Александр Петрушевский - Генералиссимус князь Суворов Страница 75

В Кременчуге, после смотра, Суворов сделал выходку другого рода и еще более причудливую, притом в присутствии большого и избранного общества. Государыня, всегда щедрая, при настоящих обстоятельствах, под влиянием обстановки ни новых впечатлений, отличалась особенно благосклонностью к заслужившим её внимание; милости её лились широко. Раздавая награды в Кременчуге, окруженная огромной свитой, она обратилась к Суворову с вопросом, чем может выразить ему свою благодарность. Живой, подвижной как ртуть, Суворов отвечал кланяясь, что задолжал за квартиру несколько рублей и просил бы заплатить.

Суворов сопровождал Екатерину в дальнейшей её поездке, причем был представлен Австрийскому императору иосифу и беседовал с ним часто о предметах военных и политических. Из Херсона Императрица поехала в Крым; Суворов вернулся к своему посту и при д. Бланкитной сформировал лагерь войск. Он встретил Екатерину на обратном её пути и проехал в её свите до Полтавы. Тут Потемкин устроил маневры войск, воспроизводившие знаменитую победу Петра Великого над Шведами; по некоторым известиям Суворов принимал в них тоже участие. В Полтаве Потемкин и Суворов откланялись Императрице, отъезжавшей в Москву; Государыня рассталась с Потемкиным в наилучших отношениях, пожаловав ему титул Таврического, а Суворову подарила табакерку с своим вензелем. Суворов принял ее как знак милости; никакой заслуги, достойной вознаграждения, он за собою не видел и одному из управляющих его имениями писал по этому случаю: «а я за гулянье получил табакерку в 7000 рублей», Этим можно отчасти объяснить его кременчугскую выходку.

Так кончилось блистательное, мирное торжество Екатерины. Оно было кануном новой войны, новой жатвы лавров, и львиная их доля досталась Суворову.

Глава IХ. В поместьях и вотчинах, семейные дела; 1775—1796.

Период наибольшего развития хозяйственной деятельности Суворова. — Характеристика его отца в этом отношении. — Имения Суворова; управляющие; отношения к ним помещика; крестьянский мир; дельцы из крестьян. — Отвращение Суворова к процессам; взгляд его на взятки; бережливость; система прикупок. — Оброки и добавочные сборы. — Понятия Суворова о деревенском хозяйстве; его меры и инструкции. — Дворня: покупка рекрут; заботы о приросте населения; попечение о детях и неимущих; система взысканий. — Церкви, господские дома, усадьбы; привычки и потребности Суворова; образ его жизни; умственные занятия. — Женитьба Суворова; несходство супругов; ссоры; двукратное прошение Суворова о разводе; неудача; разрыв и его последствия. — Дети

По условиям своей жизни и продолжительной службы, Суворов никогда не мог быть помещиком и сельским хозяином в настоящем смысле. Оттого сельскохозяйственная его деятельность не может быть представлена в виде полной картины или строгой системы, с категорическими выводами и итогами. Тем не менее он всегда стоял, или старался стоять, на страже своих интересов и давал, или пытался давать, своим хозяйственным делам направление. Из тех 25 лет, в продолжение которых он, по смерти отца, мог бы быть при других условиях действительным помещиком и хозяином, в первую половину непосредственное его участие в делах было большее, во вторую меньшее. Такое подразделение зависело главным образом от развития его военной карьеры: в 1789 году он вдруг выдвинулся далеко вперед и потому с удвоенной силой отдался своему призванию, а остальное отошло на задний план.

Скажем предварительно несколько слов об его отце. Василий Иванович Суворов был на государственной службе лицом довольно видным. Он состоял членом военной коллегии, был сенатором; в Семилетнюю войну имел два важные поручения и исполнил их хорошо. В 1762 году, 28 июня, в день вступления на престол Екатерины II, он назначен в Преображенский полк премьер-майором, в следующем году произведен в генерал-аншефы. Екатерина возлагала на него разные поручения, как на лицо, пользовавшееся полною её доверенностью. Так, в 1762 году ему были поручены разборка, опрос и отправление восвояси Голстинцов, на что и отпущено в его распоряжение 7000 рублей. Василий Иванович повершил это дело успешно и представил больше 3000 р. экономии; Государыня подарила эти деньги ему. Затем он состоял председателем московской комиссии по продаже засек, членом так называемой духовной комиссии (по отобранию крестьян от монастырей); ему же был поручен допрос Хитрово по делу Орловых. Екатерина относилась к нему доброжелательно; в собственноручных к нему записках благодарила его за хорошие распоряжения, за верную службу, называла его «честным человеком», «праведным судьей». Таким образом, на благосклонность Государыни и вообще на свою службу Василий Иванович жаловаться не имел повода, и если в 1768 году вышел в отставку, то вероятно лишь потому, что был уже стар и чувствовал потребность в отдыхе 1.

На этот шаг, быть может, побуждали его и чисто экономические соображения. На службе он получал награды, том числе вероятно и денежные, но случайно, на- манер остатка от голстинской операции. Ни про подарки большой ценности, ни про жалованные деревни или земли нигде не упоминается. А у Василия Ивановича время было деньги, так как все досуги он употреблял на устройство своих имений и ведение в них хозяйства; следовательно оставить под старость службу был ему чистый расчет, при условии получения хорошей пенсии. Он так и сделал. Подавая прошение об отставке и о назначении ему пенсии, он писал, что не имеет пропитания от своих доходов. Государыня назначила ему в пенсию все жалованье, получаемое на службе, кроме рационов и денщичьего довольствия, это составило 3600 руб. в год. Таким образом он покинул службу вполне обеспеченный, даже с излишком, потому что жены на свете давно уже не было, обе дочери находились в замужестве, а сын твердо стоял на своих ногах и у отца никогда ничего не просил. 2.

Собирать, копить, наживать было в его натуре. Он начал прикупать имения с 1732 года, будучи еще совсем молодым человеком. Состояние его росло не очень быстро, но очень прочно. Дав гардемарину Скрябину 112 рублей под залог села Никольского, на год, он за неуплатой денег получил половину имения, которую и заложил сам года через 2 или 3, но уже в 1000 рублях и конечно заплатил вовремя. Развивая такие и подобные операции, давая в долг деньги одному, занимая их у другого, зорко наблюдая за ходом деревенского хозяйства, Василий Иванович к концу своей жизни разбогател заметно. В 1760-х годах он мог уже купить село Кончанское за 22000 рублей и дать обеим дочерям приданое — одной 17000 p., другой вероятно столько же, и все это в продолжение каких-нибудь 3-4 лет. Умирая в 1775 году, он оставил сыну весьма порядочные и благоустроенные имения, в которых числилось 1895 душ мужского пола 3.