Забудь меня. Китайская версия «Списка Шиндлера» - Сю Фэнг Страница 9

Одно ему было ясно: если они хотят ускорить помолвку между Сюлин и Ву Чонгхи, нет ничего лучше, чем отправить Сюлин учиться в Бельгию вместе с ним.

Придется оставить разногласия в прошлом. Нельзя препятствовать желанию Сюлин ехать в Бельгию, раз это может помешать развитию отношений между детьми. Ву Сичжэн сказал: «Так ты не только не хочешь дать дочери деньги, чтобы учиться за рубежом и находиться рядом с моим сыном, но и мне не позволяешь этого сделать? Чего же ты добиваешься?»

Друзья быстро могут стать врагами. Ситуация грозит опасностью.

Надо продать землю. Вот к какому решению пришел Цянь Сэнсун.

В обычных условиях сохранение каждого сантиметра наследственных земель – главная обязанность добродетельного сына. И оплата образования детей – единственная причина для их продажи, которую общество не только одобрит, но и всячески поддержит, сколь бы печально это ни было. Пожалуй, такой поступок даже послужит примером другим, к вящей славе Цянь Сэнсуна. Он был искренне убежден, что в мире духов его достойные и священные предки одобрят это решение.

С этого момента все пошло по-другому. Цянь Сэнсун не только согласился, но и начал всячески подталкивать Сюлин к тому, чтобы уехать в далекие страны. Ей надо держать экзамены в Лёвенский университет. В письме к дочери он словно невзначай упомянул о Ву Чонгхи, который уже учится там, – юноша, мол, очень умный, и она сможет к нему обращаться, если возникнут проблемы.

Сюлин внимательно, несколько раз перечитала письмо. Наконец, она поняла, что в нем главное: «сын семьи Ву». В последние годы отец все чаще заговаривал о нем. Похоже, он напоминал дочери: не забывай, что он – твой будущий муж. Будучи девушкой современной и образованной, она всегда относилась к этой помолвке с юмором. Однако с течением лет мысль о ней начинала ее раздражать. Она ведь даже никогда не видела этого человека! Кто он такой? Какого он роста? Красив или нет? Да уж… Хотя Сюлин и вступила в возраст, когда девушки мечтают о любви, ее воображаемый избранник разделял с ней художественные и научные увлечения и был далек от образа, описываемого отцом.

Естественно, она не могла знать о том, что дома, в родном городке, отец и Ву Сичжэн уже подняли бокалы с домашним саке в честь будущих ухаживаний сына семьи Ву за ней в университете Лёвена, их свадьбы, прекрасных детей и тому подобного. Пока что ее простая жизнь строилась вокруг учебы, и она понятия не имела, что замыслил отец. Что творится у старика в голове? Она действительно этого не знала.

Перспективу учиться в Шанхае она больше не рассматривала, твердо решив держать экзамены в Лёвенский университет. Теперь все ее усилия были направлены на изучение английского и французского языков. В свободное время Сюлин играла в баскетбол, а еще репетировала маленькую роль в школьном спектакле по «Двенадцатой ночи» Шекспира, но в уме постоянно повторяла французские и английские слова.

И тут ее старший кузен, Цянь Чжолунь, приехал в Шанхай по официальному делу и пригласил Сюлин и Чжулу поужинать с ним в скромной харчевне близ храма Чен Хуан.

Никто в семье не мог себе представить, что Чжолуня ждет такой быстрый взлет. Лучший выпускник военной академии, он быстро поднялся от сержанта до командира батальона, завоевав уважение старших по званию. Во время Северной экспедиции отличился во многих сражениях. Несмотря на молодость, получил назначение в штаб армии и стал заместителем главы департамента, получив погоны контр-адмирала. Ходили слухи, что он был у главнокомандующего в фаворе и стал в штабе одним из главных советников. Благодаря ему штаб командования превратился еще и в разведывательный центр.

Цянь Чжолунь прибыл в Шанхай в командировку. Принимающая сторона придавала большую важность его визиту. Его принимали с почестями, и все было устроено с помпой; Чжолуня поселили в самом роскошном отеле. Контр-адмирал, пускай и молодой, считался фигурой выдающейся. Однако вечером он отказался от всех приглашений, переоделся в гражданское, нанял рикшу и потихоньку сбежал по одной из аллей Сада Июань. Таверна называлась «Желтое вино», и именно им там пахло. Они заказали хрустящие овощи, нежирную тушеную свинину, нежную свежую рыбу-горбыля, пожаренную на сковороде, и маленькие вонтоны в курином бульоне – любимые блюда Сюлин и Чжолуня. Глядя, как его младшие кузены набивают рты, Чжолунь искренне хохотал.

Сидя там, с Чжулу и Сюлин, он отдыхал душой. Ему нравилось слушать, как они рассказывают о разных пустяках; сам он почти не говорил. Ему претило демонстрировать свое превосходство или изрекать избитые афоризмы. Он немного выпил, отчего пришел в благодушное настроение. Они страстно обсуждали разные вопросы – хотя позднее, по прошествии лет, не могли вспомнить, какие именно. Когда настало время расходиться, Чжолунь подарил каждому свои фотографии в военной форме с собственноручной подписью. Фотограф сопровождал его во всех поездках. В лице Чжолуня было спокойствие, свойственное молодости. Он казался довольным, но хранил достоинство. Уходя, Чжолунь напомнил Сюлин, что она может обращаться к нему в любое время, по любому поводу.

В том же году, в туманный ноябрьский день, Цянь Сюлин и ее старший брат Чжулу сели на круизный лайнер «Сфинкс», плывущий в Марсель, во Францию. Франция находилась совсем близко от Бельгии. Вдвоем они выбрали лучший корабль из всех, обслуживавших линию в то время.

Судно отходило от берега, но Цянь Сюлин не ощущала грусти. Она знала, что в ее жизни начинается новая глава. Даже чувства у нее были новыми. Стая крикливых морских чаек носилась по небу, а потом постепенно растворилась в густом осеннем тумане. И тут Сюлин вдруг заплакала. Словно невидимая рука коснулась ее души, заставив запомнить эту картину на всю жизнь.

За день до ее отъезда из дома к отцу приходил незнакомец. Отец не нашел в его визите ничего странного – он даже пригласил незнакомца к себе в кабинет, хотя обычно принимал гостей в салоне. Комната Сюлин была по соседству. Снедаемая любопытством, она подошла к приоткрытой двери кабинета и заглянула внутрь. Мерцающий свет лампы придавал сцене ощущение нереальности. Она немного постояла за дверью и все поняла.

Отец только что продал шесть гектаров земли.

Это был самый плодородный участок из всех, принадлежавших их семье, возле озера. Приливный луг называли так потому, что вечерние приливы на озере Тай орошали землю своими парами. Днем солнце подсушивало влажную, как губка, почву, и этот цикл повторялся ежедневно, так что там родились и хрустящий