Екатерины и видный государственный деятель Григорий Потемкин не гнушался тем, чтобы наживаться на распределении прав на торговлю водкой и вином.

Екатерина охотно одаривала своих приближенных подарками из казны: собственностью, деньгами, крестьянами. Только своим фаворитам она за годы царствования раздала имущества на 92 миллиона рублей, и дело этим не ограничивалось. Царица любила облагодетельствовать и просто симпатичных ей придворных.

Неслыханное количество денег в государственной казне и карманах аристократов стало одним из условий культурного взлета. Екатерина много инвестировала в просвещение и милосердие. В столице и губерниях создавались приказы общественного призрения и школы. Появилось первое учебное заведение для женщин — Смольный институт в Петербурге (1764). В Москве открыли коммерческое училище для купеческих детей (1772). Для развития наук Екатерина заманивала высокими окладами и льготами европейских «высококвалифицированных мигрантов», в первую очередь англичан, немцев и французов. В отличие от предшественников, она могла позволить себе приглашать на работу архитекторов первого ряда. Русское зодчество того времени едва ли уступает английскому или итальянскому. При Екатерине II создана Дирекция императорских театров (1766), включавшая итальянскую оперу, русский и французский театры, балет и оркестр. Существовавшая со времен Анны Иоанновны Танцевальная школа была реорганизована, и так возникла Императорская театральная школа (1779; ныне разделена на Академию русского танца имени А. Я. Вагановой и Российский государственный институт сценических искусств).

Императрица сама была писателем, драматургом, мемуаристом, сочинителем сказок и либретто к пяти операм, издателем еженедельного журнала «Всякая всячина». При ней художественные тексты на русском языке впервые стали по-настоящему востребованы: басни Ивана Крылова и пьесы Дениса Фонвизина, стихи Гавриила Державина и Александра Сумарокова, повесть «Бедная Лиза» Николая Карамзина, с которой, в сущности, началась русская беллетристика.

В Петербурге возвели роскошные здания Академии художеств и Академии наук. Рядом с нелюбимым ею Зимним дворцом Екатерина II захотела построить для начала еще одно небольшое здание — Эрмитаж. В нем хранилась ее коллекция живописи, а когда она стала слишком большой, решено было возвести для нее специальный дворцовый корпус — Большой Эрмитаж. Время для покупки произведений искусства выпало невероятно удачное. Цены на него в Европе упали, и русская императрица чувствовала себя, вероятно, так же вольготно, как сегодня зажиточный бюргер на бедных азиатских курортах. Собрание искусств Эрмитажа со временем стало одним из самых больших в мире.

Освобожденные от обязанностей и разбогатевшие дворяне стали не только потребителями, но и участниками происходившего расцвета. Аристократы ездили за границу и знали иностранные языки иногда лучше родного. Именно тогда появились знаменитые травелоги Николая Карамзина и Дениса Фонвизина, описывавшие их европейские впечатления и формировавшие моду на поездки в Венецию, Париж, Толедо. Среди аристократов принято стало читать античных и современных европейских писателей. Они заказывали свои усадьбы лучшим архитекторам, нанимали английских садовников для своих парков, спонсировали образовательные и благотворительные учреждения, становились почитателями русской словесности.

За время правления Екатерины в Петербурге радикально изменился не только культурный, но и физический ландшафт. Большое количество денег и трезвый расчет позволили императрице за 35 без малого лет правления превратить наполовину построенную столицу, где все еще оставалось полно лакун и деревянных домов даже в самом центре, в настоящий каменный город.

Дворцы как хижины: архитектура времен Екатерины II

Царствование Екатерины II совпало с эпохой Просвещения и модой на подражание классическим постройкам, то есть античным и эпохи Возрождения. Стиль того времени называют классицизм, или неоклассика. Стало модно знать историю архитектуры. Изучение старинных зданий сделало зодчество чем-то вроде науки: можно было сравнивать образцы зданий друг с другом, выводить закономерности и принципы.

В это время началось становление настоящей археологии. В частности, стартовали раскопки Помпей — римского города, погребенного когда-то под пеплом и лавой Везувия. Это сделало представления о том, как устроены античные дома, куда менее приблизительными.

Благодаря ослаблению Османской империи для путешественников стали доступны Афины, а значит, и древнегреческая архитектура. Она отличалась от римской предельной простотой и рациональностью.

Почти всякий британский джентльмен стремился закончить свое образование the grand tour — путешествием по миру, в ходе которого он знакомился с памятниками древних Греции и Рима, итальянского Возрождения.

Стала очень распространена идея влияния застройки на социум: считалось, что разумная красивая архитектура способна сама по себе делать человека лучшим членом общества.

Важной книгой того времени было «Эссе об архитектуре» французского аббата Марка-Антуана Ложье. Автор утверждал, что архитектор должен учиться у первобытного человека, который строил свою примитивную хижину, где было только то, что необходимо для минимального удобства жизни. Излишества архитектуры барокко, вроде перекрученных колонн, Ложье считал надуманными и ненужными.

Екатерина II, будучи самым просвещенным русским монархом за много столетий, следила за ходом европейской интеллектуальной мысли и рассуждала более или менее так же, как французский аббат. Она ценила комфорт и естественность.

Уже будучи цесаревной, Екатерина предпочитала строить для себя в Ораниенбауме не старомодные по европейским меркам барочные дворцы, а здания, следующие последней моде. Антонио Ринальди спроектировал для нее Китайский дворец. Поскольку в то время процветал колониализм, знакомство с восточной культурой служило знаком социального превосходства.

Переломом на пути к новой архитектурной моде стала отмена результатов конкурса на здание Гостиного двора. Среди представленных проектов абсолютным фаворитом считалась работа Растрелли, в которой главная торговая площадка столицы выглядела так же помпезно и празднично, как и построенные архитектором дворцы. Новая императрица считала барокко стилем провинциальным, безвкусным, расточительным. Екатерина II собственноручно перечеркнула чертеж Растрелли: этот экземпляр сохранился и находится в Музее истории Петербурга. Больше великий итальянец заказов на строительство в Петербурге не получал. Он пытался поменять профессию, спекулировал антиквариатом, но не преуспел.

Строительство Гостиного двора поручили Жан-Батисту Валлен-Деламоту, малоизвестному тогда французу, прежде работавшему в Риме и Париже. Здание вышло элегантным и на