Михаил Суслов. У руля идеологии - Вячеслав Вячеславович Огрызко Страница 43

Посмотрим теперь, как отдел внешней политики ЦК выстраивал связи с иностранными коммунистическими и рабочими партиями. Педантичный Суслов сразу завёл по большинству стран досье. Основу каждого составили подготовленные профильными секторами отдела короткие справки о политическом устройстве конкретного государства и имевшихся в стране политических партиях с объективками на лидеров, где обязательно указывалось их отношение к Советскому Союзу и к ВКП(б). Позже эти досье регулярно пополнялись материалами встреч и бесед Суслова с представителями зарубежных партий, а также вырезками из различных советских и иностранных газет с полезной информацией. По вырезкам Суслов отслеживал реакцию мировой и нашей общественности на те или иные события, происшедшие в интересовавших его странах и партиях.

Все эти досье теперь хранятся в РГАНИ. В другом архиве – РГАСПИ – отложились материалы, позволяющие понять, как наш партаппарат пытался отстроить политические партии в странах так называемой народной демократии.

Возьмём Румынию. Там существовала серьёзная угроза перехвата власти буржуазной реакцией. На это весь март и апрель 1946 года обращал внимание Москвы начальник 7‐го управления Главного политуправления Вооружённых сил СССР Михаил Бурцев, отвечавший за контрпропаганду. Шестого мая 1946 года генерал доложил Суслову: «…обострилась борьба внутри ряда демократических партий, входящих в народно-демократический фронт»[136]. Особую тревогу у Бурцева вызывало положение дел в социал-демократической партии Румынии.

Суслов дал указание разобраться во всём заведующему профильным сектором отдела внешней политики ЦК Василию Мошетову. Но что мог тот предпринять из Москвы? По идее, в первую очередь урегулированием возникших политических проблем должны были заняться наше посольство в Бухаресте и Союзная контрольная комиссия в Румынии. Но, как выяснилось, наш посол Сергей Кавтарадзе и заместитель председателя Союзной комиссии генерал-полковник Иван Сусайков, участвовавший летом 1944 года в аресте румынского маршала Иона Антонеску, терпеть не могли друг друга. Причем ни министр иностранных дел СССР Вячеслав Молотов, ни министр Вооружённых сил СССР Николай Булганин урезонить зарвавшихся эмиссаров то ли не могли, то ли не хотели. Каждая сторона руководствовалась не столько общегосударственными, сколько ведомственными интересами и личными амбициями.

Спустя полтора месяца Суслов решил делегировать в Бухарест своего заместителя Баранова. Но, как выяснилось, отправляться Баранову в Румынию в качестве сотрудника аппарата ЦК было нежелательно. Пришлось для него готовить специальную легенду. Ну прямо как в разведке. Суслов 20 июня 1946 года предложил Жданову оформить командировку «через Главное Политическое Управление Министерства вооружённых сил СССР, послав т. Баранова вместе с начальником 7‐го Управления генерал-майором т. Бурцевым или работником его аппарата»[137].

По возвращении из Бухареста Баранов подтвердил, что существовала опасность потерять Румынию. А как удержать эту страну в сфере советского влияния? 8 августа 1946 года Суслов направил Жданову записку с изложением целого комплекса мер, которые, по его мнению, могли бы усилить советское влияние в стране. Он предложил в кратчайшие сроки открыть в Бухаресте дом советско-румынской дружбы и институт русского языка и культуры, направить в Бухарест армейский ансамбль песни и пляски и артистов Большого театра, организовать соревнования с участием советских футбольных команд и много что ещё[138].

Дальше Суслов стал тщательно отслеживать ход подготовки к первым общенациональным в Румынии выборам. Он понимал, что коммунисты могли получить в румынском парламенте лишь 15, ну максимум 20 %, но никак не больше, а это не позволило бы им сформировать правительство. Поэтому Суслов нацелил соответствующий сектор своего отдела на кропотливую работу (в основном теневого характера) с другими политическими партиями Румынии левого толка. Отдел внешней политики нашего ЦК должен был помочь сколотить в Румынии левый блок, который поддержал бы ориентировавшегося на Москву Петра Грозу. И чтобы левые партии в сумме точно взяли бы верх, Суслов рекомендовал добиться разрешения участвовать в румынских выборах военным и госслужащим (одно только это могло бы дополнительно принести левым силам до миллиона голосов).

Правда, всё сильно подпортить могла продажная местная пресса. Советские эмиссары получили указание провести с бухарестскими редакциями соответствующую работу. Румынским газетам за соответствующую плату было предложено воздержаться от критики созданного в 1945 году правительства Грозу и лояльно отнестись к левым силам.

Сами выборы проходили 21 ноября 1946 года. Суслов ежечасно интересовался ходом голосования. Уже около трёх ночи генерал Сусайков ему по ВЧ доложил, что румынские коммунисты получали из 414 мест лишь около 70 мандатов. Но всему блоку демократических партий доставалось 348 мест. Другими словами, блок получал право на формирование правительства, чего и хотела Москва. А дальнейшее было уже делом техники: организовать всё так, чтобы блок левых партий Румынии перешёл под контроль коммунистов. И именно коммунисты вскоре провели в новое румынское правительство на ключевую должность министра национальной экономики своего ставленника Георгиу-Дежа, который первым делом национализировал в стране банковскую систему. Коммунисты потом сменили на своих людей и руководство национальной обороны. Они же существенно ослабили, а затем и полностью ликвидировали в стране институт монархии.

Позже отдел внешней политики ЦК подключился к организации встречи Сталина с главным румынским коммунистом Георге Георгиу-Дежем. Такая встреча состоялась в феврале 1947 года. Что ожидал от неё Георгиу-Деж? С одной стороны, он хотел, чтобы советские советники сильно не влезали во внутреннюю политику Румынии, с другой – отменить все репарации и перестать даже частично оплачивать содержание находившихся в Румынии советских войск, а с третьей – получить от Москвы средства для Румынской компартии. Но Сталин практически все претензии румынского гостя отвёл. И в этом ему очень помогла заранее предоставленная отделом внешней политики ЦК информация о распрях в руководящих кругах Румынской компартии. К удивлению Георгиу-Дежа, Сталин оказался отлично осведомлён о том, кто чем дышал в румынском руководстве, кто хотел отсечь от румынских коммунистов венгров и евреев и кто в Бухаресте успел впитать в себя антисоветский душок. И эта информация во многом позволила советскому лидеру вчистую обыграть гостя из Бухареста.

Очень непросто Суслову и его коллегам по отделу было выстраивать отношения с множеством левых партий и течений и в других странах, которые в одночасье примкнули к так называемым народным демократиям. В Венгрии оказались одни нюансы, в Болгарии – другие, в Польше – третьи, четвёртые – в Чехословакии.

Осенью 1946 года венгерские коммунисты провели первый за всё время существования своей партии легальный съезд. Их весьма обрадовала позиция премьер-министра страны Надя Ференца, который выступил за сохранение коалиции и сотрудничества с ними. Но на фоне достигнутого они не придали значения усилению в стране реакции. А та разработала целую систему мер по расколу демократических сил. Не стали на своём съезде венгерские коммунисты рассматривать и другую нависшую над страной опасность – укрепление экономических позиций монополистического капитала. Больше того, часть руководства Венгерской компартии запуталась в идеологических вопросах. Поэтому отделу внешней политики ЦК Кремль вменил в обязанность провести с венгерскими коллегами соответствующую работу. Другой вопрос,