Забудь меня. Китайская версия «Списка Шиндлера» - Сю Фэнг Страница 44

Люди вроде Фалькенхаузена сталкиваются со смертью чаще, чем мирные обыватели. За многолетнюю карьеру профессионального военного – участие во вторжении в Китай, помощь националистам в борьбе с Коммунистами, консультирование японцев в их азиатской экспансии, и, наконец, службу вице-губернатором оккупированной Бельгии, – убийства, реки крови и груды трупов стали Фалькенхаузену привычны. Очевидно, чувствительность у него притупилась или стала избирательной, но гуманность никуда не делась – совесть в нем все еще была жива. Честность и справедливость, свобода и братство – эти несокрушимые убеждения по-прежнему текли у него по жилам вместе с кровью.

О многом в своей жизни он жалел. Его неоднократно грабили, дом его сгорел. К счастью, у генерала была любящая жена, однако у них не было детей. Он очень хотел их иметь, но Бог не наградил их потомством. Его супруга, Вейд Каупер, редко видела мужа. В его отсутствие во время войны она перенесла болезнь, потребовавшую ампутации. В конце концов эта же болезнь привела к ее смерти в сельской больнице в далекой стране.

21 марта 1948 года, после тюремного заключения, продолжавшегося три года и восемь месяцев, за которое его неоднократно перевозили то в Германию, то во Францию или Голландию, Фалькенхаузен, враг № 1, был доставлен в Брюссель, столицу Бельгии. Его заключили в одиночную камеру в тюрьме строгого режима Сент-Алена в ожидании приговора бельгийского суда.

Вся боль, ненависть и страдания, вызванные потерей близких, пали на голову этого «вице-губернатора», совершившего чудовищные преступления во время нацистской оккупации Бельгии. Со всех сторон неслись призывы к его казни, один громче другого.

Чан Ювен, «Игра с дьяволом»

* * *

В это же время Цянь Сюлин изо всех сил старалась предотвратить казнь главного военного преступника, хотя и понимала, что это будет трудней, чем по лестнице взобраться на небо.

Можно подумать, что и в этой ее деятельности духи помогали Цянь Сюлин. Она написала брату, Цянь Чжолуню. В то время он с войсками националистов отходил на Тайвань. Однако в центральном Комитете правительства Чан Кайши не оказалось сотрудника с таким именем. Номинальная позиция, на которую его назначили когда-то, дала Чжолуню почувствовать себя изгоем – многие в то время оказались в подобном положении. Психологически он был к этому готов и примирился с судьбой. Но Цянь Сюлин узнала об этом гораздо позднее. Чжолунь стал мрачным, как никогда. Предчувствие подсказывало ей, что с братом творится неладное; Цянь Сюлин оставалось лишь молиться за него.

В письме она сообщила брату о положении Фалькенхаузена, излив на бумаге свои переживания. Чжолунь ответил сразу же. Он был потрясен, но ничего не мог сделать – Чжолунь выражал надежду, что она постарается помочь немецкому генералу, оказавшемуся за решеткой. Новость об его аресте он сообщил Чан Кайши. Говорили, что Чан Кайши отправил сто тысяч долларов Фалькенхаузену через посольство Тайваня в Бельгии. Одному небу известно, получил ли он их.

Итак, Цянь Сюлин решила добиваться свидания в тюрьме. Она знала, что это будет трудно. Тем не менее воля ее была тверда. Доктор Грегори никак не высказывался по этому вопросу. Он знал, что если его азиатская красавица что-то решила, никому не заставить ее свернуть с избранного пути. Тем не менее он не думал, что бельгийское правительство сохранит Фалькенхаузену жизнь. У них с женой было молчаливое соглашение: когда один решал что-то сделать, другой не мешал ему. Даже если ответом было молчание, его следовало воспринимать как поддержку.

Цянь Сюлин собралась с силами и обратилась в дипломатическую миссию правительства Чан Кайши в Бельгии. Сначала на ее обращение не отреагировали. Но она пришла снова и убедила одного из руководителей миссии, который знал, кто она такая, обсудить дело генерала. Тот сказал, что на это потребуется время. В конце концов, посольство – лишь гость в чужой стране, оно не в том положении, чтобы выдвигать требования, и может лишь обращаться с просьбой. Прошла неделя – новостей не поступало. Цянь Сюлин решила, что не может и дальше ждать. Она постаралась как следует все обдумать. У нее были и собственные проблемы – у ее энергии тоже имелся предел. Она по-прежнему ежедневно ездила на работу и часто задерживалась там допоздна. А дома ее ждали дети. Она помнила слова отца, которые тот часто повторял: «Нельзя жечь свечу с обеих концов». Но главной своей задачей на тот момент она считала спасение Фалькенхаузена. И время истекало. Ледяной угрожающий призрак виселицы становился все ближе.

Поначалу должность преподавателя в университете Лёвена полностью ее устраивала. Она обожала интеллектуальную атмосферу своей альма-матер, к тому же там она впервые испытала любовь. Однако вскоре она столкнулась с фатальной дилеммой: там царил вездесущий, хотя скрытый и трудноразличимый, дух ксенофобии.

Она была ассистентом профессора. Закончила диссертацию, много занималась опытами. Но не получала повышения. Несмотря на научную деятельность, для нее не открывалось новых возможностей. Она участвовала в крупных исследовательских проектах и потому не могла подавать заявки на собственные гранты. Статус национальной героини на положении в университете никак не сказывался. Похоже, ей не могли простить ее китайского происхождения. Несмотря на то, что с 1839 года, когда был подписан знаменитый Лондонский договор, Королевство Бельгия официально поддерживало нейтральный статус, там царили те же настроения, что и в других европейских столицах. Женщина из Китая, ставшая профессором в католическом университете Лёвена, входившем в десятку лучших университетов Европы, была таким же сказочным персонажем, как принцессы из Тысячи и одной ночи.

Доктор Уилсон, ее наставник, уже вышел на пенсию, и мог лишь тактично выразить свои сожаления – он ничем не может ей помочь. Либо она останется аутсайдером, либо решит двигаться вперед самостоятельно. Но куда ей ехать? Никто не мог ей этого сказать.

Так Цянь Сюлин оказалась на распутье. Либо она продолжит борьбу и постарается добиться того, чего больше всего хочет, либо сдастся на волю судьбы.

И вот она отказалась от Лёвенского университета. Больше не надо было садиться в поезд ранним утром и мчаться в кампус на работу. Все силы она направила на то, чтобы устроить встречу с Фалькенхаузеном. И добилась разрешения. Она навела порядок в своих мыслях и поехала в старую и страшную немецкую тюрьму Сент-Алена.

Тюремное начальство устроило для их свидания с Фалькенхаузеном отдельный кабинет,